Я спал как убитый. Что вы хотите, в течение всего светового дня слушать бабскую болтовню, да еще изображая все более разгорающийся интерес… Мы прерывались только на еду, ну, в туалет иногда. Я изображал Шахразаду наоборот уже четвертый день. Боже мой, сколько может понарассказывать женщина, если ее очень попросят… Вчерашний вечер закончился началом грустной повести о капитанской маме. Судя по эпилогу, бедняжке катастрофически не везло еще в утробе матери. Бабушка злоупотребляла спиртным и, будучи беременной, часто падала. Похоже, это дало заметное отклонение и на внучкину головку…
Жан начал быстро отъедаться. Лия выбилась в коки, завладела камбузом и кормила нас просто на убой, балуя всевозможными деликатесами. Купеческие суда по курсу не попадались, наше судно мирно рыскало неизвестно где, а моя морская болезнь уже на следующий день начала сдавать свои позиции. Думаю, мы бы смело проваландались с рассказами капитанши еще с месяц, но через два дня была замечена посудина, севшая нам на хвост. Ради такого дела Ромашка потащила меня на мостик, и впередсмотрящая Магнолия басом проорала о еще двух парусах на горизонте. Создавалось нехорошее впечатление, будто на «Розовую раковину» хотят напасть. Женщин это радовало. Морские Валькирии, возбужденно перемигиваясь, готовились к бою. Пользуясь общей занятостью, я отвалил на корму к Жану, туда же незаметно выбралась и Лия.
– Ну что, ребята, у нас есть шанс сбежать.
– А разве мы не будем участвовать в бое?
– Конечно нет, олух! На чьей стороне ты хочешь сражаться? Защищать этих субтильных гимназисточек из Смольного? Или бить их в спину, помогая тем трем баркасам, что летят сюда на всех парусах?
– Но… ну… нет, милорд, – замялся Жан.
– Лорд Скиминок, неужели вы хотите, пользуясь суматохой боя, захватить чье-нибудь не очень охраняемое судно и по-тихому отвалить? – прозорливо догадалась Лия.
– В самое яблочко, малышка. Только обязательно нужно, чтобы на корабле оставался хоть кто-то из команды. Мы сами – никудышные моряки и ни за что не доберемся до берега, если его не видно. Ты, случайно, не знаешь, где мы?
– Девчонки вроде говорили, напротив Темной Стороны, но далеко в море. Я сбегаю и уточню, а?
– Не надо, поздно. Сюда идут, линяй, пока тебя не заподозрили в недостойной лояльности к мужским особям.
Ни разу в жизни не участвовал я в морском сражении. Пришлось пополнить запас впечатлений. Три корабля натурально вознамерились взять нас в клещи. Благо, пушек в те темные времена еще не было, одного прямого паруса не хватало для нужного управления скоростью, а кустарный руль-весло не добавлял изящной маневренности. Так, плавающие калоши, под завязку набитые оголтелыми головорезами. Не Флинты – это точно! Сражение начиналось бездарнейше, противники явно надеялись взять нас обычным превосходством в силе. Первым на критическое расстояние к нам подошел невысокий шлюп с кроваво-красными бортами и грязным парусом, украшенным рогатой черепушкой.
– Черти, – брезгливо определила Ромашка и подняла руку вверх, давая сигнал лучницам. В ту же минуту с корабля замахали белой тряпкой. Из-за щитов высунулся длинный черт в блестящей кольчуге.
– Эй, Валькирии! Мы не хотим вашей крови. Дайте нам обыскать ваши трюмы – и мы уйдем.
– Что?! – побагровела воительница, не находя других слов на это беспросветное хамство.
– Нам нужен только ландграф! Отдайте его – и проваливайте куда хотите.
– Значит, вам нужен лорд Скиминок?! – бешено взревела Ромашка, хватая меня за шиворот и демонстративно встряхивая. – А если я сейчас брошу вам на палубу его голову?
Меня аж перекосило, но парламентер, подумав, сообщил:
– Это даже лучше. Не исключено, что мы скажем вам «спасибо».
Вместо ответа Ромашка отпустила мой воротник, и туча стрел, сорвавшись с «Розовой раковины», прямо-таки слизнула половину команды нападающих.
– Но… почему вы нас не выдали?
– Я никогда ничего не отдам мужчине добровольно! Вы – наша добыча, и они не получат вас ни живым, ни мертвым. Пусть попробуют взять силой хоть щепку с моего корабля!
– Тогда верните нам оружие! – взмолился я. – Мы тоже будем сражаться.
– За что? – прищурилась капитанша.
– За феминизм! – твердо решил я.
– Эй, там! Отдайте меч ландграфу и топор его оруженосцу!
В тот же миг корабли стукнулись борт о борт. В воздух взлетели абордажные крюки, черти рогатой бандой бросились на абордаж – их с почетом приняли на копья и вилы. Дав еще один залп, лучницы рассредоточились по корме и носу. Остальные, издав «ведьмин крик», принялись крошить ошарашенных чертей в салат «оливье» без майонеза. Мы с Бульдозером тоже от всей души приложили ладошки к правому делу. Если Люцифер наивно рассчитывал взять нас силами одного корабля, то он крепко просчитался. Второй корабль ударил «Розовую раковину» в другой борт, но был встречен лобовыми залпами притаившихся лучниц. В рот – пароход! Это уже не черти. Длинные волосы, дикая косметика, яркая бижутерия и пестрые юбки с разрезами… Батюшки-светы, Голубые Гиены собственной персоной! Сто лет не виделись, братцы-извращенцы. Валькирии обернулись к ним с удесятеренной яростью: Голубые Гиены являли собой злобную пародию на женщин, и они это чувствовали. Третий корабль был уже на подходе, когда мы вспомнили о первоначальных планах.
– Бульдозер! Поймай супругу и двигай за мной. Здесь справятся и без нас. – Я прыгнул на борт первого корабля и начал обрубать абордажные крюки. Из-под крышки трюма высунулись три перепуганных пятачка.
– Что вы делаете, милорд?
– Да так, знаете ли, рублю канаты…
– А зачем?
У них еще хватало мозгов задавать идиотские вопросы. Боже, и таких недоумков берут во флот?!
– Вот что, матросня, через десять минут эти мускулистые девочки навсегда покончат с неосторожными морпехами из Голубых Гиен. Тогда они вспомнят про вас и в горячке боя вряд ли проявят сострадание к уцелевшим рогоносцам. Вы, конечно, как хотите, но лично я намерен удрать, пока тут не слишком пахнет керосином…
Черти быстренько посовещались и шепотом доложили:
– Мы с вами, ландграф. Покорнейше просим принять командование кораблем. Клянемся, что, пока не доберемся до суши, будем честно соблюдать равноправное перемирие.
– Уговорили, – важно кивнул я. На палубу спрыгнул Бульдозер, державший в охапке вырывающуюся Лию. Она размахивала сабелькой и возмущенно орала:
– Пусти, дурак! Я сейчас пойду и еще раз врежу промеж глаз этому кудрявому недоноску с бантиком…
– Все в сборе? – Я занес Меч Без Имени над последним связующим канатом. – Полный ход! Отдать швартовы…
Трое чертей оказались хорошими мореманами. Мы отвалили так тихо и незаметно, что любо-дорого посмотреть. Валькирии уже успели разделаться с экипажем первого корабля Голубых Гиен и сейчас брали на абордаж второй. Им дела хватало, но на всякий случай я швырнул два горящих факела на судно противника. Теперь Гиены вынужденно боролись не только с женщинами, но и с пожаром. А в целом все получилось крайне успешно… Ну, если не считать разгневанной Ромашки, грозившей нам кулаком с носа «Розовой раковины». Мы тоже помахали на прощанье.