Начальник караула Кузьменков долго не мог понять, о чем толкует Страхов, акцентируя: вас, ваше, вами. Лишь когда майор задрал рубашку и показал повязку со следами крови, смысл сказанного не пришел, а ледяной глыбой обрушился на молодого офицера.
– Если я дам ход рапорту, который уже написал на имя начальника управления, вас, товарищ старший лейтенант, отдадут под суд. Поскольку именно в ваше дежурство на территорию режимного предприятия проникла вооруженная банда под началом особо опасного преступника. Теперь зададимся вопросом: куда еще при такой охране они могли попасть? А если они побывали в инженерном корпусе? И хорошо, что я оказался в это время на заводе, что меня взяли в качестве заложника и провезли мимо вас, как быка на бойню. Неужели вы не видели, что в машине я не один?
– Я думал, с вами те люди, которым вы выписали пропуска.
Страхов с минуту смотрел на офицера.
– Теперь о главном. Один из троих рабочих был застрелен бандитами.
– Нет. – Кузьменков медленно покачал головой. Его блуждающий взгляд остановился на собственных подрагивающих руках. – Этого не может быть.
– Доказательства найдете в цеху. Но увидите два трупа. Преступники убили Суркова и разделались со своим товарищем – расстреляли из автомата и отсекли голову.
– Что сделали?
– Отсекли голову. Что-то острое вошло точно между челюстями и вышло под основанием черепа. – Майор рискованно показал на себе руками. – Представили? Так вот, старший лейтенант, теперь я хочу спросить у вас: что будем делать?
Страхов дал ему взглянуть на оперативные сводки.
– Теперь понимаете, кто именно проник на завод в ваше дежурство? Кто убил рабочего, взял в заложники вашего начальника и ранил его? Все эти сводки, говорящие лишь об одном рецидивисте и куче заложников, – липа, так как все пятеро беглецов действовали сообща. В чем, собственно, я убедился на своей шкуре.
Майор присел рядом.
– Надо исправлять положение, – твердо сказал Страхов, неотрывно глядя на Кузьменкова.
– Что я должен сделать? – спросил старший лейтенант, понимая, что, соглашаясь на сделку, он отрезает себе пути назад.
– Молчать. Только запомните одно: вы выручаете меня, а я спасаю вас. И это две большие разницы. И никому ни слова, иначе нам обоим уготована обеспеченная старость. И еще одно заявление: я действую на свой страх и риск. Кому не позавидуешь, так это мне, правда, старший лейтенант?
После этого разговора у майора появился человек, способный выполнить едва ли не любой его приказ. Молодой старлей совершил очередную ошибку, будучи в подавленном состоянии, собственноручно написал в упомянутом Страхове рапорте, как в протоколе допроса, что он согласен со всем, что изложено выше, и расписался, проставив число. А в рапорте в основном фигурировала его фамилия, реже – майора Страхова, получившего ранение из пистолета, фамилия Суркова, застреленного из «калашникова»:
– А как же быть с Сурковым? – напомнил Кузьменков.
– Это мое дело. А ваше – изъять его пропуск и вместе с выписанным мною разрешением принести мне. Вы должны понять, какую ответственность я беру на себя. Поехали дальше. Кроме этого документа, – Страхов едва ли не в точности повторил действия Ирины, демонстрируя рапорт и убирая его в карман, – есть два караульных, которые подтвердят часть написанного в рапорте. Не позже чем через час я лично выпишу им отпуска на родину. Если посчитать еще и дорогу, увидим мы их ровно через две недели. А сейчас идите и где-нибудь в районе четвертого поста выстрелите из табельного пистолета, поднимайте тревогу, мол, возвращаясь, вы заметили...
* * *
– Несколько минут назад в районе четвертого поста неизвестными злоумышленниками была совершена попытка проникнуть на охраняемый объект. – Перед строем подчиненных майор Страхов, как всегда, был собран.
Он не хотел подключать к этому делу патрульно-постовых сотрудников, но в местный отдел транспортной милиции сообщить придется. Но только после того, как его бойцы ступят на территорию сортировочного парка – дабы не напрягать заранее коллег-транспортников. Их мало, но они могут некстати активизироваться, чем спугнут беглецов.
К этому времени Алексей сделал перевязку и сменил гражданскую одежду на полевую форму.
– Согласно показаниям очевидцев, злоумышленники направляются в сторону сортировочной станции. Это четверка юнцов, которая была замечена начальником караула старшим лейтенантом Кузьменковым. Чем черт не шутит, может быть, у них имеется огнестрельное оружие. Так что будьте начеку.
Страхов резонно предположил, что силами своего подразделения сумеет нагнать беглецов, путь у которых в этом краю, где жизнь сосредоточена вокруг железной дороги, только один. А у майора – два: открыть огонь на поражение, если беглецы возьмутся за оружие, и вести такой же прицельный огонь и в случае их пассивных действий, оперируя данными на сбежавших преступников. У него беспроигрышный вариант, лишь бы беглецы оказались на расстоянии выстрела. Если дело выгорит, в рапорте майор отразит ту правду, которая будет выгодна ему. И вряд ли дойдет до «разборов полетов», при которых боевая единица 8-го главка, словно банда головорезов, в полной выкладке вышла на поимки, как выразился Страхов, четверки юнцов. Однако охраняемый объект стоил того, чтобы за попытку проникновения на его территорию пуститься в погоню.
– Ориентировка на злоумышленников: восемнадцать-девятнадцать лет, одеты в военную форму, двигаются группой, среди них девушка. Все понятно? – еще раз переспросил майор и указал рукой на открытые двери двух автобусов.
Три взвода заняли свои места, готовые выполнить приказ. Водители тронули автобусы с места, чтобы через двадцать минут высадить товарищей на сортировочной станции.
* * *
Расстояние до Кисина было невелико – пара шагов, к тому же Мутант во время выстрела смотрел в окно, больше занятый грохотом сцепок. Но ствол пистолета все же смотрел точно в грудь китаянки. Ирина не знала, бледнеют ли желтолицые, но в лице сидящей напротив женщины ничего не изменилось, разве что глаза едва заметно расширились.
Девушка стояла вполоборота к Михаилу, и бросок вышел не таким стремительным, но цели достиг. Когда Кисин нажал на спусковой крючок, Ирина врезалась ему в грудь левым плечом, опрокидывая на пол. Пуля просвистела в сантиметрах над головой женщины, пробивая пластиковую перегородку. Падение для Ирины оказалось удачным, ее колено было близко от руки с пистолетом, и девушка надавила на кисть Михаила, заставляя того разжать пальцы.
Но он был сильнее и сумел сбросить с себя Ирину. И длинными нелепыми прыжками, забыв об оружии в руке, кинулся к выходу. Девушка, не мешкая ни секунды, высвободила из-под ремня свой пистолет и прицелилась в спину Мутанта. И выстрелила бы, если бы не различила в тамбуре маленькую фигурку китайчонка. Тамбур был настолько забит баулами, что у мальчика не было возможности даже посторониться. Единственное, что смог сделать сообразительный велосипедист, – это прижаться к сумкам и поднять руки к груди.