Максим просто обожал свою профессию и был самым настоящим трудоголиком. И сейчас он совершенно не намеревался провожать меня до собственного жилища. Он торжественно вручил мне ключи от квартиры вместе с листочком из блокнота, где собственноручно записал адрес. И быстренько отбыл назад в редакцию.
Минут через пятнадцать я была уже на месте. Сначала дверь никак не хотела открываться, зараза. Но потом я убедила ее в том, что я не враг, а друг, и она наконец открылась. Наверное, вся в хозяина. Я осмотрела «свою» комнату, и увиденное вполне меня удовлетворило. Правда, возникло ощущение, что сюда давно никто не заглядывал. Поскольку Макс разрешил мне поступать с его жилищем по своему усмотрению и вообще быть как дома, я засучила рукава и разыскала пылесос. Результат получился впечатляющим. Когда все засверкало чистотой, для полного счастья я открыла дверь лоджии, чтобы проветрить помещение.
Умывшись и переодевшись, я в поисках съестного отправилась на кухню. Ничем особенным холодильник меня не порадовал — Макс был не из тех парней, которые любят или умеют готовить. Кроме консервов и различных полуфабрикатов, ничего не нашлось. Тогда я извлекла из своей сумки термос с остатками кофе — хорошо, что я взяла с собой заранее смолотого, а то у Горошка только растворимый, — и заготовленные бутербродики.
Завершив свой нехитрый второй завтрак, я закурила сигарету и стала размышлять над своим делом. Юля мне говорила, что фирма, на которой ее вынудили работать, существовала под названием «Афродита». Сутенер Паша, настаивая на возвращении Заглядовой на прежнее рабочее место, упомянул, что и сейчас все осталось по-старому, даже название фирмы не изменилось. Это хорошо. А вот ее местонахождение, думаю, наверняка поменялось.
Значит, первым делом предстоит выяснить телефон борделя. Уверена, что его можно раздобыть из газет, у нас такие вещи почти не вуалируются. Я почему-то рассчитывала на то, что у Макса, раз он работает журналистом, дома должно быть навалом разных газет. И они у него были, но только не разные, а все под одним названием — того самого издания, где он трудится. Надо же, какая преданность делу, просто похвально. А может быть, тщеславие? Я заметила, что некоторые статьи, подписанные «М. Горохов», были помечены вызывающе зеленым маркером. Зато, к сожалению, ни в одном из имевшихся экземпляров я не нашла объявлений интересующего содержания. Видимо, в политику редакции не входило их размещение. Что ж, придется спуститься на улицу, прогуляться по городу и осмотреть местные достопримечательности, а заодно поискать газеты с объявлениями.
Я снова облачилась в джинсы и кроссовки и пошла на разведку. Все равно надо чего-нибудь съестного купить. В первом же киоске я приобрела несколько газет, где преобладали реклама и объявления. Чуть подальше находился продуктовый рынок, где я набрала всего, чего захотелось моей душе в данный момент.
Нагруженная, как ослик, сумками с покупками — спрашивается, и чего машину не взяла? — проходя мимо остановки, я обратила внимание на столб, обклеенный объявлениями. Вот, пожалуйста, одна листовка «Афродиты», рядом другая, и еще. Я-то, бестолковая, чуть ли не всю местную печатную продукцию скупила, а тут координаты «Афродиты» бесплатно сообщаются. Я сорвала одно объявление, краем глаза заметив удивленно-презрительный взгляд какой-то пенсионерки. Представляю, что она подумала, ну и ладно, мне-то что до ее мыслей.
Я прибавила шагу. Не терпелось просмотреть газеты, продумать свою тактику и начать уже действовать. Телефонный звонок раздался в тот момент, когда я открывала дверь. Со всеми пакетами в обнимку я помчалась к аппарату.
— Алло, — выдохнула я в трубку.
— Танюх, это Макс, — сообщил Горошек, будто я могла не узнать его голос. — За тобой там что, гонится стадо слонов?
— Нет, все гораздо проще. Я только вошла, пришлось с сумками бежать к телефону, — отчиталась я.
— С какими еще сумками, Иванова? Ты чем там занимаешься? — отчего-то напугался Горохов. При этом в его басок врезались детски высокие нотки. Вот это диапазон! И как до сих пор местная филармония не захомутала Максима…
— Горошек, ты в холодильник свой давно заглядывал? — спросила я, и в ответ послышалось какое-то нечленораздельное мычание. — То-то же. Кстати, я сама собиралась тебе звонить.
— Уже какие-то проблемы? Стоп, дай я сам угадаю. Ты, уходя из дома, не потушила сигарету и когда вернулась, то, кроме обгоревшего телефонного аппарата, в квартире ничего не осталось.
— Нет, не угадал, — ухмыльнулась я.
— А, значит, забыла закрыть кран в ванной, а теперь звонишь мне, чтобы сообщить: «Масик, ты болвасик!»
— Не-е-ет, — расхохоталась я. — В квартире все в порядке.
— Танюша, ты меня пугаешь. Тогда что случилось? Говори сразу, я все выдержу.
— Ты мне нужен, для того чтобы я смогла провернуть одно дело, — призналась я.
— Дело? И нужен именно я? — поинтересовался Горохов, опасаясь, что я замыслила недоброе.
— Вообще-то мне нужен мужчина. В принципе любой, но ты подходишь больше всех, — честно ответила я.
— Только не говори, что решила продолжить свой род и я оказался самым достойным претендентом для этой почетной миссии, — протяжно сказал Макс.
— Ты, без сомнения, достойный претендент, но сейчас у меня другие планы. Мне нужно вызвать девочку, а для этого нужен мужчина. Кроме тебя, я в городе никого не знаю, но ты не откажешь мне в помощи, правда же?
— Что это ты такие неприличные вещи мне по телефону предлагаешь? Давай сделаем так: я приеду часиков в пять, дома и поговорим о твоей подозрительной операции. Ладно? — предложил Горошек. — У тебя, надеюсь, не горит?
— У меня — нет. Все нормально, раньше и не нужно. Жду. Пока.
Я положила трубку и обнаружила, что продолжаю обнимать пакеты. А еще думала, пока говорила с Максом, почему мне так неудобно. А Горошек ничуть не изменился, такой же хохмач, какой был.
Я разобрала продукты, кинула на полку газеты за ненадобностью и прилегла отдохнуть. Делать пока было нечего, только ждать Макса да, возможно, вечером придется следить за кем-нибудь. В общем, зевнув уже в который раз, я со спокойной совестью свернулась калачиком на кровати и блаженно закрыла глаза.
Проснулась я от какого-то неприятного звука. Оказалось, это урчало у меня в желудке. Я взглянула на часы — половина пятого. Здорова же ты, Иванова, спать! Через полчаса Макс объявится, а ты все дрыхнешь.
Я приготовила на скорую руку нечто среднее между обедом и ужином, подумав, что надо задобрить Горохова — чтобы не отказался от помощи мне в деликатном деле, которое я задумала, ну а заодно как-то отблагодарить друга за приют.
Максим появился вовремя и отчего-то довольный.
— У меня ароматические галлюцинации? — спросил он с порога, втягивая ноздрями воздух. — Или это на самом деле чем-то вкусно пахнет?
— Ничего особенного, обычный, так сказать, ланч, — попыталась я немного опустить его на землю. — Поедим и обсудим мой план.