– Зря посмели.
– Разве я мог предположить…
– Зря предположили… Я люблю и всегда любила только одного мужчину – своего супруга… И знаете что, Степан Терентьевич? Я не хочу больше говорить об этом. Посмотрите лучше, в каком состоянии охотничий дом!
– Да, крыша подтекает…
– Мне плевать на крышу! Посмотрите, здесь все перевернуто вверх дном!
Ага. Я же говорила Давыдову, что убирать за ним не собираюсь, не настоящая жена, между прочим, чтобы горбатиться… Но какова мачеха! Говорит, что всю жизнь любила только одного своего супруга? Это кого же, интересно? У! Это Давыдова! Не моего, а его отца. Другого Давыдова. Сильно, ничего не скажешь.
– Они здесь были! – заявила Фаина. – Он здесь уже искал!
– А смысл? – сказала Дуло. – Мы все равно его опередили.
– Смысл в том, – гремел голос мачехи Давыдова, – что он мне соврал! Сказал, что приехал всего лишь для того, чтобы увидеться со мной.
– Сказал так, – прошептал Давыдов, оправдываясь. – Для того чтобы усыпить ее бдительность.
– И вы поверили, дорогая?!
– Я никому и ничему не верю!
– Железная тетка, – прошептала я.
– Он весь в своего отца. Тот тоже порядочностью не отличался…
– Ах ты, стерва, – засопел Давыдов, сжимая кулаки.
– Мог бы оставить все мне, – продолжала тем временем Фаина, даже не предполагая, что на самом деле у нее гораздо больше слушателей, чем ей кажется. – Вместо благодарности за то, что я отдала ему лучшие годы жизни, он затеял возню с письмом! Итак, что мы имеем?
– Ничего, любезная моя, – поддакнул Дуло.
– Не ваша, – возмутилась Фаина.
– А чья? – заинтересовалась я. Конечно, шепотом обращаясь к Давыдову.
– Ничего, – вздохнула Фаина. – В доме письма нет, в охотничьем домике тоже нет. Беседку мы разобрали и собрали заново. В бане перебрали каждое бревно. Осталась конюшня.
– Конюшня, – прошептал Давыдов. – Точно! Как я мог про нее забыть.
Я представила, как он ищет в стойлах ценный листок бумаги, и усмехнулась. Странные люди, ничего не понимают в поисках сокровищ.
Судя по всему, Дуло был со мной солидарен.
– Может быть, дорогая, все-таки наймем профессионального сыщика?
– Профессионального?! Чтобы он нашел и прикарманил все себе?! Вы в своем уме, Дуло?! Письмо дает право любому стать хозяином поместья. Любому! Даже вам, если вы меня предадите.
– Никогда! – пламенно пообещал тот.
Раздался чмок – Степан Терентьевич целовал ручку невесты. Впрочем, они вроде поругались. Или я ничего не поняла.
– Пурга кончилась, – сказала Фаина и застучала каблуками к выходу.
– Подождите, дорогая, – побежал за ней следом Дуло. – Я закрою вас от непогоды своим бренным телом!
Давыдов встал, опять ударился головой о потолок-пол и чертыхнулся.
Интересно, отчего я все время влюбляюсь в предсказуемых мужчин?
Он открыл люк, и в подпол хлынул свет.
– Пурга действительно закончилась, – сообщил Артур, выпрыгивая наверх. – Давай руку!
Я протянула ему руку, встав на какой-то ящик.
– Ящик! А в ящике смотрел?! – меня захлестнул азарт.
– Смотрел, – пожал плечами он. – Ничего нет.
Когда я выбралась, он повернулся ко мне и внимательно поглядел.
– Ты слышала, Кэт, что тот, кто найдет письмо, получит поместье?
– Слышала.
– И что?
– Что?
– Что скажешь на это?
– Хочешь, чтобы я соврала? Что найду письмо и отдам тебе?
– Все ясно.
– Ничего тебе не ясно! Я врать не стану. Найду и отдам!
– Не понял, – протянул Давыдов.
– Более бестолкового мужчину я еще в своей жизни не встречала! – припечатала я, повернулась и пошла к выходу.
– Подожди, Катя, давай договоримся…
О, прогресс, с Кэт он перешел на Катю.
– Нам не о чем договариваться. Капитолина принесет письмо тебе, а не мне.
– Почему ты так уверена в том, что оно придет по почте?!
Почему я уверена в этом? Не знаю. Просто я бы так сделала. Да и в романах наподобие этого обычно бывает. Собираются родственники на годовщину смерти хозяина, а тут им приходит бумага, в которой сюрприз – наследство уплыло от них к другому адресату. Или вот-вот уплывет, а чтобы этого не произошло, нужно переделать кучу дел. Или сделать всего одно, но такое, такое… Такое, как наше, – найти письмо.
– Хорошо, – согласилась я, – если отмести идею с почтой, – то другая нормальная идея – искать письмо в банках и нотариальных конторах тебе не приходила?
– Это первое, что пришло Фаине в голову, – усмехнулся Давыдов. – Поиски зашли в тупик, потому и стали искать в доме. Отец последний год болел и никуда не выходил.
Я не стала спорить, себе дороже. Хотя вариантов проиграла за пару секунд великое множество.
– Осталась конюшня, – кивнул в сторону хозяйского дома Артур.
Мы вышли на улицу, где нас сразу окатило прохладой. Мороз и метель очистили воздух, им дышалось легко и свободно. Артур обнял меня за талию и повел вперед. Я шла и думала, что готова вот так идти за ним на край света. Еще я думала, что мы с ним неплохо смотримся со стороны. И вместе нам хорошо, и его я никогда не предам. Если Капитолина принесет письмо мне, я его отдам Артуру.
Возле самого дома нас внезапно застал ледяной ливень. Мы вымокли и вымерзли до нитки. Визжа и смеясь, забежали в холл, где сидела Марина…
В нашем доме вдруг сидела Марина!
– Привет, – бросил ей Давыдов, снимая с себя сначала мокрую куртку, затем майку. – Ты ко мне? Подожди. Я пойду переоденусь.
– Ой-ля-ля, какие страсти, – прощелкала языком ему вслед она.
Я посмотрела, куда упирался ее взгляд. Ему в спину. В поцарапанную осколками спину!
– У тебя, деточка, острые коготки, – обратилась она ко мне.
– Я еще хорошо кусаюсь.
– Слушай, Кэт, а принеси-ка мне что-нибудь выпить!
Я только собралась ей сказать, что не прислуга и все в таком роде, как заметила на ней свою «дизайнерскую» майку и замолчала на полуслове.
– Выпить что-нибудь есть? – повторила Марина, требовательно глядя на меня, словно я ей за проданную майку должна прислуживать до конца дней.
– Сейчас принесу, – пробурчала я, не зная, как ей отказать.
Все-таки она купила за бешеные деньги тряпку. Да, я старательно выводила свекольные мотивы, но совесть меня все равно мучила оттого, что моя старательность была неравноценна ее затратам. Ладно, решила я, хоть выпивку ей принесу. Но больше ни-ни. Ничего больше. Ох, как же я ошибалась.