Сердце ее едва не остановилось, когда она дошла до конца письма, до слов, которые внезапно ожили и едва не соскочили с бумаги. И эти несколько слов сразу сделали это письмо в корне отличным от всех тех, что она получала все эти восемь лет.

Пальцы ее онемели, и письмо упало на пол мягко, как снег. Она посмотрела вниз, на упавшее письмо, белое пятно на сине-зеленом потертом ковре, похожее на позабытый носовой платок.

Слова, написанные матерью, стали для нее как пощечина, нет, как удар кулаком в живот. Она задыхалась, сердце невыносимо ныло.

«Я вышла замуж, моя дорогая девочка. Он замечательный человек, и мы хотим, чтобы ты приехала к нам в Афины».

Глава 27

– Вы решили, когда мы сможем объявить о помолвке?

Порция открыла рот, но сказать ничего не смогла. Саймон повторил вопрос.

Она ждала этого вопроса. Она сделал все, чтобы Саймон задал ей этот вопрос, и чем быстрее, тем лучше. Но только сейчас она осознана, что брак с Саймоном вполне реален, что этот брак подразумевает интимные отношения с мужчиной, который не вызывает у нее ничего, кроме отвращения, что с Саймоном ей придется делать то, что до сих пор было у нее лишь с Хитом. Ответ сам собой сорвался с ее губ:

– Нет.

Порция нахмурилась. Как такое случилось? Как могла она сказать ему «нет», если в ее намерения совсем не входило ему отказывать. Она вообще забыла о Саймоне и вспомнила о нем лишь тогда, когда он пришел на чай. Мысли ее были слишком заняты Хитом и матерью, которая вышла замуж и внезапно вспомнила о том, что у нее есть дочь.

Годами Порция ждала такого вот письма, томилась в ожидании счастливого дня, когда мать захочет ее видеть, когда мечта осуществится. Мать вызывала ее к себе как раз тогда, когда Порция перестала на это надеяться. Впрочем, все это было теперь не важно. Ей было уже все равно. Она слишком долго бежала от всего того, что составляет сущность реальной, а не выдуманной жизни любого человека, – долга и ответственности. И все ради мечты. Но теперь, когда мечта начала сбываться и осуществление ее было совсем рядом, стоит только протянуть руку, как мечта потеряла свою волшебную притягательность. Порция больше не хотела никуда ехать. Та мечта была мечтой маленькой девочки, которой нужна была мать. А той маленькой девочки уже не было.

Теперь Порция нуждалась совсем в другом. Перед глазами стояло лицо Хита. Она не могла не гневаться на него, учитывая то, как он повел себя с ней в Йоркшире, как унизил ее. И все же… все же она не могла заставить себя его забыть. И она начинала догадываться о том, что так и не сможет с собой справиться.

Саймон покачал головой. Он выглядел таким же растерянным, какой чувствовала себя она.

– Я думал, вы хотите выйти за меня.

– Я хотела… хочу. – Порция замолчала и прижала палец к месту между бровями. Там начинало болеть. И вдруг на нее снизошло откровение. Она знала, как поступит. Как должна поступить. И, опустив руку, она посмотрела Саймону прямо в глаза. – Я не могу выйти за вас, мистер Оливер. И прошу прощения за то, что у вас создалось впечатление, словно я могу.

Он долго молча смотрел на нее со странной полуулыбкой. Очевидно, он ее не слышал.

– Я не могу за вас выйти, – повторила она как можно мягче. – Я думала, что могла бы, но я не могу.

– Нет? – переспросил он, быстро поднявшись на ноги.

– Вы должны понимать, что мы не подходим друг другу.

Он смотрел на нее сверху вниз. Он покраснел, что сделало его лицо еще менее привлекательным.

– Жена вашего брата заверила меня, что вы согласны за меня выйти.

Кивнув, Порция уставилась на руки.

– Вы не должны ее винить. Я думала…

– Вы думали, что могли бы, – со злобной насмешкой протянул он, закончив фразу за нее. С поразительной ловкостью он наклонился, схватил ее рукой за шею и, слегка надавив, сказал: – Я не из тех, кому можно безнаказанно морочить голову, миледи. Еще никому не удавалось оставить в дураках Саймона Оливера.

Сказав это, он отпустил ее шею и выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью. Этот звук еще долго вибрировал в воздухе. Порция сидела, прижав руку к горлу. Ее трясло, несмотря на все старания успокоиться.

– Порция? – встревожено спросила Астрид, влетев в комнату. – Что случилось?

– Я… – Порция оглянулась на дверь. Она подумала, не позвать ли его обратно, но тут же сама себе ответила, что не может. Не может, потому что сердце ее невыносимо защемило. Она чувствовала, что, принимая предложение Саймона, предает не только Хита, но и себя.

– Порция? – настойчиво повторила Астрид.

– Я отказалась за него выйти, – выпалила Порция. Астрид слегка тряхнула головой, словно не поняла сказанного. Прижав ладонь к виску, она склонила голову набок.

– Астрид? – Порция пыталась заглянуть невестке в глаза. Но Астрид отводила взгляд, словно ей было противно смотреть на Порцию.

– Астрид, я выйду замуж. Я обещала тебе и бабушке, – наклонившись вперед для пущей убедительности, заверила невестку Порция. – Только не за Саймона Оливера. – Перед глазами Порции предстало это красное, перекошенное от злости лицо, эта мясистая рука у нее на горле, жестокая и неумолимая, как железный ошейник, и ее передернуло от отвращения и страха. Права она или нет, но выйти за него она действительно не может. – Дай мне еще немного времени, и я найду другого.

И тогда Астрид рассмеялась: От этого жуткого смеха по спине Порции пополз холодок.

– Кто еще на тебе женится? У тебя ничего нет, кроме имени и титула, да и тот благодаря стараниям твоего брата уже тоже под сомнением.

– Астрид…

– Разве ты не слышишь, о чем шепчутся люди? – Астрид уставилась на Порцию своими темными глазами, сочащимися злобой.

Порция покачала головой. Впрочем, нет, она заметила кое-что. Она видела, как на нее смотрят. Но тогда она решила, что публику шокирует ее новый гардероб и тот факт, что Саймон Оливер, не самый культурный из господ, сопровождает ее в прогулках по городу. Ей даже не приходило в голову, что все вокруг перешептываются о том, как эта жалкая женщина из семейства Деррингов, брошенная, без гроша, отчаянно цепляется за любую возможность выжить и остаться в свете.

– Все знают, что Бертрам уехал, чтобы избежать суда. Мы стали в Лондоне притчей во языцех. Нищие Дерринги. – Глаза у Астрид предательски блестели. Похоже, она с трудом сдерживала слезы.

– Я найду кого-нибудь еще, – настойчиво повторила Порция, уже подумывая о Хите и прикидывая, сможет ли она опуститься до того, чтобы искать с ним встречи, чтобы спросить, не передумал ли он на ней жениться. И это все после того, как она ему категорически отказала. Как она при этом будет выглядеть? Наверное, полной дурой. – Мне надо совсем немного времени, – пообещала Порция.