Калачников ухмыльнулся. Его собеседница подставилась, и он не собирался упускать такой удобный случай. Надо было указать нахалке на ее место, а также на место всех ее долбаных родственников.
— Не хочу обижать вашего дедушку, — промурлыкал Петр, — но между ним и участниками шоу «Танцуют звезды» есть одна существенная разница. — Калачников сделал паузу, надеясь, что Волкогонова спросит: какая? Но она промолчала, и ему самому пришлось продолжить: — В отличие от вашего дедушки в шоу принимают участие знаменитости, и всем интересно за ними наблюдать, как бы плохо они ни танцевали.
Лучше бы он этого не говорил. В голубых глазах напротив появился стальной отлив, и Калачников опять вспомнил собаку породы хаски, которую регулярно выгуливали в сквере рядом с его домом.
— Знаменитости?! — презрительно передразнила его Волкогонова. — Вы назвали их знаменитостями?! Ха-ха! Вот мой дед действительно был знаменитостью. У него в шкафу висели три или четыре мантии самых престижных зарубежных академий и университетов! А эти плясуны из вашего шоу, чем они занимаются, кто их знает?!
— Вся страна! Пожалуйста, я вам напомню, кто в нашей команде. — Калачников стал загибать пальцы. — Популярный композитор, известный режиссер, телеведущий…
Утробный хохот, который издала Волкогонова, ее совсем не красил. Но она и не пыталась понравиться Калачникову — они сцепились уже не на шутку.
— О чем вы говорите! — отмахнулась Марина. — Ваш режиссер снял всего пару ублюдочных фильмов, которые и смотреть-то невозможно. Вот вы помните, о чем они?
— Ну… — свел брови Калачников.
— То-то же! — не дала она ему время на раздумья. — А ваш композитор?! Его песни может исполнять только он сам. Вообще как только у ваших, прости Господи, звезд берут интервью, они все как один говорят, что выросли на песнях «Битлз», «Лед Зеппелин», а потом затягивают такое, что уши вянут. Вашим коллегам по шоу и другим таким передачам надо быть самокритичнее, чтобы не выглядеть смешными.
— Почему вы так жестоки?! — возмутился Петр. — В конце концов, вы сами-то что собой представляете?! Доктор «Скорой помощи»?! Это круто! И еще, запомните: категоричность не является признаком большого ума.
— Возможно, я излишне горячусь, но меня вывело из себя это слово: «знаменитости»! Все они известны только тем, что их с утра до вечера показывают по телевидению, хотя уже никто не помнит, за какие заслуги! — Волкогонова никак не могла успокоиться. — Вы называете знаменитостями людей, которые после себя не оставят ни одного гениального фильма, ни одной гениальной книги. Да что там книги — ни одной запомнившейся людям шутки. Фразы Черчилля цитируют до сих пор, а что говорят ваши звезды, никто не помнит уже через десять минут. Потому что они способны исторгать только пошлый стеб, да и только!
— В чем-то я с вами согласен, — пошел на попятную Калачников, — в мире шоу-бизнеса очень много пустышек, дутых величин. Как говорится, при желании и хороших деньгах можно раскрутить даже козла…
— И вы хотите, — немедленно вставила Марина, — чтобы я восхищалась, как эти козлы отплясывают на телеэкране?! Вот вы сами…
Она осеклась, но было уже поздно. Лицо Калачникова окаменело.
— Что я сам? — сухо поинтересовался он. — Ну давайте, давайте, раз уже начали, говорите до конца. Чего же вы так сразу оробели?
Волкогонова колебалась, но совсем недолго, а потом с напором выложила:
— Вы снялись всего в одном приличном фильме лет двадцать назад. Да-да, я имею в виду «Водоворот». Сколько я его ни смотрела, всегда плакала. Это как раз тот случай, когда, проснувшись, вы сразу стали знаменитым. Ну а что потом? Потом-то что?! Стыдно сказать, чем вы после этого занимались, как распорядились своей известностью.
— Вы просто психопатка! — сорвался все же Калачников. — Злобный, завистливый человек!
— Ну да, вам хотелось услышать очередную порцию комплиментов, а тут вам говорят правду в глаза.
— Чего вы завелись?!
— Потому что вы всех телезрителей считаете идиотами, и меня в том числе! Пичкаете нас пошлым суррогатом, который пытаетесь выдавать за настоящее искусство. Да еще хотите, чтобы я прониклась вашими проблемами, а они не стоят и выеденного яйца. Станете вы ведущим нового игрового шоу или не станете?! — передразнила она. — Спасибо за обед!
Волкогонова поднялась, бросила салфетку на стол и, не прощаясь, пошла к выходу.
— Ну и проваливай! Это не мне, а тебе надо лечиться! — заорал ей вслед Петр.
Оставшись один, Калачников еще некоторое время пытался разобраться, почему он облажался с этой стервой в очередной раз, и в конце концов пришел к выводу, что во всем виноват он сам: не надо подставляться и не надо добиваться, чтобы тебя любили абсолютно все.
По замыслу организаторов шоу «Танцуют звезды», все его участники, дабы заинтриговать, завести телезрителей, должны были изображать на публике, что в каждой танцевальной паре складывается не только прекрасный творческий союз, но и что-то большее — в диапазоне от легкого флирта до роковой страсти. Ведь за интрижками знаменитостей простым людям всегда любопытно наблюдать.
Подобная установка телевизионных начальников давала Веронике карт-бланш на продолжение преследования Калачникова. Несмотря на свои предыдущие неудачи, она все-таки верила, что ей удастся затащить Петра в свою постель, рано или поздно склонить его к сожительству. Для проявления такого упорства у нее имелись веские основания.
Еще каких-нибудь пару лет назад Вероника была вполне довольна своей жизнью. Она профессионально занималась танцами, и у нее имелся прекрасный партнер, с которым она ездила по всему миру, выигрывая немало танцевальных конкурсов самого высокого ранга. Это давало неплохой доход: денег хватало и на тряпки, и на аренду симпатичной двухкомнатной квартирки в Сокольниках, и на отдых в престижных местах. Но потом случилось несчастье: партнер Вероники и фактически ее гражданский муж оступился на лестнице и сломал ногу. Причем перелом получился ужасный, с раздроблением и смещением костей. Что ж, так бывает, иной водитель на скорости за сто километров в час врезается в стену и не получает даже крохотной царапины, а кто-то на ровном месте сворачивает себе шею.
Партнеру Вероники сделали четыре операции, и вроде бы успешно — через пару месяцев он встал на ноги, а через полгода даже отбросил палку. Но, несмотря на изнурительные тренировки, до прежнего своего уровня в танцах он так и недотянул: перелом все же сказывался. А ничего другого этот парень делать просто не умел. В конце концов он запил, запил вчерную, и Вероника, помучившись с ним и растратив кучу денег на всяких лекарей-шарлатанов, бросила его, что потянуло за собой еще и разорительный переезд на новую квартиру.
Какое-то время она пыталась найти нового приличного партнера, но когда тебе уже за тридцать — это не так-то легко сделать. Будущее представлялось Веронике мрачным, беспросветным, она даже впала в глубокую депрессию, стала посещать психоаналитика и тоже чуть не запила, но в самый критический момент судьба вновь улыбнулась ей.