– Так почему же это свидание вышло столь незапоминающимся? – поинтересовался Уилл.
Вытянув ноги, я уселась на пол перед камином.
– Просто голова была занята другими вещами.
– Например?
– Наприме-е-ер… – протянула я, пытаясь сообразить, хочется ли мне углубляться в эту тему.
Мне хотелось.
– Например, вечеринкой.
На секунду над нами повисло тяжелое молчание.
– Понимаю.
– Ага.
– Ну, на случай, если ты не заметила, – сказал Уилл, взглянув на меня, – я не то чтобы крепко спал.
Я кивнула и вновь отвернулась к огню, не очень понимая, к чему ведет этот разговор.
– Знаешь, мне всегда удавалось контролировать ход своих мыслей. Во время учебы я думаю об учебе. На работе я думаю о работе. Но в последнее время, – заметила я, покачав головой, – я никак не могу сосредоточиться.
Уилл рядом со мной негромко рассмеялся.
– Отлично тебя понимаю.
– Не могу сконцентрироваться.
– Ага.
Он поскреб затылок, глядя на меня сквозь темные ресницы.
– И я плохо сплю.
– Я тоже.
– Я настолько взвинчена, что едва могу усидеть на месте, – призналась я.
Я услышала, как Уилл вздохнул, глубоко и протяжно, и только тут поняла, как близко мы сидим. Подняв голову, я обнаружила, что он смотрит на меня, пристально изучая каждый миллиметр моего лица.
– По-моему… я никогда еще никем так не увлекался, – проговорил он.
Уилл был так близко – настолько близко, что в свете огня я видела каждую его ресницу и даже крошечную россыпь веснушек у него на носу. Не подумав, я наклонилась к нему и легонько коснулась губами его губ. На секунду его глаза расширились, и он застыл, но затем его плечи расслабились.
– Мне не стоит этого хотеть, – сказал он. – Я понятия не имею, что мы делаем.
Мы не целовались по-настоящему – просто придвинулись друг к другу дразняще близко, дыша одним воздухом. Я чувствовала аромат его мыла и слабый привкус зубной пасты. Видела свое отражение у него в зрачке.
Наклонив голову, он закрыл глаза и чуть подался вперед ровно настолько, чтобы, приоткрыв губы, поцеловать меня один раз.
– Скажи, чтобы я остановился, Ханна.
Но я не могла. Вместо этого, положив руку на затылок Уилла, я заставила его придвинуваться еще ближе. А затем уже он стал навалиться на меня сильнее и сильнее, так что мне пришлось вцепиться в его футболку, чтобы не упасть. Он втянул в рот мою нижнюю губу, мой язык. Внизу живота разлилось тепло. Мне казалось, что я растворяюсь, таю и скоро от меня останутся лишь истошно стучащее сердце да руки и ноги, переплетенные с руками и ногами Уилла. Покачнувшись, мы оба боком рухнули на ковер.
– Я не… – задыхаясь, начала я. – Скажи мне, что делать.
К моему бедру прижался его напрягшийся член. Интересно, сколько уже Уилл пробыл в таком состоянии, если думал обо мне так же часто, как я о нем. Мне захотелось опустить руку, притронуться к нему, увидеть, как он взрывается, – увидеть то же, что я видела на вечеринке и в своем воображении каждый раз, когда закрывала глаза.
Его губы опустились к моему подбородку, затем к шее.
– Просто расслабься. Я постараюсь, чтобы тебе было хорошо. Скажи мне, чего ты хочешь.
Просунув руку под его футболку, я нащупала твердые мышцы спины и плеч. Уилл перекатил нас, оказавшись надо мной. Я выдохнула его имя. Собственный голос показался мне до отвращения незнакомым и слабым, но в нем прозвучало что-то отчаянное и необузданное, и мне захотелось большего.
– Я часто представляла, как лежу под тобой, – призналась я, не понимая, откуда взялись эти слова.
Он прижался ко мне сильнее, расположив бедра между моих раскинутых ног.
– Когда вы прохлаждались с Дженсеном в гостиной. Когда ты снимал рубашку, чтобы помыть машину.
Застонав, он запустил руку мне в волосы, а большим пальцем нежно провел по лицу.
– Лучше мне такого не говори.
Но я ни о чем другом не могла думать – только о том, каким он мне запомнился и каким оказался сейчас. Бессчетное количество раз я гадала, как он выглядит без одежды и с каким звуком устремляется к финалу. И вот он был здесь – его тяжесть на мне, его твердый член у меня между ног, и нас разделяет лишь ткань его брюк. Мне хотелось запечатлеть в памяти каждую его татуировку, каждую линию мышц, каждый дюйм его чеканного подбородка.
– Я следила за тобой из окна, – сказала я и охнула, потому что Уилл сместился, и теперь его член давил на мой клитор. – Боже, когда мне было шестнадцать, ты был главным героем всех моих порнографических грез.
Он отстранился, чтобы взглянуть мне в лицо. В глазах его читалось удивление.
Я сглотнула.
– Мне не следовало это говорить?
– Я… – поперхнувшись, он облизнул губы. – Я не знаю.
Вид у него был смущенный и ошеломленный. Я не могла оторвать взгляда от его губ.
– Я знаю, что это не должно меня возбуждать, но боже, Ханна… Если я кончу прямо в штаны, тебе некого будет винить, кроме себя.
Неужели мои слова на него так подействовали? От этого у меня в груди как будто сорвало клапан, и мне захотелось все ему рассказать.
– Я ласкала себя под простынями, – шепотом призналась я. – Иногда я слышала твой голос… и воображала… пыталась представить, что было бы, если бы ты был рядом. Я доводила себя до оргазма и воображала, что это сделал ты.
Он выругался и снова опустился, чтобы поцеловать меня – на сей раз глубже и дольше, прикусив зубами мою нижнюю губу.
– И что же я говорил?
– Как хорошо тебе со мной и как сильно ты меня хочешь, – выдохнула я в его губы. – В то время особой фантазией я не отличалась. Не сомневаюсь, что в реальности ты был бы куда непристойней и изобретательней.
Уилл расхохотался так хрипло и низко, что звук отдался в моей шее там, где кожи касалось его дыхание.
– Так давай представим, что тебе шестнадцать, и я только что прокрался в твою комнату, – сказал он, приблизив губы к моим губам.
В его голосе звучала чуть заметная нотка неуверенности.
– Снимать одежду не обязательно, если ты еще не готова.
Я не знала, что ответить, потому что да, мне хотелось лежать под ним совершенно обнаженной и чувствовать его, голого, надо мной и во мне. Но заняться с Уиллом настоящим сексом сегодня ночью казалось мне преждевременным, слишком поспешным. Слишком опасным.
– Покажи мне, – попросила я. – Я не знаю, как делать это в одежде.
Помолчав, я добавила шепотом: