Кувыркс надвигался на новобрачных, улыбаясь и зажав в руке большую сигару.
— Могу я поцеловать невесту? — осведомился он.
— Если волшебникам это дозволяется, — ответила Изабель, подставляя щеку.
— Мы считаем, что фейерверк получился изумительным, — встрял Мор. — И полагаю, что внешнюю стену удастся отстроить. Дорогу к закускам ты сам найдешь.
— В последнее время он стал выглядеть гораздо лучше, — пробормотала Изабель, не меняя выражения лица (на нем застыла неподвижная улыбка), когда Кувыркс исчез в толпе.
— Уж конечно, многое можно сказать о единственном человеке, имеющим право не повиноваться королеве, — шепнул Мор, обмениваясь приветственными кивками с проходящими придворными.
— Говорят, он представляет собой реальную власть, стоящую за троном, хмыкнула Изабель. — Важная… как это там, рыба?
— Птица, — рассеянно поправил Мор. — Заметила, он теперь совсем забросил магию?
— Молчивононаидет.
— Ее Несравненное Величество, Королева Келирехенна Первая, Госпожа Сто Лата, Защитница Восьми Протекторатов и Императрица Длинной Узкой Спорной Полосы К Пупу От Сто Лата.
Изабель подпрыгнула. Мор поклонился. Кели просияла при виде обоих. Они не могли не заметить, что она подпала под влияние кого-то, склоняющего ее носить одежду, хотя бы приблизительно повторяющую форму ее тела, и отказаться от причесок, напоминающих результат скрещивания ананаса с красным перцем.
Она клюнула Изабель в щеку, затем отступила на шаг и с ног до головы оглядела Мора.
— Как Сто Гелит? — поинтересовалась она.
— Отлично, отлично, — успокоил Мор. — Однако надо что-то делать с темницами. Твой покойный дядюшка имел необычные… увлечения и…
— Она имеет в виду тебя, — прошептала Изабель. — Это твое официальное имя.
— Я всегда предпочитал зваться Мором, — огрызнулся Мор.
— И какой необычный герб, — продолжала королева. — Скрещенные косы на песочных часах на черном поле. Королевский Колледж изрядно потрудился…
— Не то чтобы я возражал быть герцогом, — признался Мор. — Женитьба на герцогине, вот что потрясает.
— Ты привыкнешь.
— Надеюсь, нет.
— Хорошо. А теперь, Изабель, — сказала Кели, сжимая зубы, — если ты хочешь вращаться в королевских кругах, то есть некоторые люди, с которыми ты просто обязана познакомиться…
Изабель, непреодолимой силой увлекаемая в толпу, бросила на Мора отчаянный взгляд и вскоре исчезла из поля зрения.
Мор пробежался пальцем по внутренней поверхности воротничка, посмотрел направо-налево и метнулся в завешанный папоротником уголок у самого краешка буфета, где он мог посидеть и слегка отдышаться.
У него за спиной прочистил горло церемониймейстер. Его взгляд принял отсутствующее выражение, точно подернулся дымкой.
— Похититель Душ, — произнес он тоном человека, чьи уши не слышат, что говорят уста, — Разрушитель Империй, Поглотитель Океанов, Вор Всех Времен, Наивысшая Реальность, Жнец Рода Человеческого…
— ХОРОШО, ХОРОШО. Я МОГУ САМ СЕБЯ ПРЕДСТАВИТЬ.
Мор замер с холодной индюшачьей ножкой на полпути ко рту. Он не повернулся. Он не нуждался в этом. Этот голос, скорее ощущаемый, чем слышимый, узнавался безошибочно. И это потемнение, похолодание воздуха тоже невозможно было спутать ни с чем. Болтовня и музыка брачного пира замедлились и постепенно затихли.
— Мы не думали, что ты придешь, — буркнул он, обращаясь к горшку с папоротником.
— НА СВАДЬБУ СОБСТВЕННОЙ ДОЧЕРИ? ДА И ПОТОМ, Я ВПЕРВЫЕ ПОЛУЧИЛ ПРИГЛАШЕНИЕ КУДА-ЛИБО. ОНО С ЗОЛОТЫМ ОБРЕЗОМ, С «БРАКОСОЧЕТАНИЕ СОСТОИТСЯ» И СО ВСЕМ ОСТАЛЬНЫМ, ЧТО ПОЛАГАЕТСЯ.
— Да, но когда ты не пришел на службу…
— МНЕ ПОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ЭТО, ВЕРОЯТНО, БУДЕТ НЕ СОВСЕМ УМЕСТНО.
— Полагаю, что так…
— ЕСЛИ УЖ ГОВОРИТЬ НАЧИСТОТУ, Я ДУМАЛ, ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ ЖЕНИТЬСЯ НА ПРИНЦЕССЕ.
— Мы обсуждали это, — вспыхнул Мор. — И пришли к выводу, что, если ты спасаешь принцессу, это вовсе не означает, что надо сломя голову бросаться в воду.
— ОЧЕНЬ БЛАГОРАЗУМНО. СЛИШКОМ МНОГИЕ ДЕВУШКИ ПРЫГАЮТ В ОБЪЯТИЯ ПЕРВОМУ ЖЕ МОЛОДОМУ ЧЕЛОВЕКУ, ПРОБУДИВШЕМУ ИХ, К ПРИМЕРУ, ОТ СТОЛЕТНЕГО СНА.
— И вот, еще мы подумали, что, в общем и целом, раз уж я действительно хорошо узнал Изабель…
— ДА, ДА, Я УВЕРЕН. ОТЛИЧНОЕ РЕШЕНИЕ. ОДНАКО ЛИЧНО ДЛЯ СЕБЯ Я РЕШИЛ БОЛЬШЕ НЕ ИНТЕРЕСОВАТЬСЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКИМИ ДЕЛАМИ.
— В самом деле?
— ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ ТЕХ СЛУЧАЕВ, КОГДА ЭТОГО ТРЕБУЕТ РАБОТА, РАЗУМЕЕТСЯ.
ЭТО ЗАТУМАНИВАЛО МОЮ СПОСОБНОСТЬ К ТРЕЗВОМУ СУЖДЕНИЮ.
Уголком глаза Мор заметил высунувшуюся из рукава костяную руку, мастерски наколовшую на палец фаршированное яйцо. Мор развернулся.
— Что произошло? — воскликнул он. — Я должен знать! В одно мгновение мы находились в Длинной Комнате, и вдруг — бац! Мы в поле за городом и при этом остались прежними нами! Я хочу сказать, изменились не мы, а реальность, которая была подогнана, чтобы вместить нас! Кто это сделал?
— Я ПЕРЕМОЛВИЛСЯ СЛОВЕЧКОМ С БОГАМИ, — неловко, словно смущаясь, признался Смерть.
— О. Неужели ты это сделал? — воскликнул Мор.
Смерть упорно избегал его взгляда.
— ДА.
— Вряд ли они были очень довольны.
— БОГИ СПРАВЕДЛИВЫ. КРОМЕ ТОГО, ОНИ СЕНТИМЕНТАЛЬНЫ. МНЕ ЛИЧНО ТАК И НЕ УДАЛОСЬ ПОНЯТЬ, ЧТО ЭТО ТАКОЕ. НО ТЫ ПОКА ЕЩЕ НЕ СВОБОДЕН. ТЫ ДОЛЖЕН ПРОСЛЕДИТЬ ЗА ТЕМ, ЧТОБЫ ИСТОРИЯ ШЛА ПО ПРЕДНАЗНАЧЕННОМУ ЕЙ ПУТИ.
— Знаю, — кивнул Мор. — Объединение королевств и прочее.
— НЕ ИСКЛЮЧЕНО, ЧТО В ИТОГЕ ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ, ЧТО НЕ ОСТАЛСЯ СО МНОЙ.
— Я, конечно, многому научился, — признал Мор. Приложив руку к лицу, он рассеянно погладил четыре тонких белых шрама, идущих поперек щеки. — Однако не думаю, что я скроен для работы вроде этой. Послушай, мне действительно очень жаль…
— У МЕНЯ ДЛЯ ТЕБЯ ЕСТЬ ПОДАРОК.
Смерть поставил тарелку с закусками и принялся рыться в таинственных складках своего одеяния. Когда костяная рука появилась вновь, между большим и указательным пальцами был зажат маленький глобус.
Он достигал приблизительно трех дюймов в диаметре. Можно было подумать, что это самая большая во всем мире жемчужина, если бы не поверхность: она представляла собой беспрерывно движущийся водоворот сложных серебристых теней, которые вы вроде бы где-то видели, но никак не могли понять, где.
Шар, положенный в протянутую ладонь Мора, оказался на удивление тяжелым и слегка теплым.
— ДЛЯ ТЕБЯ И ТВОЕЙ ЖЕНЫ. СВАДЕБНЫЙ ПОДАРОК. ПРИДАНОЕ.
— Это прекрасно! А мы-то думали, что от тебя был серебряный тостер.