Эйдан скакал так, как будто его преследовал сам дьявол. Рядом с ним по дороге, ведущей из Лондона на север, скакали Грегори и Джордж. Они ехали вслед за Джексоном Харлоу. И за Вивьен.
Эйдан больше не мог ни о чем думать, кроме как о Вивьен и о том, как сильно он раскаивался в том, что так ужасно обошелся с ней. Ведь она была ни в чем не виновата. Он вел себя как последний глупец, а его любимую оболгали и втоптали в грязь. Вивьен, которая всегда была ему лучшим другом. Его умная, храбрая, красивая девочка. Эйдан думал о всех тех годах, которые они могли бы прожить вместе. Теперь у него было единственное желание – вновь обнять ее и сказать, как глубоко он раскаивается в своих поступках. Как сильно ее любит. Что всегда ее любил и это чувство умрет только с ним.
Он никогда не простит себе, если потеряет ее во второй раз, отдаст такому человеку, как Джексон Харлоу. Нет, такого не должно произойти. Только бы не опоздать...
Они скакали в темноте по грязной дороге, которая вела в маленькую деревню Фэр-Хейвен. Трое мужчин не разговаривали, а просто летели вперед через дождь и ночь. Им часто приходилось сбавлять скорость и осторожно объезжать огромные лужи. Наконец ливень перешел в моросящий дождь, и Эйдан пришпорил лошадь, заставляя ее перейти в галоп.
Вдалеке мелькнули фонари постоялого двора. Эйдан надеялся, что он выбрал правильную дорогу. На деревянной вывеске, качавшейся под порывами ветра, было написано, что это зловещее место называется «Поросенок и свисток». Он стер с лица капли дождя и остановил лошадь. Если сейчас в этой гостинице Харлоу удерживает Вивьен, то Эйдан должен появиться там тайно, чтобы он не успел подготовиться и причинить ей вред. К нему подъехали Грегори и Джордж.
– Ты думаешь, что он там? – спросил Грегори.
– Это единственное место, которое встретилось нам на пути, в котором можно остановиться на ночь. Он или тут, или поехал дальше. Но лил такой дождь, что он вряд ли решился бы ехать дальше по размытой дороге в карете. Скорей всего Харлоу сейчас внутри. Вместе с Вивьен.
Джордж сказал:
– Давайте я сначала пойду и посмотрю, тут ли его экипаж. – Он направился по дороге, ведущей в конюшню, и исчез за углом постоялого двора.
– Я не могу просто стоять и ждать, – через какое-то время сказал Эйдан. – Я пойду внутрь.
Грегори согласно кивнул, и они поехали по грязи в сторону главного входа. Эйдан соскочил с лошади и отдал поводья другу.
– Иди вперед. Я буду сзади, – сказал Грегори.
Эйдан вошел в гостиницу. Там было полно уставших путников, которые искали убежище от недавнего ливня. Он быстро оглядел главное помещение, увидел множество разных лиц, но не нашел там ни Харлоу, ни Вивьен. Тогда Эйдан подошел к широкой деревянной стойке бара и жестом позвал хозяина гостиницы.
Лысеющий краснощекий мужчина широко улыбнулся ему и осведомился:
– Чем могу вам помочь, сэр?
– У вас в номере останавливался джентльмен? Светловолосый, по фамилии Харлоу, с которым еще была красивая темноволосая леди? – спросил Эйдан.
– Насчет леди ничего не могу сказать. Во всяком случае, насчет цвета ее волос. Я ее не успел разглядеть. Но у меня действительно наверху находится красивый светловолосый джентльмен по фамилии Харлоу. Он приехал со своей женой.
После такого описания сердце Эйдана сжалось. «Со своей женой». У них просто не было времени пожениться. Это невозможно.
– Она ему не жена, – резко ответил Эйдан.
– Да что вы говорите? – Круглое лицо трактирщика осветила жадная улыбка. – И кто же она на самом деле?
– Моя невеста. – Эйдан дал ему фунтовую бумажку.
– Ага. – Он понимающе кивнул своей блестящей лысой головой, быстро схватил деньги толстыми пальцами и сунул в карман. – Они наверху. Последний номер в самом конце коридора. – Желаю вам удачи.
Эйдан повернулся и увидел стоявшего позади него Грегори.
– У Харлоу в конюшне был сообщник, – сказал тот. – Я оставил Джорджа на улице на тот случай, если Харлоу попытается сбежать.
– Этого не произойдет, – решительно произнес Эйдан.
Они стремительно направились вверх по узкой лестнице, а потом вниз по скудно освещенному коридору. Прильнув к последней двери, Эйдан и Грегори сначала вслушались, пытаясь определить, что же происходит внутри. Приглушенные звуки голосов не предвещали ничего хорошего. С бьющимся сердцем Эйдан разбежался и вышиб плечом деревянную дверь. Она сорвалась с петель и упала на пол. В комнате Эйдан увидел Вивьен, распростертую на кровати. Она была наполовину обнажена, ее черные волосы рассыпались по плечам. Сверху над ней нависал Джексон.
Эта картина заставила его вспомнить другую сцену, которую он видел в другое время и в другом месте, но которая так странно походила па нынешнюю ситуацию. Но на этот раз Эйдан сделает то, что должен был сделать десять лет назад.
Когда дверь распахнулась, Вивьен закричала. Она закричала изо всей силы. Ей было все равно, кто вошел внутрь, кто услышал ее вопль. Главное, что она больше не была наедине с Джексоном. На пороге стоял другой человек, который мог помочь ей. Она хотела, чтобы Джексон отпустил ее, перестал целовать и трогать.
Ей казалось, что она уже целую вечность сражается с ним, царапается и кусается. У нее почти не осталось сил. Когда Джексон первый раз поцеловал ее, Вивьен пнула его ногой. Пораженный таким оборотом дел, Джексон выпустил ее, а потом влепил ей пощечину, от которой у нее перехватило дыхание. После этого он толкнул ее на кровать. В тот момент Вивьен в первый раз попыталась закричать. Но он накрыл ей рот своей большой ладонью, заглушая вопли о помощи.
Вивьен стала бороться с ним как сумасшедшая. Она кусала его за руку до крови, пиналась и вырывалась из его объятий. Ей удалось хорошенько ударить его в пах, отчего Джексон на мгновение оцепенел. Вивьен вскочила с кровати и бросилась к двери, но ведь ключ все еще был у Джексона. Она принялась стучать и звать на помощь. Но единственный ответ, который получила Вивьен, был голос из номера напротив, требующий, чтобы она соблюдала тишину. Вивьен кинулась к подносу с едой и схватила острый нож, который заметила там раньше.
Но Джексон уже пришел в себя. Он схватил ее за ноги и опрокинул на пол. Вивьен потащила его за собой, и они оба повалились навзничь, сбив столик, на котором стояли фарфоровые кувшин и таз для умывания. Они со звоном упали на пол, и Джексон опять ударил ее. Он выхватил нож у нее из рук, обзывая ее такими грязными словами, каких Вивьен никогда раньше не слышала. Ей удалось бросить в лицо несколько ругательств, каким ее очень своевременно научили Грегори и Джордж.
Джексон прижал ногами ее руки к бокам и уселся на нее сверху. Он рассмеялся и восхищенно посмотрел на нее, а потом сказал:
– Ты потрясающая, Вивьен. Ты по-настоящему потрясающая женщина. – В его голосе появились зловещие ноты. – Но ты не сможешь победить меня. Я всегда побеждаю. Разве ты не помнишь? – Он приставил острие ножа к нежной коже ее горла, – Я не хотел, чтобы все так пошло. Но ты сама в этом виновата.