– Там много интересного?
– Да что ты! Там и небольшая гостиница, и теннисный корт, и бассейн. Есть даже искусственное озера с форелями и стерлядями.
Жевка мечтательно улыбнулся. Как будто мог вернуться к озеру с форелью и стерлядью собственником.
Он вернулся к делу.
– Завтра Ячевские принимают гостей.
– Открытая информация?
– Когда для дела – пусть она будет хоть трижды закрытая. С утра объедем периметр, поставим заслон метров за пятьсот до рубежа... и начнем игру, – снова улыбнулся Жевка.
– Слушай, друг, у меня к тебе просьба. Понимаешь, хочу потренироваться с луком. Ты говоришь, что реально из него попасть можно с двадцати пяти метров. Завтра ты увидишь, что и с пятидесяти можно закрасить игральную карту.
Жевка усмехнулся.
– В этой «луковой» игре побеждает сильнейший. Я говорю о физической силе. – Жевка для наглядности согнул руку в локте и поиграл бицепсом. – Игра очень жесткая и спортивная. Не обижайся, ладно? Но ты больше тянешь на тренера.
Жевка не стал приводить пример, хотя он вертелся у него на языке. (Что касалось открытого намека капитана – «Если тебя не порвали в клочья – это победа», то он об этом забыл.). Его пейнтбольная команда по физике и выносливости не уступала регбийной. А новый член команды, буквально «со старыми дырками», действительно виделся наставником. Он был сильным, ловким, но до силы и ловкости тридцатилетних ему было далеко. Он был мудрее, но Жевка дорого бы дал, чтобы посмотреть, как мудрость натягивает тетиву блочного лука, сила которого составляла двадцать семь килограммов. Каждый выстрел – один подход к полуторапудовой гире... Сейчас Жевка, глядя на старшего товарища, мысленно разговаривал с ним; не мог произнести эти слова вслух, чтобы не обидеть его... И все же не удержался от примера.
– Стрелять из такого лука – все равно что из пистолета с метровым стволом. Или глушителем.
– Я слышал, что блочный лук отличается от обычного тем, что в крайнем положении сила натяжения тетивы резко уменьшается.
– А ты не промах, – одобрительно покивал Жевка. – Да, в крайнем положении натяжение гораздо меньше. На этом и строится одна из тактик ведения боя.
Он вернулся через несколько минут с луком и положил его на стол.
Лук и устройство «airow gun» были собраны. Собственно, сборка сводилась к креплению устройства двумя винтами в штатные отверстия алюминиевой рукоятки, где традиционно располагается палочка для стрелы. Сверху над стволом была расположена стандартная виверовская планка для крепления прицелов, целеуказателей или фонариков. На этом луке был установлен простой лазерный прицел.
В первую очередь Кознова заинтересовала трубка-магазин, идущая от затвора влево и вверх.
– Сколько шариков она вмещает? – спросил он.
– Десять, – ответил Жевка. – Оставь этот лук себе.
«Это я и хотел услышать», – подумал Кознов.
– Ну что, до завтра?
– Да, до утра не кантовать.
Он припомнил сегодняшнее утро. На специально отведенной площадке спортсмены отрабатывали упражнение «восьмерка». Оно было сложным физически и требовало предельной координации. Мишени уже были расставлены по кругу на разной высоте. Они были размером с пластиковую бутылку и имели свой номер; диаметр круга составлял двенадцать метров. В центре круга на расстоянии двух с половиной метров находились два флажка. Кознов не понял их назначения, пока в круг не вышел сам Жевка. Он словно отдавал должное Кознову, который накануне показал мастер-класс из пистолета Макарова. Жевка попросил Кознова помочь ему. «Что я должен буду делать?» – охотно согласился Кознов. «Просто называй номера на мишенях в произвольном порядке». Кознов назвал цифру «семь», затем «пять», «двенадцать». Жевка бегал вокруг флажков, описывая восьмерку, а Кознов продолжал называть номера мишеней. Припадая на колено и с разворота на мишень, Жевка выдавал серию из трех выстрелов. Поднимался и стрелял по следующей мишени, номер которой объявлялся Козновым. Последний без труда разобрался, в чем заключалась соль этого упражнения. Спортсмен учился стрелять, развивал координацию, привыкал к разбиванию поля на сектора. Закончив это, Жевка сказал, что есть и другие упражнения: коридор, дуэль, к примеру.
Сейчас Валерий остался один. На ночь он всегда закрывал дверь на ключ. Сегодня была особенная ночь. Ее будет отчаянно не хватать. Оттого он будет цепляться за каждое мгновение, как за одежду, стараясь удержать ее. Он отдавал себе отчет в том, что эта ночь может оказаться последней.
Из тайника в матрасе он достал несколько предметов, среди них и упаковку оконной замазки, и разложил их на столе. Присел за стол и осторожно развернул пакет с крупным кристаллическим порошком. Это был гексанитробензол – одно из самых мощных взрывчатых веществ. Последние два или три года он хранил небольшой запас гексанитробензола. Его получают несколькими способами и сначала кипятят тринитробензол с железными опилками и соляной кислотой. Еще несколько циклов, и кристаллы промывают и перекристаллизовывают из сухого хлороформа. У гексанитробензола высокая теплота разложения и бризантность. В основном он применяется в геологоразведке.
Именно его применение открыло путь к созданию миниатюрных гранат большой разрушительной силы. Чтобы превратить универсальный лук, стреляющий пейнтбольными шариками, в грозное оружие, Кознову нужно было изготовить десяток гранат, которые бы формой не отличались от пейнтбольных.
Он смешал кристаллы гексанитробензола с порошком циркония, и у него получилась поистине гремучая смесь, от применения которой отказались военные и открещивались террористы всех мастей. Чтобы придать взрывчатому веществу форму, он воспользовался пластичным материалом. А когда у него получилась однородная смесь, которую он в шутку назвал «ка-4» (по первой букве своего имени и по аналогии с пластиковой взрывчаткой «си-4»), он взял за образец пейнтбольный шарик и через пару минут получил точную форму, которая отличалась очень высокой фугасностью и большой скоростью детонации.
Он прикурил сигарету, несколько раз глубоко затянулся. Потянулся было к банке пива, но отдернул руку, словно ожегся. Его успокоил сам пластичный материал, с которым он работал, создавая образ чего угодно, только не разрывного снаряда. Казалось, в его руках рождались сферические капсулы, начиненные желатином, краской, назначение которых – вырваться из ствола маркера со скоростью девяносто метров в секунду и шутихой разорваться, попав в цель.
Из другого пакета Кознов извлек десяток миниатюрных двухтактных детонаторов. А если быть до конца точным, детонаторы были трехактными. Первый цикл заключался в том, чтобы привести это взрывное устройство, которое своим взрывом вызовет детонацию основного заряда, в рабочее положение. И это была самая простая задача. Кознов вынул из шариковой авторучки стержень и проделал им отверстие в шарике, потом вставил в него детонатор, диаметр которого составлял всего три миллиметра; это не считая головки, которую сам Кознов называл заводной по той причине, что сам детонатор внешне походил на заводной механизм ручных часов.