Я продолжала молчать, наблюдая за сменой сцен спектакля, разыгрываемого передо мной. И, естественно, не могла не заметить некоторую нервозность, которую хозяйка пыталась скрыть за нарочито веселыми манерами. Например, Изольда Августовна запустила руку в широкий карман халата, вынула из него нитку жемчуга и, теребя ее, очевидно, для того, чтобы я обратила внимание на эту прекрасную вещь, что-то вполголоса промурлыкала. Все было ненатурально. Даже для сельской самодеятельности.
Мадам явно всячески давала понять, что ей очень хорошо живется на свете. Хотя, по моему мнению, можно было бы и скукситься парочку раз — не повредило бы. Все-таки муж погиб вчера, каким бы он ни был.
Откуда-то из глубин квартиры послышались шаги. Появилась пожилая женщина, одетая скромно, но со вкусом, и вкатила сервировочный столик, уставленный чашками, кофейником и вазочками с печеньем. Там же стояла хрустальная пепельница и лежала пачка сигарет «Вирджиния Слим».
— Спасибо, Ирина, — Изольда Августовна снисходительно кивнула головой и жестом показала, куда нужно этот столик поставить.
Подождав, когда Ирина выйдет, я собралась сказать о цели своего визита, но только я открыла рот, как Изольда Августовна, рассмеявшись, погрозила мне пальцем.
— Частный детектив! Частный детектив! — пропела она и затараторила: — Я считаю, Танечка, что мне повезло, да. Подумать только: трястись от бешенства, следить за этим козлом. Сначала один кабак, потом другой, потом по парку ему захотелось погулять… Вы знаете, Танечка, а ведь я подумала, что вы с ним там встречались по делу. — Изольда Августовна снова рассмеялась и, достав из длинной белой пачки сигарету, закурила, а потом продолжила: — Не сразу подумала, нет, не сразу. Сперва я про вас подумала совсем нехорошо, каюсь. Подумала, что вы девушка из неприличных, так сказать. А когда узнала, что вы детектив, решила, что вы опасная, что Сема нанял детектива, чтобы следить за мной, например. А мне этого не хотелось. А кому захочется?!
Изольда потянулась и разлила кофе из кофейника по чашкам.
— Угощайтесь, — предложила она.
Я взяла чашку больше из приличия, чем имея желание пить кофе в компании с ней. Поток слов, который обрушивала на меня Изольда Августовна, требовал внимания и осторожности. Мне казалось, что я что-то начинаю понимать, но логическая нить во всей своей целостности пока ускользала от меня. К тому же, оставив сумку в коридоре, я лишилась доступа к своим любимым сигаретам, а курить «Вирджинию» мне не хотелось. Цвет и длина этих сигарет, пардон, дисгармонировали с моим костюмом. Да и с настроением тоже.
Изольда Августовна тем временем, попыхивая сигаретой и попивая кофе, продолжала развивать свои мысли:
— А потом, Танечка, мы с вами поговорили, познакомились, чуть-чуть выпили, я вам пожаловалась на свою печальную жизнь, и вроде все на этом закончилось. Но… — тут Изольда покачала пальчиком в воздухе и снова схватилась за свой жемчуг, — прошел день-другой — и Семы нет. Есть человек — есть проблема, нет человека — нет проблемы!
У меня совершенно не было возможности вставить хоть реплику в великолепную речь хозяйки, но не очень-то я и старалась. Изольда рассказывала свое видение ситуации, а ведь именно это мне от нее и было нужно.
Ее разглагольствования прервал звонок в дверь. Изольда Августовна замолчала и, вытянув шею, напряженно прислушалась. Не буду лукавить, я сделала то же самое, но не настолько явно.
Через несколько минут вошла уже виденная мной Ирина и доложила:
— Изольда Августовна, к вам приехал этот…
— Да поняла я, поняла, — пожалуй, слишком быстро, даже торопливо проговорила Изольда Августовна, явно стараясь заставить замолчать Ирину, — портной приехал, я поняла, пусть ждет, я прямо сейчас и освобожусь… отведи его в кухню, что ли…
Ирина вышла, и Изольда Августовна, подойдя ко мне, наклонилась и произнесла:
— Вы здорово выручили меня, Танечка, здорово, и я ваша должница. А я в должниках оставаться не люблю. Хотя, между прочим, мне немного и интересно, как вы собираетесь справиться с этой ситуацией. Ведь Сема был обнаружен у вас дома? Скажете, что он был вашим любовником и произошла сцена ревности?
Так как я промолчала, продолжая слушать весь этот бред, то Изольда Августовна понимающе покачала головой:
— Секрет фирмы, понимаю. Как говорится у промышленников, «ноу-хау». Все ясно, Танечка, вопросов нет. Я оставлю вас на минутку, ладно? Сейчас извинюсь перед человеком и снова подойду.
Изольда Августовна вышла, а я осталась сидеть в настроении не очень веселом. Мне совершенно не нравилась ее убежденность в том, что именно я убила Поприна, да еще то ли по ее просьбе, то ли из чувства женской солидарности.
Я встала с кресла, поняв, что мне не хочется больше здесь оставаться и что разговаривать с Изольдой не имеет смысла, по крайней мере до тех пор, пока с нее не слетит это непонятное настроение, которое я списывала все-таки на внутренние переживания — пока не находила иного объяснения. Она не дура, это очевидно. Однако ее логику я понимать отказывалась. Ну а курить лучше всего на нейтральной для меня территории, например — на улице. Там я буду себя чувствовать точно уютнее.
В этот момент вошла Изольда Августовна.
— Уже уходите, Танечка? — спросила он. — Искренне жаль, честное слово, но вы знаете, наверное, это и к лучшему. И хоть я благодарна вам, конечно же, но давайте договоримся так, — в голосе Изольды Августовны впервые за все время нашей с ней встречи прозвучали твердые требовательные нотки: — Пока не пройдут все эти напряжения с похоронами и прочее, лучше не приходите ко мне, ладно? Но я все равно очень рада вас видеть.
Я молча кивнула и направилась к выходу, сопровождаемая хозяйкой. В коридоре взяла свою сумку, накинула на плечо и, попрощавшись с еще более повеселевшей мадам Поприной, вышла на лестничную клетку.
Во дворе, направляясь к трассе, я на ходу нервно расстегнула сумку, чтобы достать из нее пачку сигарет — курить хотелось давно и сильно. И тут моя рука нащупала в сумке незнакомый сверток. А память, хранившая житейский опыт, подсказала: сюрпризы редко бывают приятными.
Остановившись, я осторожно заглянула в сумку. Пакет был из темного полиэтилена, небольшой, плоский и мягкий. В принципе на взрывное устройство не похоже, но радоваться я не спешила.
Я снова пошла к дороге, чтобы не торчать перед подъездом, завернула за угол и только там снова остановилась. И развернула сверток осторожными, быстрыми движениями, предусмотрительно зажмуриваясь и будучи готовой при первых же непонятных явлениях, при малейшей опасности отбросить сумку в сторону.
Но увидев, что лежит внутри свертка, я едва не выругалась: сюрприз мог быть и неплохим, но тогда его надо было по-другому преподносить. В пленку была завернута небольшая аккуратная пачка американских дензнаков. Навскидку — тысяч на десять долларов.