Майор протащил широкое кресло через гостиную и перегородил им коридор, ведущий к выходу из квартиры. Затем развернул телевизор к себе, взял пульт и плюхнулся в кресло. Он занял стратегическое место и готов просидеть здесь всю ночь.
Михаил Давыдов получил выписку со счета и ужаснулся.
– Смотри! – показал он Дине на колонку одинаковых чисел.
– Я в этом ничего не понимаю.
– Деньги со счета «Бригантины» уходят в оффшор на Кипр. Каждые две-три минуты по двести пятьдесят тысяч долларов!
– Что это означает?
– Воровство! С оффшорными фирмочками «Бригантина» не работает.
– А почему одна и та же сумма?
– Наш банк установил ограничение на такие платежи, поэтому суммы фиксированные. Но за субботу и воскресенье счет могут очистить полностью. А сумма там огромная! Деньги собраны для возврата кредита в сто пятьдесят семь миллионов долларов. Его надо вернуть в понедельник.
Юля Никанорова часто рассказывала Михаилу о кредитных договорах, которые она ведет, подчеркивая свою значимость. Давыдов вспомнил еще одну особенность этого кредита.
– Дина, под кредит заложены все акции, которыми ты владеешь и если его не вернуть в понедельник…
– То я разорена. – Девушка горько усмехнулась. – Вот дела! Я думала такие кульбиты бывают только в кино.
– Отнесись к этому серьезно.
– Да я так весь день нервничаю. Останови этот процесс, Давыдов!
Михаил нажал кнопку обновления. Выписка на дисплее пополнилась еще одной строкой в двести пятьдесят тысяч.
– Не могу. Я вошел в систему на правах наблюдателя. Вижу, что происходит, но не могу повлиять. У нас установлена трехуровневая система доступа. Персональный ключ, пароль к нему – ими мы владеем, но нужен еще код подтверждения, который банк автоматически высылает на мобильный телефон Вилисовой при каждом платеже.
– Вилисова. А ведь это ты говорил, что на ее честность можно положиться.
– Дина, Вилисова ни при чем. Зачем ей разбивать свой ноутбук! И посмотри на платежи. Вот был перерыв полтора часа. В это время меня пытались сбить машиной.
– Значит, тот, кто был за рулем, ворует деньги.
– Это Осадчий! Я назначил ему встречу, и на машине был его шуточный номер. Он пользуется электронной цифровой подписью Вилисовой, чтобы подставить ее!
– Если это Осадчий, как его остановить?
– Формально ничего не нарушено, платежи уходят по правилам. Осадчий генеральный директор. Чтобы отстранить его от должности, надо собрать совет директоров.
– В понедельник? Ты же сам сказал, что будет уже поздно. Я поеду к нему и переломаю ему пальцы!
– Осадчий может управлять счетом, находясь где угодно. И даже если мы его найдем, он свалит всё на Вилисову. А если у него сообщник, к нему вообще не подкопаться. Он может болтать с тобой, а деньги будут уходить.
– Что же делать?
– Кажется, есть способ. – Давыдов вертел в руке свой мобильный телефон без сим-карты. – Если я перехвачу эсэмэску из банка с код доступа и введу его раньше Осадчего, я смогу отрезать ему вход в систему. Для этого мне надо сделать сим-карту с тем же номером, что и у Вилисовой.
– Как? – торопила его Дина.
Давыдов бросил взгляд на Буркова, охранявшего выход, и перешел на шепот:
– Ждать до утра нельзя. Я предлагаю…
Девушка выслушала его и сладко потянулась.
– Пора спать. Ты здесь на диване, а я к себе.
– Я просто валюсь с ног, – поддержал ее Давыдов.
Минут через пятнадцать Дина вышла из ванной в пижаме. Отжимая мокрые волосы, она обратилась к Буркову:
– Не забудьте зайти в туалет, а то столько чая выпили.
– Что? – встрепенулся майор.
– Я про пи-пи. Не хотелось бы кресло сдавать в химчистку. – Девушка картинно зевнула. – Вы же знаете, что я вижу вперед. Двадцать секунд пошло.
Бурков прислушался к внутренним ощущениям, посмотрел на храпящего на диване Давыдова. «А ведь девчонка ни разу не ошиблась!» И он бросился в туалет.
Когда Бурков оттуда вышел, квартира была пуста.
По ночам в холле центрального офиса Бригантины дежурили двое охранников. Толстощекий похожий на хомяка увалень сидел за столом и боролся с дремотой, подперев подбородок, двумя кулаками. Другой, с узко посаженными глазками, острым носом и длинной шеей, напоминавший хорька, пытался разгадывать кроссворд. В холл выходила дверь из круглосуточно работающего супермаркета. Она, как и все кабинеты офиса, была оснащена электромагнитным замком. Карточка-ключ каждого сотрудника подходила к строго определенному набору кабинетов.
– Ты что-нибудь слышал? – Хорек вытянул шею и толкнул локтем Хомяка. – Кажется, дверь стукнула.
– Какая? – сонно приоткрыл один глаз Хомяк.
Дежурные лампы освящали только главный вход, оттесняя мрак к стенам. Из темной глубины холла послышалось журчание воды. Охранники вышли из-за стойки и направились на звук.
– Ты в туалете воду не закрыл, – упрекнул Хомяк напарника.
– Чего? Ты последний туда бегал.
Охранники остановились у туалетов.
– Это из женского, – удивился Хорек. Он толкнул дверь, увидел струю воды, бьющую в раковину, и завинтил кран. – Кто-то из офисных фифочек забыл.
Охранники сгрудились над раковиной. Хомяк почесал макушку:
– А сегодня суббота, офис закрыт.
– Хм. Значит сутки воду гонит.
– А почему мы раньше ничего не слышали? – продолжал сомневаться Хомяк. – Четыре часа как наша смена.
– Услышишь, как же. Мы вон, где сидим, а кран тут.
– А когда по нужде ходили?
Хорек наморщил лоб. Вопрос был посложнее, чем в кроссвордах. Действительно, струя била сильно, в туалет он ходил и должен был слышать журчание из-за стенки.
– Кран постепенно развинтился, – нашел решение Хомяк.
За стенкой с шумом сошла вода в унитазе. Охранники переглянулись.
– Теперь в мужском, – прошептал Хорек.
Ода разом бросились к двери, мешая друг другу. Обыскав туалет, они ни с чем вышли в холл.
– Странно, – изрек Хорек.
– Хреново, – согласился Хомяк.
На противоположной стороне холла заработал лифт. Охранники заворожено смотрели, как индикатор остановился на цифре 3. Две пары тяжелых ботинок затопали по лестнице. Вбежав на третий этаж, они бросили взгляды в противоположные концы коридора и медленно повернулись друг к другу. Каждый увидел на лице напарника приоткрытый рот и округлившиеся от удивления глаза. Многие двери кабинетов были распахнуты, некоторые покачивались, словно их только что толкнули.