– Значит, ты знаешь, в чем фишка. Я тоже догадывался. Подсел к нему за столик на каком-то фуршете.
– Подсел на фуршете?
– Там была пара столиков для инвалидов, что ли, не помню. Выпили. Я спросил его: "Знаешь, в чем счастье?" Он: "Скажи". Я говорю: "Счастье в том, что картина Дороти Теннант "Смерть Амура" уже обещана. Мною – одной прекрасной даме". Гриневич отвечает: "Эта картина находится в частной коллекции". И тычет бокалом в сторону чикагского бизнесмена, Роберта Коула. Мол, не хочешь познакомиться? И с этого мгновения уже он вцепился в меня. Через шесть недель я услышал о краже "Амура", еще через неделю Гриневич шуршал бумагой, разворачивая ее в этом доме. Чем я могу тебе помочь?
– Снарядить в два конца – Иерусалим – Москва – подтанцовку, стилистов, вышибал, отвечающих за безопасность звезд. Причем срочно.
– Тебе нужна целая бригада, я понял. Не понял, для кого.
– Это проблема?
– Для меня нет.
Еще один взгляд на часы.
– Ты кого-то ждешь?
– Нет. С чего ты взял?
– Хочешь удержать меня в своей мышеловке?
Лазар по-женски взвизгнул и метнулся к одной из дверей. Мгновение, и он оказался за прозрачной броней. В течение нескольких секунд Романов имел возможность смотреть на обезьяну. Лазар что-то кричал, строил рожи, выставлял средний палец.
К этому времени шестерка спецназовцев, оценив обстановку в доме через стекло, пошла на штурм здания. На счастье Давида Аве, возглавившего эту спецгруппу, центральная дверь не была заперта на замок. А может быть, об этом позаботился хозяин дома. Романов лишь проследил глазами за спецами, одетыми в черное. Он не мешкал ни мгновения. Используя стол в гостиной как тумбу, он с короткого разбега оттолкнулся от него и схватился руками за перила, ограждающие бельэтаж, нависший над гостиной, и оказался по другую его сторону быстрым подъемом переворотом.
Давид Аве проследил за ним взглядом и покачал головой. Этого парня ему отрекомендовали как "морского котика", и он подготовку спецназовца отчасти и продемонстрировал. Но в остальном походил на крота. Он шел вдоль стены и ни разу не бросил взгляд на спецназовцев, рассредоточившихся в гостиной: на первых ступенях лестницы, ведущей на второй этаж, у центральной двери, у стен.
Вооружен и опасен? И да и нет. Капитан только покачал головой на смехотворные действия русского "котика". На ходу, не останавливаясь, Романов сорвал со стены старинный мушкет... и продолжил шествие. Лишь поравнявшись с прозрачной дверью, открыл ее и шагнул внутрь. Тишина в доме стояла такая, что был слышен щелчок закрывшегося замка.
– Все, он попался! – Лазар выскочил из своего убежища. – Окно в комнате закрыто наглухо. Его можно голыми руками взять.
– Еще кто-нибудь в доме есть?
– Никого.
– Мушкет заряжен? – спросил Аве, жестом отправляя первых двух спецназовцев на второй этаж.
– Дробью. Он переделан под патрон двенадцатого калибра. Дробинок в патроне четыреста штук.
Лазара уже никто не слушал. Спецназовцы на лестнице расступились, давая дорогу двум товарищам. Их прикрывал командир группы. Пятый спецназовец занял место у входной двери и докладывал по радио обстановку остальным подгруппам.
Бойцы были вооружены лицензионными копиями "калашей" финского производства, штурмовыми "галилами" натовского калибра и пистолетами "берет-та". Экипированы легко: "полицейские" бронежилеты, высокие ботинки, черные вязаные шапочки-маски раскатаны на лоб.
Первая двойка приближалась к комнате, в которой укрылся противник, на расстоянии полутора метров, насколько позволяла ширина коридора. Они проявляли осторожность, чтобы не выдать своего присутствия вблизи штурмуемого объекта, до которого оставались считаные метры. Они двигались неслышно, ступая по мягкому паласу. Замыкающий капитан Аве держал в руках пистолет. Он выбрал это оружие, чтобы сделать выстрел в замок под углом, так, чтобы не поранить осколками стекла товарищей.
В самом начале группа спецназа потеряла динамику и не смогла пойти с трех козырных карт: скорость, агрессия, внезапность. Отчасти виной тому стали будто замороженные действия противника на втором этаже. Единственный сюрприз с его стороны – это мушкет.
– Заходим в помещение и расходимся под прямым углом, – тихо отдал команду Аве. Это означало, что первый стрелок, проникший в комнату, ведет огонь по вооруженному противнику, второй поддерживает его огнем. Пока не было видно, в какой части комнаты находится преступник, успел ли занять место за опрокинутым столом, шкафом, прижаться к стене рядом с дверью.
Романов стоял в центре комнаты и, держа мушкет в свободно опущенной руке, ждал появления первого спецназовца.
Давид Аве к этому времени выбрал подходящий момент и угол для выстрела в замок. Он еще раз предупредил подчиненных:
– Берегите глаза! Чертова дверь может разлететься на части.
Он как в воду смотрел.
Но ничего не понял. Пуля даже не срикошетировала от двери, а скользнула вдоль нее.
Но он выдал себя звуком выстрела и выбрал иную тактику. Он отдал команду подчиненным в тот момент, когда снизу раздался крик хозяина дома:
– Стекла пуленепробиваемые!
Но первый и второй номера к этому времени стали прямо напротив двери и взяли оружие на изготовку. Они видели вооруженного старинным оружием противника и были готовы спустить курки современных автоматов одновременно.
– Не стрелять! – выкрикнул Аве.
Но Романов опередил его. Он вскинул ружье и наклонил голову, чтобы прицелиться. Он не собирался стрелять, но его угроза была для противника очевидной. Спецназовцы открыли огонь инстинктивно. И две короткие очереди вывели обоих из строя.
Пули не могли пробить бронированное стекло, но откалывали от него острые куски, которые летели навстречу стрелкам, наглядно демонстрируя закон о силе противодействия.
Романов видел их уже с окровавленными лицами. Мгновение – и лица скрыли их руки; сквозь пальцы потекли ручейки крови. Им не хватило одной автоматной очереди или очередной дурости, чтобы сломить сопротивление брони. Романов схватил стул и бросил его в дверь. Тотчас в ней, посеченной пулями, образовалось отверстие.
Не мешкая, точно зная, где находится третий стрелок, Романов высунул ствол мушкета в отверстие и спустил курок.
Раздался грохот. Чуть громче, чем из охотничьего ружья. Вслед за этим крик раненого капитана.
Романов бросил ненужное оружие, спокойно открыл замок и, пригнувшись, шагнул за порог.
Снизу раздалась вторая по счету автоматная очередь. Трое спецназовцев стреляли осторожно, чтобы не задеть своих. Романов схватил раненого за рукав куртки и втащил в комнату. Встречая вялое сопротивление, ударил его кулаком в висок, потом освободил от оружия. Напоследок вынул из его выкладки свето-шумовые гранаты и сам пошел в наступление. Вниз полетела одна граната, за ней другая. Двух спецназовцев задела одна автоматная очередь, третьему, заслонившему собой выход, Романов не оставил ни одного шанса выжить. Он свалил его короткой очередью в голову... и обернулся. Он увидел спину убегающего Лазара и освободил магазин от последних патронов.