Ананасов недаром много лет проработал в правоохранительных органах. За эти нелегкие годы у него выработалось пресловутое шестое чувство, а попросту говоря – чутье.
И сейчас это самое чутье в полный голос заявляло, что он столкнулся с той самой неуловимой женщиной из Черноморска.
Капитан выскочил из машины, пересек чахлый газон и подлетел к загорелой тетке.
– Свириденко?! – гаркнул он прямо ей в ухо. – Калерия Ивановна?
Таким неожиданным обращением Ананасов хотел напугать тетку, деморализовать и тем самым подготовить ее к добровольному признанию во всех смертных грехах, а если получится – к немедленной явке с повинной.
Но не тут-то было! Не на ту, как говорится, напал!
Вместо того чтобы вскрикнуть от неожиданности и испуга, побледнеть и немедленно расколоться, а в крайнем случае – просто хлопнуться в обморок, как поступили бы на ее месте многие порядочные женщины, Калерия Ивановна шагнула навстречу капитану, схватила его за лацкан пиджака и гаркнула таким голосом, каким пиратские шкиперы отдавали приказы во время двенадцатибалльного шторма:
– Я-то, может быть, и Свириденко, а вот ты кто таков?! Пристает, понимаешь, на улице к приличной женщине… А вот я тебя сейчас в милицию сволоку – будешь тогда знать!
– Не надо… в милицию… – прохрипел полузадушенный Ананасов, безуспешно пытаясь вырваться из железных рук подозреваемой. – Милиция… уже здесь… Я сам – милиция!
– А я – Алла Пугачева! – недоверчиво отозвалась тетка.
– Да нет, я правда из милиции… – оправдывался несчастный капитан, – я вам… удостоверение покажу…
– Где удостоверение?! – рявкнула тетя Каля. – Я его сама достану! А ты не рыпайся!
Униженный Ананасов кое-как объяснил, в каком кармане у него лежит служебное удостоверение. Калерия Ивановна достала его свободной рукой, внимательно ознакомилась и немедленно отпустила капитана.
– Ой, – проговорила она, смутившись, – вы ж таки и правда из милиции! А я-то подумала, подскочил, закричал – наверное, хулиган какой привязался! Извините, ежели что не так, я не со зла!
– Ладно, – мрачно отмахнулся Ананасов, – будем считать, что инцидент исчерпан. Так вы действительно Свириденко?
– Она самая, – скромно потупилась тетя Каля и даже попыталась изобразить что-то вроде книксена.
Капитан Ананасов к таким буржуазным штучкам был не приучен, а на тетю Калю вдобавок очень разозлился за то, как неделикатно она с ним обошлась на глазах у многочисленного местного населения. Поэтому он не стал разводить церемонии и весьма сурово заявил:
– У следственных органов, гражданка Свириденко, накопились к вам многочисленные вопросы. Как вы предпочитаете – поговорить в квартире вашей племянницы или проехать к нам в отдел и пообщаться, так сказать, в официальной обстановке?
Он не сомневался в ответе. Сто свидетелей из ста предпочли бы беседу в неофициальных, домашних условиях, где, как говорится, и стены помогают. Каково же было его удивление, когда Калерия Ивановна тяжело вздохнула и решительно шагнула к его обшарпанной машине:
– Поехали к вам.
Ее мотивы были вполне понятны: она представила, как вытянется лицо у Лолы, когда та увидит в собственной квартире милиционера, допрашивающего тетю Калю. А еще хуже – что по этому поводу подумает и скажет Леонид. Поэтому тетя Каля твердо повторила:
– В милицию!
– Ну, как скажете, – растерянно проговорил Ананасов. В его практике это был первый случай.
Оказавшись в кабинете Ананасова, Калерия Ивановна огляделась по сторонам, горестно вздохнула и протянула:
– Ох, и бедненько живете!
– По средствам живем, – недовольно огрызнулся капитан, – денег не воруем и не печатаем…
– Так хоть бы прибрались тут маленько! – Тетя Каля покачала головой и закатала рукава.
– Эй, вы это чего? – Ананасов окончательно растерялся. – Я, это, не затем вас привез… Я с вас показания снять хочу…
– Успеется с показаниями твоими, – отмахнулась Калерия Ивановна.
Она уже сгребла в мешок пустые бутылки, вытерла пыль со столов и приступила к шкафам и прочим немудреным предметам милицейской мебели.
– Ох ты!.. – воскликнул Ананасов, присовокупив еще кое-какие нецензурные выражения, увидев свой освобожденный от многолетнего мусора стол. – Вот же оно, дело Полупотрошеного! А я уж думал, что его сообщники обвиняемого выкрали!
В это время дверь кабинета бесшумно отворилась, и на пороге появился невысокий, но очень широкоплечий, увесистый и основательный мужчина среднего возраста с небольшими пронзительными глазами и медно-красным цветом лица.
– Товарищ подполковник! – Ананасов вскочил и вытянулся в полный рост, насколько это позволял его измученный похмельем организм. – Разрешите доложить, подозреваемая доставлена! А что она здесь занимается несанкционированной уборкой – так это чистой воды ее самодеятельность! Я пытался пресечь, но безуспешно!
Подполковник стоял на пороге как громом пораженный и не сводил с тети Кали своего правоохранительного взгляда. Да и было на что посмотреть! Тетя Каля, в своих нестерпимо пламенеющих тюльпанах с закатанными по локоть рукавами, несколько растрепанная и раскрасневшаяся, могла яркостью своей окраски затмить пожарную машину или даже целый отдельный дивизион противопожарной охраны.
– Какая женщина! – воскликнул сраженный наповал подполковник. – Какая женщина! – Затем он повернулся к Ананасову и проговорил: – Конечно, безуспешно! Где тебе ее пресечь? Это же не женщина, это явление природы! Навроде тайфуна или этой… как ее… цукини… то есть цунами! Тебе с такой женщиной ни в жисть не сладить!
После этого он окончательно забыл о своем незадачливом подчиненном, всем корпусом повернулся к тете Кале и церемонно представился:
– Подполковник Хохленко, Кузьма Остапович!
– Очень приятно. – Тетя Каля весьма ловко слезла со стола – к этому времени она уже добралась до люстры, и также представилась, слегка зардевшись, что при ее природном цвете лица, усугубленном перманентным южным загаром, вряд ли можно было заметить: – Калерия Ивановна я, Свириденко…
– А, так это вы… – задумчиво протянул подполковник и тут же решительно добавил: – Ну, дак я зараз же вижу, что вы тут беспременно ни при чем… Вы, так я вижу, в этом конкретном случае невинная жертва трагического стечения обстоятельств…
– Ну вот же пришел настоящий мужчина, – проворковала тетя Каля, – и сразу же все в точности определил! Вы, Кузьма Остапович, с одного разу прямо в самый корень попали!
– Ты что же это, Ананасов, – повернулся подполковник к своему донельзя изумленному подчиненному, – такую исключительно порядочную женщину заставил напрягаться, к нам ехать… Поговорил бы мирно по месту жительства…
– Так я и хотел по месту жительства, а она сама затребовала…