Репутация Эстебана была безупречной в том плане, что он всегда выполнял задания, они же – заказы. Однажды он убил человека по заказу другого, а мог бы и не утруждаться: заказчик на тот момент отдал концы. И Султану пришла в голову мысль: «Работа дураков любит».

Ему станет страшно ночью, а пока он только-только вдыхал пары страха, слышал шаги каменного гостя.

– Ты слышал, о чем говорили Баскаков и Эстебан?

– Да, но только часть беседы. Баскаков сказал: «Я доверял этому человеку долгие годы. Я наивно полагал, что мы делаем одно дело, идем в одной упряжке. Что бы сказал отец этого человека?.. Теперь он мой враг». И добавил: «Мой личный враг. Я не знаю, сколько могу заплатить тебе наличными. Отдам все, что есть в моем сейфе...»

– Повтори еще раз, что Баскаков сказал про моего отца?

Майор послушно повторил:

– «Я наивно полагал, что мы делаем одно дело, идем в одной упряжке. Что бы сказал отец этого человека?.. Теперь он мой враг».

«Отец. Интересно. Действительно интересно знать, что бы ты сказал на это...»

Султан поднял глаза, мысленно обращаясь к отцу. Он как наяву увидел Мухаммеда, которого обнимал, пачкаясь в его крови. В глазах Султана было столько любви к отцу, что ее можно было черпать ведрами, как из бездонного источника. Потом идиллию нарушает личный телохранитель отца. Он стреляет в Батыра, не оставляя убийце своего хозяина ни единого шанса...

* * *

Репутация Эстебана понудила Султана подумать о коконе. Хорошо бы свернуться куколкой и проспать до лучших времен, а там начать новую жизнь бабочкой. Его жизнь висела на волоске и за нее никто не дал бы ломаного тийина. Он вспомнил о зяте – слушателе академии МВД; и если бы кто-нибудь спросил, где его зять, Султан Узбек ответил бы без обиняков: «Слушает». Зять еще не дозрел до того, чтобы что-нибудь сказать. Но время его еще впереди. Другое дело – сват, экс-начальник ГУВД города Москвы. В любом случае просьба «докучливого узбекского свата» энтузиазма ему не прибавит. Наивно или нет, по-восточному или по-азиатски, но Султан в этом деле рассчитывал именно на «душевный подъем в процессе достижения своей цели», различал сквозь этот воодушевленный туман чью-то призрачную фигуру. В конце концов, ему так или иначе придется ставить свата в известность, а за разговором в узком семейном кругу просто обязана родиться идея.

Глава 4

Москва

Алексей Трохименко встречал родственника в своем загородном доме. Дом не смотрелся роскошно – если сравнивать с соседскими дворцами, – он был большой и типовой. Трохименко выехал на крыльцо на инвалидной коляске, поправив наброшенную на плечи кожаную куртку. Его личный водитель, встречавший Узбека в аэропорту, предупредил начальника, когда до дома оставалось пять-шесть километров.

Узбек выдавил улыбку под названием «условно искренняя»: род до ушей, глаза напряжены. Точно такая же улыбка озарила лицо Трохименко. Он тронул рукоятку управления и чуть подкатился к гостю. После этого он заключил родственника в объятья. В доме Султана встретила хозяйка, пятидесятилетняя Алевтина. Визит Узбека носил деловой, даже чрезвычайный характер, поэтому встреча с детьми была запланирована на более поздние сроки, в зависимости о того, как пойдут дела.

Султан действительно искренне улыбнулся, когда сел за стол и не без придирчивости посмотрел на блюда.

– Отлично. Я не вижу здесь плова.

– Не любишь плов?

– Я люблю плов, но только не в гостях.

В гостиной, как и во всем доме, было тепло, а по меркам самого Султана – даже жарко. Он снял пиджак и повесил его на спинку стула. По привычке, оставаясь в одной рубашке, он закатал рукава, открывая на обозрение волосатые руки. Хозяйка составила мужчинам компанию лишь на время короткого тоста, но за стол не присела, выпила рюмку за здоровье того, с которым прожила тридцать лет.

Султан подцепил вилкой кусочек селедки, который впору было назвать долькой: жирный и сочный, полупрозрачный, с колечком лука и крупинками маринада.

– Вот чего мне не хватает там, – он кивнул головой в никуда, – у себя дома. Мог бы завозить селедку танкерами, но что толку? Там у нее другой вкус и цвет. Там ее подают на стол другие руки, согласен?

– Почему ты не сказал эти слова при Алевтине? – Трохименко кивнул на дверь.

– Это не комплимент, – ответил Султан, смакуя во рту очередной кусок селедки.

Они выпили еще по одной. Точнее – Султан только пригубил рюмку. Облизнув губы, он прикурил сигарету и, глубоко затянувшись, положил зажигалку на пачку сигарет и приступил к делу.

– Слышал о генерале Баскакове?

– Слышал о его смерти, – ответил хозяин. – Это не одно и то же?

– Разные вещи, – не принял шутки гость. Он замолчал, пожевывая губами в перерывах между затяжками. Трохименко не оставалось ничего другого, как прямо отвечать на вопрос. И он сделал это, как если бы вспоминал прочитанное когда-то давно досье...

– Бывший военный разведчик. Стоял у истоков создания госкомпании «Росвооружение». Стал первым руководителем этой компании. Дал оружейникам попробовать на вкус денег и оффшора.

Трохименко, рассказывая, не мог представить государственную компанию «Росвооружение» как таковую – в мыслях образ другой, ныне существующей – «Рособоронэкспорт». Что это за организация? Это ключевой институт российской власти и экономики. Если копнуть глубоко, то во времена СССР аналога «Рособоронэкспорта» просто не существовало. В середине 80-х годов годовые поставки экспорта советского оружия составили больше двадцати миллиардов долларов. Экспорт полностью дотировался из госбюджета. Безвозмездные поставки составляли больше девяносто процентов. Генералы, адмиралы, «криминалы» рассуждали: «Ведь из двадцати миллиардов долларов пропадает минимум пятнадцать». Вооружение дарилось кому ни попадя. В зарубежной прессе даже появилась карикатура на Брежнева. Он в одних трусах бдит с высокой горы, обозревая соседние страны: «Кому бы еще помочь?»

Организация оружейного экспорта стала создаваться в 1993 году и началась с государственной компании «Росвооружение» – как торгового посредника. Но этот посредник пропускал через себя огромные финансовые потоки. Политики и журналисты назвали компанию дойной коровой, и за контроль над ней начались ожесточенные битвы. Бились насмерть генералы Минобороны, оружейники, бывшие и действующие чекисты, наконец, администрация президента. Генерал Баскаков, как верно заметил, Трохименко, стал первым руководителем «Росвооружения».

– Его сменил выходец из КГБ, – продолжил Трохименко, пощелкав пальцами, вспоминая его фамилию.

– Вячеслав Сапка, – подсказал Султан.

– Точно. Вспоминаю, что он был подкован в плане экономики, поскольку работал в управлении экономической контрразведки. К тому времени он возглавлял банк «НАСКО-Кредит».

– Надо ли говорить о том, что счета «Росвооружения» были переведены в его банк? – с усмешкой заметил гость.