Он повернулся спиной к укочерыженному ландшафту и направился обратно, к винтовой лестнице, ведущей в основную часть дворца.
Все же, сказал он сам себе, задуманная им кампания, судя по всему, достаточна эффективна. Население не проявляет заметного недовольства намечающейся коронацией, хоть и не вполне отдает себе отчет в том, кого, собственно, собираются короновать. Улицы будут украшены флагами, и Кувыркс устроил так, что из главного фонтана на центральной площади заструится если не вино, то по крайней мере приличное пиво из брокколи. Намечались также народные танцы, если понадобится — на острие меча. Для детей устроят бег наперегонки. Не обойдется и без угощения — огромного жареного быка.
Королевский экипаж заново позолотили, и, по твердому убеждению Кувыркса, людей можно убедить заметить его, когда карета будет проезжать мимо.
А вот с первосвященником Храма Слепого Ио возникнут проблемы. Кувыркс давно заприметил его — этот милый добрый старичок настолько неумело обращался с ножом, что половине жертв просто надоедало дожидаться, и они сматывались. В последний раз, когда он должен был принести в жертву козла, тот успел принести двойню. К этому времени жрец сосредоточился, но было поздно, поскольку на сцену вышла извечная отвага материнства. Последняя преследовала жрецов, гнала их как класс, пока полностью не очистила от них храм.
Шансы возложения первосвященником короны на того, кого надо, и в нормальныхто обстоятельствах можно было охарактеризовать как средние:
Кувыркс специально подсчитал. Ему самому придется стоять бок о бок со старым мальчиком и тактично направлять его трясущиеся руки.
И все же, серьезную проблему представлял не он. Серьезная проблема была значительно серьезнее. По-настоящему Кувыркса озадачил королевский советник, застав волшебника врасплох и выведя его из душевного равновесия.
— Фейерверки? — переспросил не сразу понявший Кувыркс.
— Ведь вы, волшебники, в таких штуках считаетесь мастерами? — спросил советник, покрытый такими глубокими морщинами, что казался потрескавшимся, как батон недельной давности. — Вспышки, взрывы и чего там только нет.
Помню, один волшебник, я тогда был еще юношей…
— Боюсь, что совершенно не разбираюсь в фейерверках, — ответствовал Кувыркс тоном, долженствующим передать, что он ценит, холит и лелеет свое невежество в этой области.
— Много ракет, — продолжал предаваться блаженным воспоминаниям советник. — Анкские свечи. Салюты. И еще такие штуковины, которые можно держать в руках. Ни одна приличная коронация не обходится без фейерверков.
— Да, но понимаешь…
— Мой добрый друг, — проворно опередил его советник, — я всегда знал, что могу на тебя положиться. Множество ракет, а под занавес — какой-нибудь гвоздь программы, нечто действительно захватывающее, вроде портрета… портрета… — глаза советника подернулись туманной дымкой, потускнели, приобретя выражение, слишком хорошо знакомое, угнетающе знакомое Кувырксу.
— Принцессы Кели, — утомленно подсказал он.
— Ах, да. Ее самой, — продолжил советник. — Портрет… вот кого вы сказали… на небе, сверкающий огнями фейерверка. Разумеется, для вас, волшебников, все это, наверное, очень просто. Но люди фейерверки любят.
Всегда говорил и говорю сейчас: ничто так не способствует поддержанию верноподданических чувств, как хороший взрыв. Особенно, если он раскачает какой-нибудь балкон. Проследи за этим. И чтобы были ракеты. С начертанными на них рунами.
Час назад Кувыркс, перелистав исслюнявленным пальцем именной указатель к «Гримуару по чудовищному веселию», осторожно собрал те ингредиенты, которые можно добыть в обычных домашних условиях, и поднес к ним спичку.
«Забавная штука эти ресницы, — размышлял он после окончания эксперимента. — Ты их не замечаешь — пока не лишишься».
С глазами, обведенным красной каймой и слегка попахивая дымом, Кувыркс мелкой иноходью двигался в направлении королевских апартаментов — мимо стаек служанок, занятых какой там работой положено заниматься служанкам, причем всегда оказывалось, что на любую работу их требуется никак не меньше трех.
Завидев Кувыркса, они обычно умолкали, скромно склонив головы, а затем разражались сдавленным хихиканьем, слышным по всему коридору. Это досаждало Кувырксу. Не потому — торопился он убедить себя, — что его хоть как-то затрагивает их отношение лично к нему. Просто волшебникам должно оказываться большее уважение. Кроме того, некоторые служанки возымели привычку бросать на него взгляды, вызывавшие в нем ярко выраженные неволшебнические мысли.
«Воистину, — подумал он, — путь озарения подобен полумиле битого стекла.»
Он постучал в дверь покоев Кели. Отворила служанка.
— Твоя госпожа здесь? — осведомился он как можно более высокомерным тоном.
Служанка прикрыла рот рукой. Ее плечи затряслись. Из глаз посыпались искры. Между пальцев просочился звук, какой бывает, когда слегка приоткрывают кастрюлю и тонкая струйка раскаленного пара вырывается наружу.
«Ничего не могу с этим поделать, — подумал Кувыркс. — Такое уж поразительное воздействие я оказываю на женщин.»
— Это мужчина? — послышался изнутри голос Кели.
Взгляд служанки остекленел, и девушка слегка склонила голову набок, как будто была не вполне уверена в смысле только что услышанного.
— Это я, Кувыркс, — произнес Кувыркс.
— О, в таком случае все в порядке. Можешь войти.
Кувыркс рванулся мимо девушки, усиленно пытаясь игнорировать сдавленный смех поспешно выбежавшей служанки. Разумеется, всякому известно, что во время посещений волшебника царствующая особа не нуждается в охранительном присутствии пожилой фрейлины. Но сам тон принцессы, которым она произнесла свое «О, в таком случае все в порядке…» заставил его внутренне поежиться.
Кели сидела за туалетным столиком и расчесывала волосы. Очень немногим мужчинам в мире доводится узнать, что носят под платьями принцессы. Кувыркс присоединился к этим немногим с крайней неохотой и выдающимся самообладанием. Только бешеные прыжки адамова яблока выдавали его. Сторонний наблюдатель сделал бы однозначный вывод: волшебник серьезно выбит из колеи, ни о каких занятиях магией не может быть и речи в течение, как минимум, нескольких дней.
Она полуобернулась, и его обволокло дуновением пудры. Нет, тут уже пахнет неделями, черт побери, неделями.
— Ты выглядишь немного разгоряченным, Кувыркс. Что-нибудь случилось?
— П-пу-устяки.
— Прости?
Он попытался отряхнуться от чар. Концентрируйся на расческе, дружище, на расческе.
— О, всего лишь небольшой магический эксперимент, мэ-эм. Обошлось поверхностными ожогами.
— Оно продолжает двигаться?
— Боюсь, что да.
Кели вновь повернулась к зеркалу. Ее лицо было совершенно неподвижно.