– Да ты в уме ли, ландграф?!
– Я – да, а вот он… Пусть лучники не стреляют, надо попытаться его уговорить. – Но когда я пошел на стену, меня остановил кардинал Калл.
– Сын мой, ты хочешь сразиться с этим порождением Сатаны?
– Да, а что делать, святой отец? Не молиться же…
– Слово Божье сильнее любого меча! – наставительно отметил кардинал и увязался за мной. Я влез на стену меж зубцов. Несмотря на долгую разлуку, бронзовый гигант узнал меня сразу.
– Скиминок! – зарычал он, ударяя себя в грудь, как самец гориллы. – Выходи, я хочу убить тебя!
– Надо же… Может, просто поставишь в угол?
– Я тебя не забыл. Ты перед всеми ответишь за мой позор!
– Какой такой позор? – заинтересовались все.
Кришна смутился и поменял тему:
– Я пришел взять то, что мое по праву.
– Сожалею. Твоих слуг в городе уже нет. Они далеко, им там лучше, и возвращаться вряд ли захотят.
– Слуг везде много. Найду новых. Отдай мне принцессу.
– Ну, ты юморист… Ей от силы годика три, а тебе, старый пень? О душе пора подумать, а не о плотских утехах. Мала она еще для сватовства.
– Не перечь богу! – загрохотал гигант, топая ногой.
Земля задрожала. Я уже не знал, чем его еще отвлечь, пока не произойдет… не знаю что! Меч Без Имени был холоден. Странно… Именно сейчас я не вижу никакого выхода, кроме драки.
Меж тем на стену выбралась раздраженная Лиона:
– Это кто тут требует руки моей дочери?
– Я!
– Облезешь! – уперев руки в бока, твердо заявила непоколебимая мама принцессы. – Во-первых, ты рылом не вышел. Во-вторых, девочке не нужен муж с чугунными мозгами. В-третьих, у нее уже есть жених и нас всех он вполне устраивает. Миленький такой…
– Кто посмел?! – не на шутку обиделся бог.
– Сын ландграфа, лорд Скиминок-младший. – Лиона демонстративно повернулась задом и ушла вниз, в то время как я пытался переварить неожиданную помолвку моего Ивана. Да, мальчик делает успехи… Он породнился с королевским домом и в случае удачного брака может стать полновластным властелином Соединенного королевства. Интересно, сама идея женитьбы пришла в голову ему или ей?
– Я убью обоих, ландграф! Отдай мне принцессу Ольгу!
– Ты ее не получишь!
– Кто же меня остановит, ты? – засмеялся бог.
– Я! – раздался столь же грохочущий голос слева от нас.
Господи Боже, прости меня, я усомнился… Велика сила Твоя, крепка мощь, высоки помыслы, чудесны деяния. Я лишь маленький самоуверенный человечек в деснице твоей. Спасибо, рыцарям очень полезно время от времени получать уроки кротости и смирения…
Кардинал Калл стоял на коленях, смиренно читая молитву, горожане и враги замерли в оцепенении, а по чистому полю наперерез злобному Кришне скакал бронзовый гигант на бронзовом жеребце, и плащ его был скреплен пряжкой, изображающей то ли взрыв, то ли вывернутые корни деревьев, то ли осьминога…
– Скиминок… – вздохнули все.
– Святой Скиминок! – поправил кардинал.
Кришна обернулся к всаднику и, завывая, бросился в бой. Меня держали, потому что я изо всех сил рвался помочь своему прообразу. Если уж его высокопреосвященство оказался способен своими молитвами уговорить Господа дать жизнь бронзовой статуе, то почему я должен сидеть в крепости, пока мой двойник чистит морду моему же противнику? Битва бронзовых титанов впечатляла.
По силе они были равны. Крепость металла у обоих одинаковая. Грохот и лязг такой, что хоть уши затыкай. Сначала все молчали, потому как боялись. Потом народ осмелел. Стали кричать, своего подбадривать, а чужого осмеивать. Шумиха совершенно стадионная! Одна сторона скандирует: «Ски-ми-нок!», другая без устали орет: «Криш-на, Криш-на!» Противники лупили друг друга в хвост и в гриву. У моего двойника был изувечен щит, покусан конь, поцарапаны латы, а плащ порван на металлические лоскутки. Но и Кришне, конечно, досталось – нос вдавлен, подбородок расплющен, зубы почти все выбиты.
Бой закончился неожиданно для всех. На поле сражения рядом с драчунами заклубился черный дым, материализовавшийся в натруженную фигуру демона Хана. Бедный «строитель» был очень замотан, напряжен и зол. По-моему, его слегка трясло. Одним шлепком призрачной ладони он отправил обоих супротивников в дальний полет, а потом повернулся к городу:
– Скиминок! Где ты, негодяй?!
Все, кто был на стене, молча обернулись в мою сторону. Я вздохнул и вновь полез на стену. Мы с демоном уперлись взглядами друг в друга, нос к носу. Первым начал Хан:
– Дай мне работу!
– Сначала расскажи, как и что с неприступной крепостью для Зингельгофера?
– Все сделано согласно указаниям госприемки. Если не веришь, то пойдем, посмотришь сам.
– Без Кролика не полечу, – подумав, сообщил я. – Поверю на слово. Итак, какое поле деятельности мне распахать для тебя на сегодня?
– Я могу защищать плохих или уничтожать хороших. Плохих я уже защитил. Вели мне уничтожить этот город!
– А если я не велю?
– Тогда ты умрешь! – торжественно захохотал демон. Его веселье поддержала армия Раюмсдаля робким хихиканьем в такт.
– Это очень весомый аргумент, – кивнул я и подмигнул князю. – Раз уж ты так настаиваешь – я согласен.
– Да? Ты все-таки согласен?! – восторженно взревел Хан, наши на стене позатыкали уши.
– Но у меня есть одно условие.
– Какое?
– Ты приступишь к уничтожению города только после двухстороннего подписания отдельного договора. Я хочу, чтобы Ристайл был затоплен целиком, со всеми жителями…
– Да, повелитель.
– Но сделать это надо медленно, садистски, со вкусом и расстановкой…
– Да, мой господин! – едва не рыдал старый Хан, безмерно счастливый возможностью совершить такое извращенное злодеяние.
– Пока не затопишь – за другие дела не берешься. Смотри, чтоб вода залила все, по самые крыши. И главное – для пущего ужаса неотвратимой смерти делай, пожалуйста, скорбное и торжественное лицо…
– О да! Да, да, да, да…
– Где договор? – быстро напомнил я. Демон дунул – и передо мной завис лист пергамента. Я проверил – написано как сказано. – Так, еще один пунктик: приступаешь к работе, как только получаешь орудие труда.
– Все, что ты захочешь! – Хан смотрел в сторону, надеясь спрятать хитрый взгляд старой лисы. Поправка появилась сразу же, подпись Хана стояла внизу. Я послюнявил большой палец и приложил. Оттиск загорелся красным, сойдет…
– Теперь твоя душа принадлежит мне!!! – Демон от восторга запрыгал на одной ножке и начал бить в ладоши.