Рябов накинул на плечи воображаемую шубу, быстро приходя в себя. Даже больше: он почувствовал подъем, физический и душевный. И позавидовал спортсменам, принимающим перед соревнованиями допинг: следователю показалось, что именно так они чувствуют себя после использования препарата. Сейчас он был на голову выше себя.
Рябов вспомнил только о допинге, не подумав об адреналине, который он гонял туда-сюда почти сутки.
– Антон Никишин? – спросил он. Голос его прозвучал суховато. – Я слушаю вас… Что же вы молчите?.. Алло?.. Алло?
Рябов дунул в трубку. На линии, по-видимому, были помехи: слышался фон, потрескивание, посторонние шумы.
– Алло!!
Никишин молчал.
«Ну где он, кость поперек горла?!»
– Алло! Вам надлежит срочно прибыть в ближайшее отделение милиции. Это в ваших же интересах.
«Ну где он, черт побери!»
Рябов снова дунул в трубку, ему даже показалось, что он почувствовал сквозняк в ухе.
Если Никишин находится рядом с его домом, то ему уже не уйти: совсем скоро здесь будет группа захвата, да к тому же патрульно-постовая служба оповещена, они тоже на пути в этот район, не говоря уже о местных милиционерах.
Конечно, Герман Розен не стоил целой группы, но и он тоже в пути. Если уже не прибыл.
Рябов вдруг забеспокоился. Если Герман где-то рядом, он может опередить всех. А сейчас, когда все сложилось так удачно, Никишин нужен Рябову живым. Только живым.
– Алло! Антон! Срочно уходи оттуда!
Внезапно трубка издала щелчок, который больно саданул Рябова по сердцу. Несмотря на искажения в крохотном динамике-пищалке, он распознал звук выстрела.
Вот и все…
Рябов продолжал держать трубку. Он догадался, что Розен сделает сообщение именно с телефона-автомата. Следователь со злостью представил себе морщинистое лицо отставного генерала.
«Ну, давай, говори, старый сучок».
– Алло, Михаил Анатольевич, вы слушаете?
Жизнь Антона измерялась мгновениями. Андрей понял это, как только осторожно выглянул за угол дома. В его голове моментально пронеслось: «Герман, по-моему, ложная тревога. Но ты все же покрутись…»
Машину Андрей узнал почти сразу, интуитивно среагировав на цвет. Информация о Германе Розене и подполковнике Рябове прочно сидела в голове Фролова. Сейчас он находился неподалеку от дома следователя, и на «девятку» под «мокрый асфальт» не среагировать никак было нельзя. Номер машины автоматически всплыл в голове: Г-344-ВМ. Точно, это его машина. А вот и…
Андрей готов был увидеть кого угодно, только не благообразного старичка в темно-сером в полоску пиджаке. Может, его отец, подумал он, когда старик довольно бойко обогнал его.
Он еще раз обернулся на машину: никаких сомнений.
Андрей шел медленно, не представляя, зачем он здесь. Хотя если бы он не узнал адреса Рябова, тот же самый вопрос он мог задать себе, находясь возле дома Германа Розена. Он пытался объяснить свои действия и не мог. Что-то подсказывало Андрею, что он просто обязан быть здесь.
Старик завернул за угол.
После того как он обогнал, Андрею пришлось невольно ускорить шаг.
Фролов был в нескольких метрах от угла дома, когда ему показалось, что он слышит чей-то голос. Приближаясь, он продолжал прислушиваться. Да, мужской голос, но слов не разобрать. К тому же в разговоре наступила пауза. По сути дела, сейчас в разговор должен вступить собеседник, не будет же человек разговаривать сам с собой. Хотя… он мог говорить по телефону.
Андрей убедился, что был и прав, и не прав одновременно.
Их было двое. Один, молодой, стоял в телефонной будке, второй, старик из «девятки», находился в трех шагах. И оба были Андрею знакомыми. Со стариком понятно – он видел его несколько секунд назад, а вот с молодым… Нет, в жизни он его не видел, хотя лицо знакомое, очень знакомое. На фотографии?
Неожиданные действия старика поставили точку над «i». Когда у него в руках вдруг оказался пистолет, Андрей точно знал, что перед ним тот самый Розен – никакой не отец. А парня, находившегося в телефонной будке, он точно видел на фотографии, когда часами просиживал возле его дома. Правда, на фотографии Антон выглядел более мужественно, суровее, что ли. Сейчас из-под редкой челки смотрели глаза, в которых было написано отчаяние; рот слегка приоткрыт.
Действия Германа были энергичны, но Фролов опередил его на сотую долю секунды, в прыжке толкнув ликвидатора руками. Старик все-таки успел нажать на спусковой крючок, глушитель проглотил резкий звук, пуля попала в стену в метре от телефонной будки. Падая, Герман подставил руки, пистолет, стукнувшись об асфальт, отскочил от него на тридцать-сорок сантиметров.
Наверное, только сейчас Розен почувствовал себя старым, потому что не успел дотянуться до пистолета: Андрей снова опередил его.
– Привет, дядя Герман.
Розен, привставая, зло взглянул на него.
Антон все еще не пришел в себя. Ситуация оказалась настолько непредсказуемой, что не сработал даже инстинкт самосохранения, забылись советы Дмитрия Романова. Хотя в голове все же промелькнули слова капитана: «Случай не от Бога, Бог закрывает глаза в такие моменты, случай – от ангела, от твоего ангела-хранителя».
Старик успел поджать под себя ноги и сейчас одной рукой опирался на асфальт, чтобы встать.
Андрей отрицательно покачал головой. Розен понял его и остался сидеть. Сморщившись от боли, он поглаживал голень на слегка задравшихся брюках. В отличие от Антона он ничего не знал об ангелах-хранителях, у него их не было. В любой ситуации Герман Розен привык полагаться только на себя. Если несколько секунд назад Антон растерялся и взгляд его был обреченным, то Герман, внезапно оказавшийся на его месте, не потерял контроля. Наоборот, он пока еще контролировал ситуацию. И почти равнодушно слушал, как здоровается с Антоном неизвестный ему человек, безучастно взирал на свой пистолет, смотрящий ему в глаза. Сейчас их было двое, но они оба были настоящими сопляками перед ним. Он один мог дать им – и даст еще – сто очков вперед.
Неожиданно в левой стороне груди защемило. Розен почувствовал жжение в голове, которое мгновенно распространилось по всему телу. И почти тут же отпустило. Он глубоко вздохнул и шумно выдохнул. Нежданная волна зародилась теперь в груди, но растаяла, мягко обволакивая сердце.
Те двое по-прежнему не изменили положений. Герман автоматически отметил растерянное выражение на лице Никишина; «хеклер» Розена в руках второго все так же смотрел на хозяина.
Да, «хеклер и кох» серии Р7 с глушителем вещь хорошая, Розен выбирал его среди десятка профессиональных пистолетов; важным фактором в выборе послужила новая система ударно-спускового механизма, при котором огонь ведется как бы в режиме самовзвода. Однако сейчас следовало забыть о нем, хотя пистолет, несомненно, очень удобный, гораздо удобнее «браунинга» калибра 6,35, короткую рукоятку которого уже сжимала рука Розена. Удобная кобура, прикрепленная на икре правой ноги, никогда не пустовала. Последнее время Герман пребывал в режиме готовности, и его старый друг, «браунинг» фирмы FN (Герсталь, Бельгия), имевший в длину чуть более десяти сантиметров, всегда находился при нем. Этот маленький, на вид игрушечный пистолет, умещающийся на ладони, начал свою историю в 1906 году. Он казался игрушечным только на вид: с расстояния в 25 метров его пуля пробивала 50-миллиметровую доску. Он попал к Розену случайно в 1945 году, можно сказать, он был трофейным, с тех пор они неразлучные друзья.