Все это я произнесла тоскующим голосом, а затем легкими движениями обеих рук вспушила волосы.
Володька резко нажал на педаль, «семерка», видимо, привычная уже к нраву своего хозяина, только еле слышно обиженно взвизгнула и затормозила.
— Вон они, — прошептал Володька, кивая на прижавшуюся к заборчику сквера синюю «БМВ».
Я увидела синюю машину, но разглядеть, кто находится внутри нее, пока не удавалось.
— Проезжай мимо, только не очень быстро, — попросила я Володьку.
Откинувшись назад на сиденье, я постаралась стать маленькой и плоской, чтобы меня не заметили из «бээмвухи». А когда мы проезжали мимо нее, бросила быстрый взгляд внутрь машины.
Рядом с водителем сидела Изольда Августовна и что-то говорила, активно жестикулируя и играя мимикой. Человека, сидящего за рулем, я узнала: вне всяких сомнений, это был Пшенников-первый, тот самый джентльмен, который застал меня в халате и умудрился ничем не высказать своего отношения к этому.
Володька провел машину дальше и поставил ее недалеко впереди.
— Ты видела ее? — спросил он, оглядываясь на меня.
— Ага, — ответила я, — и ее, и его.
— Ну и прекрасно, а теперь, подруга дней моих суровых, ну-ка давай объясняй все. И подробно!
— «Подруга дней моих суровых»! — в полном восторге повторила я. — Володенька, милый, это ты сам придумал для меня, правда?
— Прекрати немедленно! — в полной невменяемости заорал Володька так громко, что мне показалось, будто проезжающая мимо «Газель» даже присела немного от испуга. — Хватит трепаться! Что это за гнилая история с деньгами и убийством?! Отвечай немедленно!
Я поняла, что нужно рассказывать все и не шутить при этом, а то у Володьки, похоже, начинает кружиться голова, если его собеседник, не дай бог, обнаруживает чувство юмора. Тиран, как и все они, мужчины.
— Изольда Августовна, не зная, кто убил ее мужа, подумала, что это сделала я, — монотонно и уныло, как идиоту, начала объяснять я. — Потому что когда мы с ней встречались у меня дома, она мне пожаловалась на плохую жизнь с мужем. Потом было посещение ее «Астарты», а потом почти сразу появился и труп Поприна у меня в квартире. Вот она и подумала, что это моя работа.
— А на самом деле это не ты сделала? — задал Володька дурацкий вопрос, и я с полным правом ответила ему:
— Пошел к черту!
— И я сам так же подумал! — обрадовался Володька, и я взглянула на него с недоумением: о чем это он?
— Смотри, смотри! — Володька обернулся назад к заднему стеклу. — Вон твоя Аделаида, или как ее там, наконец-то сообразила, что приехала, выходит, — Володька еще толкнул меня локтем, надо думать, от избытка чувств, нагнулся над рулем и спросил: — Ну что, пасем?
— Не-а, — ответила я, наблюдая, как Изольда Августовна вышла из машины, слащаво помахала ручкой оставшемуся в «БМВ» мужчине и легкой походкой заспешила на противоположную сторону улицы.
Глядя ей вслед, я подумала, что в ее потрепанном возрасте, наверное, нелегко сохранять такую свежесть движений, определенно, кошелка, за углом прижмется к стене и будет дышать ртом с хрипом.
— А почему мы не поедем за ней? — занедоумевал Володька. — Ты же как раз этого и хотела.
— Перехотела, значит, — небрежно ответила я, — сейчас мне уже не очень интересно, куда она пойдет. Мне больше интересен дяденька. Знаешь, это кто?
Володька покачал головой:
— В первый раз вижу.
— Ну а я во второй. Это один из моих знакомых Пшенниковых, — ответила я и, заметив, что синяя «БМВ» отъезжает от своего места, скомандовала: — По коням! Я имею желание ближе познакомиться с этим милордом!
— Бу-сде! — ответил Володька, мягко стронул машину с места, пропустил «БМВ» и поехал за ней.
Водитель «БМВ» ехал по направлению к Ленинскому району и вел машину ровно и спокойно. Либо он не хотел замечать за собой хвоста, либо это ему было безразлично. Правда, оставалась еще третья возможность: заметив за собой погоню, он только делал вид, что его ничего не колышет. В таком случае в конце пути нас могла ожидать какая-нибудь неприятность вроде засады.
Чинно и не спеша, не нарушая никаких правил, «БМВ» свернула к станции Тарасов-Товарный и после еще нескольких поворотов остановилась перед высокими металлическими воротами. Над ними, бросая золотые блики во все стороны, горели буквы ООО «БУРНЫЙ ПОТОК».
Посигналив два раза, водитель подождал немного, и ворота открылись. «БМВ» въехала, и ворота стали так же медленно закрываться за ней.
Володька не успел. Войдя в роль сыщика, следящего за опасным преступником и потому вынужденного прикрываться каждым кустиком, он подкатил к воротам, когда они плотно закрылись. Да все равно бы нас охрана не пустила. Нужно было или ждать, когда Пшенников выедет назад, или придумывать легенду для въезда.
— Ну и что будем делать дальше? — спросил Володька, поглядывая почему-то вверх на буквы, а не влево на будку охраны, откуда неторопливой развалистой походкой выполз громила в камуфляже и раскачивающейся походкой побрел к нам.
— Будем напрашиваться на свидание, — сказала я. — Кстати, извини, конечно, но по твоим самым надежным источникам Григорий Иванович Пшенников должен находиться в Париже или в Киле…
— А ты уверена, что это он? — спросил Володька.
— Нет, — ответила я не смутившись, — но он первым мне так представился.
— Железная логика! — похвалил меня Володька и сказал: — Нечего хаять мои источники. Пока они меня еще ни разу не подводили.
Охранник подошел к нам и, наклонившись, заглянул в машину, постучав пальцами по крыше. Володька опустил стекло.
— Ну чо? — спросил охранник.
— Мы приехали к Григорию Ивановичу, — поспешно ответила я, видя, что Володькины уши начали стремительно краснеть, что всегда с ним бывает перед приступом громкого крика. Отвык, опер, от простых народных вопросов вроде «ну чо», разбаловался субординацией и чинопочитанием. Оторвался от народа, можно сказать.
— Он на месте? — спросила я, намеренно не называя фамилию.
Охранник задумчиво посмотрел на меня, потом на Володьку, очень медленно кивнул, пробормотал «щаз» и, развернувшись, побрел к себе в будку.
— Что это такое? — потрясенно спросил Володька, повернувшись ко мне: — Ты понимаешь хоть что-нибудь?
— А что?
— Он даже не спросил, кто мы, зачем мы… А может быть, мы киллеры?
— Ты давно о себе начал говорить во множественном числе? — поинтересовалась я, откидываясь на сиденье. — Глядя на меня, никто бы и не подумал, что я похожа на киллера.
— Ну тогда интересно, что он о тебе подумал? — с тихой ехидцей спросил Володька, а я хлопнула ресницами, пытаясь поймать потаенную мысль, высказанную в его вопросе. Но тут ворота дрогнули и начали медленно открываться. Так что я не успела понять, что Володька имел в виду, но запомнила, что он попытался мне нахамить.