Орленко сидел в своем кабинете и с важным видом разговаривал по телефону. Когда в кабинете появился Гуров, подталкивающий в спину Рыбина, он невольно раскрыл рот и чуть не выронил трубку, однако быстро взял себя в руки, проговорив «перезвоню», положил трубку на рычаг и, нахмурившись, спросил:
— Что все это значит?
— Вот, Вячеслав Андреевич, какая история-то неприятная, — начал Гуров, выводя Рыбина в центр кабинета, который встал там, опустив голову, словно ученик на ковре у директора школы. — Поймал с поличным в собственном номере, когда он пытался снять установленную скрытую камеру.
Орленко еще сильнее сдвинул брови и напустился на подчиненного:
— Ты что это себе позволяешь, Рыбин?
Михаил виновато молчал, но вину он чувствовал не за свой проступок, а за то, что не сумел сделать все незаметно, не попавшись на глаза Гурову.
— Вячеслав Андреевич, не надо тратить лишних слов, — покачал головой полковник. — Мы оба отлично знаем, что камера была установлена там по вашему приказу. Так же, как и прослушка в телефоне. Сработано было топорно, — поморщился он, — но я вас понимаю. Мой визит оказался для вас неожиданностью, вот вы и торопились. Потому и напихали все эти устройства куда попало — в места, которые профессионал сразу определит. Это было сделано от отчаяния. Кстати, в этой камере особого смысла не было. Но ее установление в определенном смысле даже сыграло мне на пользу. — Гуров усмехнулся, подумав о том, что на ней запечатлелись Гном и Верзила, проникшие в его номер. — Вам просто нужно было прослушивать мои разговоры и знать, насколько я продвинулся в расследовании. Причем убийство Мажарова вас особо не интересовало. Вам важно было знать, не разоблачу ли я ваши незаконные действия. Смею заверить, я их разоблачил. И в самое ближайшее время вы лишитесь ваших подполковничьих погон. Но и это не самое печальное. Хуже всего то, что вам реально светит тюрьма, Вячеслав Андреевич.
Орленко вытянул губы трубочкой, зло усмехнулся и спросил:
— Вы что же, угрожаете мне, Лев Иванович? Не советую. Я…
— Я отлично знаю, какое место вы занимаете в городе, — перебил его Гуров. — Но это не имеет значения. Собственно, меня вообще все это не касается. Ваше дело перейдет к прокуратуре, причем не местной. Все материалы для передачи туда уже подготовлены. Местный прокурор города, ваш приятель, уже находится под следствием и помочь вам ничем не сможет. У него сейчас другая забота — спасение собственной шкуры. Всей вашей прогнившей системе конец. Так что занимаете вы это место просто формально. Очень скоро за вами приедут, Вячеслав Андреевич. Бежать, кстати, не советую. Все ваши счета уже перекрыты, а на выезде из города, каким бы способом вы ни решились его покинуть, вас будут с нетерпением ждать. Так что будьте благоразумны, не усугубляйте своей вины.
Орленко молчал, слушая длинную тираду полковника.
— Да это блеф! — наконец насмешливо проговорил он.
— В случаях, подобных этому, я никогда не блефую, — покачал головой Гуров. — Против вас уже дали показания и Арсен Саркисов, чей бизнес вы прикрывали, да и другие. Клуб «Атлантида» закрыт, там работает наркоконтроль. Впрочем, вы во всем можете убедиться сами. Телефон у вас на столе, компьютер тоже. Проверьте состояние своих счетов, позвоните прокурору, попробуйте набрать Саркисова. Да, чуть не забыл, по делу Гришечкина тоже проводится проверка. Я про ограбление. Думаю, что оно было инсценировано, и не без вашего участия. Мне вообще ваш приезд на место происшествия показался подозрительным. Вы ведь возглавляете ОБЭП, так почему приехали на ограбление? Ведь это не по вашей части! А такого слюнтяя, как Гришечкин, расколоть будет легко. Он наверняка наворовал достаточно и решил инсценировать мнимое ограбление, поделившись, разумеется, с вами. Но мне это уже неинтересно. Я служу в другом ведомстве, а это дело доведут местные оперативники. Прощайте, Вячеслав Андреевич, — произнес Гуров и, развернувшись, вышел из кабинета.
— Ну что стоишь как пень! — донесся до него разъяренный голос Орленко, затем послышался грохот телефонного аппарата о пол.
Лев усмехнулся — Орленко вымещал бессильную ярость на своем подчиненном. Но ему это и в самом деле было неинтересно. Он спешил обратно в гостиницу, куда должен был прибыть Крячко вместе с Глебовым.
У лестницы его кто-то окликнул:
— Лев Иванович!
Повернувшись, он увидел Михаила Еремина, капитана ОБЭПа.
— Здравствуйте, Михаил, — поприветствовал его Гуров.
— Что это Орленко рвет и мечет? — спросил Еремин. — На весь коридор слышно.
— Это его прощальная песня.
— Неужели? — вскинул брови Михаил. — Что, все-таки скинули его? Да неужели это возможно?
— Как видите, возможно. Надеюсь, при новом руководстве вам будет лучше работаться. А вам большое спасибо за помощь.
— Что, нашли убийцу Руслана? — понизил голос Еремин.
— Нашел.
— С Красицыным виделись? — уточнил Еремин.
— Да нет, как-то без него обошелся. Скоро вы сами все узнаете. Словом, еще раз спасибо и удачи вам.
И Гуров поспешил к выходу из ОБЭПа. Когда он подъехал к гостинице, Крячко и Глебов уже были на месте. Глебов смотрел настороженно, но никакого страха в его глазах Лев не заметил. Глебов смотрел на него открыто и прямо. Крячко сидел в кресле, держа в руках красную папку. Гуров попросил его выйти, а сам остался с Глебовым наедине.
— Садитесь, — просто сказал он, устраиваясь в кресле, которое покинул Крячко.
Глебов покосился на него, но все-таки сел.
— Зря вы так со мной поступили, Анатолий, — начал Гуров. — Я понимаю, что друг доверил вам важные документы, но зачем так оголтело нападать на человека? Тем более на полковника МВД?
— У вас на лбу не написано, что вы полковник, — ответил Глебов. — А Руслана убили… и он очень просил меня сохранить эти документы. Видно, чувствовал, что до него могут добраться, вот и оставил у меня. Предупреждал, чтобы я никому. А тут появляетесь вы и начинаете вокруг катера круги нарезать. Как будто я не понял, что вам никакая рыбалка на фиг не нужна!
— Но зачем вы меня скинули в воду? Вы же понимали, что я мог погибнуть!
— Да не собирался я вас убивать! Кто, думаете, из воды вас вытащил? Да если б я этого не сделал, вы бы уже рыб кормили! И никто бы даже ваше тело не обнаружил! Я просто отпугнуть вас хотел, чтобы не лезли больше ко мне на базу. А когда документы ваши увидел, так испугался и решил убрать катер от греха подальше.
— К себе домой, — иронично заметил Гуров. — Очень умно!
— А куда еще? У меня времени не было! Главное было с глаз его убрать и документы перепрятать понадежнее. Руслан ведь в катере их и оставил! Потом уже я катер из гаража перевез в другое место.
Наступило молчание. Гуров смотрел на Глебова, на его обветренное лицо, и думал, как порой все оборачивается. Человек, которого он считал своим недоброжелателем, играл, оказывается, на той же стороне, что и Гуров. Только не хватило ему ума разобраться в этом сразу. Если бы Глебов не повел себя столь агрессивно и недружелюбно и сразу расспросил полковника, все могло пойти по-другому. Не было бы потерянного времени и сил, не было бы тех ужасных минут на железнодорожных рельсах… Впрочем, времени оказалось потрачено не так уж много. Гуров подсчитал — на все дело у него ушло три дня. А это совсем немного для расследования убийства.