– Справишься ты, как же. Телефон отключил, а на квартиру прешься. Думаешь, в полиции не знают твой адрес?
– Я позвоню, перед тем, как заходить.
– Звони сейчас. – Дина отстранилась и протянула свой телефон.
Давыдов подумал, что это разумно. Он набрал номер квартиры. Ответила Юля Никанорова. Она паниковала:
– Давыдов, ты чего натворил! За тобой уже приходили. Меня допрашивали. Ты так напился, что убил человека?
– Никого я не убивал.
– Хоть мне ты можешь сказать правду!
– Я и говорю.
– Ну, не хочешь, не надо. Мне следователь всё рассказал. Осадчий заявил, что ты хотел отомстить ему за увольнение, следил за его машиной и убил его водителя.
– Какого водителя? – изумился Михаил.
– Батракова. Осадчего в машине не было, и ты выстрелил в шофера. Потом из этого же пистолета палил в лаборатории своего дружка. Там нашли пистолет и обгоревший труп.
– Не делал я этого!
– А у следователя есть улики! И Батраков выжил. Только он в коме. Тебе Давыдов лучше сдаться прежде, чем он даст показания.
– Это следователь советует, или ты так думаешь?
– Следователь, но я с ним согласна. Сдайся, Давыдов, так будет лучше.
– Может мне еще сознаться в том, что я не делал?!
– Ты где, Давыдов?
– Хочешь заложить?
– Они оформят явку с повинной, если ты…
Михаил нажал отбой и стиснул зубы.
– Получил свой компьютер? – с хитринкой в глазах поинтересовалась Дина. – Юленька с радостью согласилась тебе помочь?
Давыдов отдал телефон девушке.
– Я что-нибудь придумаю.
– А что тут думать, Давыдов. Поехали ко мне. У меня есть крутой ноутбук. Ты же сам его мне подобрал. И Интернет у меня скоростной. Что тебе еще надо?
Михаил Давыдов и Дина Кузнецова вернули раритетный велосипед к пункту проката и прошли пешком к ее дому. По пути Дина рассказала об инциденте в «Шереметьево», и что к ней приходили люди из ФСБ.
– Мы пройдем под землей, через паркинг, – решила Дина, открывая магнитной картой один из входов над аллеей. – Если я замечу опасность, ты беги, а я задержу их. С меня взятки гладки.
– А если мы будем в лифте?
– То заблокируем двери. Я успею их увидеть, а они меня нет.
Дина и Михаил беспрепятственно добрались до квартиры. Девушка была сосредоточена, как никогда. Она поднесла ключ к замку и внимательно посмотрела на дверь.
– Никого, – улыбнулась она и быстро открыла дверь. Друзья вошли в квартиру. – Теперь я никому не открою. Если будут ломиться, вызову десять адвокатов.
– Где компьютер? – Давыдову не терпелось добраться до сохраненной информации.
– В моей спальне. Там у меня…
Девушка оттолкнула Михаила и первой вбежала в комнату. Спальня была оформлена в белых тонах. Белый шкаф, белый стол, белый комод с белым телевизором, белая двуспальная кровать с белыми тумбочками и светильниками и огромная белая люстра на трехуровневом потолке. Лишь пол был орехового цвета, да на светлых обоях виднелись голубенькие цветочки.
Дина бросилась к не заправленной постели, на которой валялось с десяток мягких игрушек. Она смахнула добродушных мохнатиков и извлекла из-под скомканного одеяла белый ноутбук.
– Бери и выходи. Мне надо прибраться. – Дина за спиной прятала под подушку пижаму с цветочками.
Давыдов устроился в гостиной на мягком диване. Он включил компьютер и, пока он загружался, направился в ванную комнату. Как только Михаил переступил порог, его ноги неожиданно переплелись, тело грохнулось на коврик, а заломленную за спину руку пронзила резкая боль. На Давыдове сидел майор Бурков и шипел в ухо:
– Говори тихо и не рыпайся. Почему она видит заранее? Как ее обмануть?
Давыдов сделал вид, что смирился, набрал в сдавленные легкие воздух и напряг голосовые связки:
– Диинааа!
Но не успел его голос отразиться от кафельных стен, как Дина прыгнула сзади на Буркова и вцепилась ногтями в его физиономию. Удар локтем отбросил девушку к стиральной машине. В дверях появился суровый мужчина с седым ежиком волос. Расставив ноги, полковник Григорьев возвышался над схваткой уверенно и непоколебимо. В его руке был пистолет.
– Игра закончилась, Динара Кузнецова. У тебя два варианта действий. Упрямство – и тогда ты в наручниках едешь к нам. И откровенность – тогда мы остаемся здесь.
– Мне нравится моя квартира.
– Мы тоже успели ее оценить. Есть где спрятаться. Итак, сейчас я уберу оружие, ты встанешь, мы пройдем в комнату и спокойно поговорим.
– А если я не захочу! – огрызнулась Дина.
– По-моему, ты приняла решение. Или я неправильно понял? – полковник демонстративно покачал пистолет.
– Да что вам надо?
– А вот это уже похоже на начало разговора. Пройдем, у нас мало времени.
Григорьев убрал пистолет и протянул девушке руку. Дина демонстративно поднялась без его помощи. Тем временем Бурков сцепил кисти рук Давыдова одноразовыми пластиковыми наручниками. Он продолжал прижимать его к полу коленом.
– А с этим что делать? – обратился Бурков к полковнику. – Мы выяснили, что Давыдов находится в розыске по обвинению в убийстве.
«Вот и сдай его полиции», – хотел ответить Григорьев, но Дина его опередила:
– Нет! Вы не сделаете этого.
Полковник удивленно посмотрел на нее. Его губы только собирались произнести: «Давыдов совершил преступление и обязан ответить по закону», как Дина взвилась:
– Мне наплевать на закон! По закону вы не должны были врываться ко мне.
«Ты ошибаешься. По закону о борьбе с терроризмом я имею на это право».
Изумленный Юрий Бурков наблюдал за диалогом, в котором говорила только одна сторона. Но его начальника эта ситуация, похоже, лишь радовала.
– При чем тут я и терроризм?
«Бомба в «Шереметьево!»
– Я спасала себя.
«А теперь надо спасти других. Ты должна нам помочь».
– Я никому ничего недолжна!
Бурков заметил, как начальник повернулся к нему, явно собираясь отдать приказ. Но странная девушка остановила полковника.
– Я помогу вам лишь в одном случае, если вы отпустите Давыдова.
Дина стояла перед Григорьевым. На этот раз молчали оба. Противники пожирали друг друга глазами. Полковник ФСБ понимал, что девушка требует почти невозможного. Однако взвесив все «за» и «против», он решил уступить.