Кавлис кивнул:
— Именно поэтому я и пришел к тебе. Ты с нами ходил в тот рейд, многое помнишь. Одним словом, я собираю отряд.
— Записывайте меня, товарищ майор! — выпалил боец.
Тот остановил его жестом руки:
— Погоди, Миша, не горячись. Времени мало, за три-четыре дня нам с тобой нужно набрать максимум бойцов. Насколько я знаю, из «беркутов» сейчас в официальном отпуске только пять человек: Ловчак, как и ты, живет в Москве, Гвоздев в Александрове, Касарин в Саратове, Михайлин в Питере.
— А что, из бригады никого нельзя откомандировать?
— В том-то и дело, что нет. Директор нашего Департамента дал начальнику штаба приказ отпусков никому не давать, держать бригаду в состоянии повышенной боевой готовности.
Зенин выпятил нижнюю губу:
— А мы в пониженной когда-нибудь были?
— Ладно, об этом потом. — Майор выдержал паузу. — Ты, Михаил, не обижайся, но предупредить тебя обязан: уговаривать тебя, просить и приказывать не имею права. Могу только все рассказать и дать тебе самому выбрать правильное решение. Что бы ты ни выбрал — в обиде не буду и по-человечески пойму.
В глазах бойца спецназа застыло порицание: «Зачем ты так, майор, а? Со мной зачем?»
Он привстал со стула, неотрывно глядя на командира.
— Я назову вам три... нет, четыре причины: Орешин, Аня, Стас и... Безари Расмон. Достаточно для ответа?
Зенин смотрел на Кавлиса, а видел перед собой другого майора, Орешина.
Был январь 1995-го, первое число, начало пятого по местному времени. Какой-то идиот командир ввозил своих солдат в Грозный на «ГАЗ-66». Сам, разумеется, в кабине.
— Парад устроил, кретин! — выругался Орешин, глядя в бинокль на чинно двигавшиеся по улице Грозного машины.
Орешин с группой бойцов находился сейчас почти в центре столицы Чечни. В большинстве случаев укрытием спецназовцам служили полуобгоревшие машины, бетонные блоки, а то и просто тела русских парней-мотострелков — кто-то сгоревший, кто-то в лоскуты разорванный снарядом, кто-то изуверски исколотый чеченскими кинжалами.
Вот и сейчас сюда направлялся очередной «герой».
Прочитав в бинокль номера машины, Орешин открытым текстом передал по рации:
— Эй, мудила под номером 4112! У тебя же под колесами трещат кости трупов! А ну, убирай к чертовой матери солдат из кузова!
— А ты что за хер с горы?! — осведомился командир мотопехоты.
— Родной, не въезжай в город на белом коне, ладно? — мягко попросил Орешин. — Разведка с тобой говорит. Майор Орешин. Считай, что это приказ.
Орешин лежал, опираясь локтями на мертвое тело русского солдата, гимнастерка которого все еще дымилась. Рядом с ним, как всегда, «необкатанный» боец Михаил Зенин.
— Миша, долбани этому мудаку под колеса гранатой, меньше людей погибнет.
Зенин принял положение поудобнее и грохнул перед колесами «газона» из «РПГ-7».
Орешин видел в бинокль перекосившееся от ужаса лицо командира мотострелков. Он что-то кричал, противно кривя губами, но солдаты, не слыша его, самостоятельно начали покидать кузов машины и в считанные секунды распластались под стенами здания. Но все же их действиям, с точки зрения майора Орешина, не хватало темпа. Он как в воду глядел, мысленно поторапливая солдат. Вторая кумулятивная граната, пущенная уже чеченским гранатометчиком, в щепки разнесла кузов и покорежила кабину «газона». Внутри остались командир мотострелков и водитель, они отчаянно пытались выбраться через окна.
Командир «группы зачистки» уже давно перешел на открытый режим обмена данными, поэтому его слышали не только его боевые товарищи. Но именно его бойцы, Валерий Степин и Владимир Вдовин, из подстволок забросали проем окна гранатами, где укрывался гранатометчик. Третьего залпа не последовало. Начальник моторизованной роты и его водитель благополучно выбрались из машины и присоединились к своим бойцам у стен здания.
— С Новым годом тебя, приятель! — поздравил его Орешин и переключился на закрытый диапазон. — Зачистим, ребята, этот дом, что-то там неспокойно.
Около тридцати человек, словно восставая из мертвых, не замеченные чеченскими боевиками среди трупов россиян, рванулись к двери и окнам на первом этаже.
Сверху — шквал огня. Бетон вторил свисту пуль, дикий свинцовый присвист тут же был подхвачен эхом коридоров полуразрушенного жилого дома. По команде отряд надел противогазы, вверх полетели гранаты с «черемухой». Взяли два этажа и квартиры на них, обезвредили четырех боевиков.
Следующий этаж...
И последний, с которого стрелял в мотострелков гранатометчик. Тут было чисто, две квартиры, окнами выходившие на улицу, были буквально развалены шквалом огня из «ГП-25» Степина и Вдовина.
Орешин глянул вниз. Пехотинцы вместе с командиром, получившие, видимо, приказ, спешно покидали поле боя. Майор улыбнулся, он слышал, что передал по рации майор-пехотинец Гордеев: «...были обстреляны из гранатометов. В доме напротив — боевая и деловая активность. Своими силами не справимся». Орешин похвалил майора — хоть так он мог увести людей подальше от «деловой активности», от ненужного героизма, даст бог, пацаны живы останутся.
Вначале он хотел выйти на связь со штабом и подкорректировать доклад майора Гордеева, что, мол, боевая и деловая активность — это его, Орешина и бригады, зачистка дома, но передумал. Там, куда докладывал майор Гордеев, ни черта не поняли из его панического выступления, однако команду отвести людей из «места сосредоточия основных чеченских сил» все же дали. А тут он со своим докладом! Майора и этих пацанов с погонами российской армии могут и даже обязательно вернут на место и погонят еще дальше, «умирать с улыбкой на губах». А дальше вообще ад, Орешин со своей бригадой только что оттуда. Нет, делать им там нечего. С другой стороны, по докладу Гордеева сюда могут грохнуть артиллерийские залпы. И так опасно, да еще свои сделают тебя же мишенью.
— Уходим отсюда. — Орешин указал Зенину из окна направо. — Почистим еще один дом, и пора ужинать.
Но вместо ужина было совсем другое, отчего при воспоминании об этом у Михаила Зенина желудок выворачивался наизнанку.
Орешин уже дал было команду уходить из очередного «зачищенного» здания, как вдруг его взгляд застыл на окне дома напротив. Он взял бинокль и, глотая ком, подступивший к горлу, громко крикнул:
— Снайпера ко мне! Олег! Аносов!
— Здесь я, товарищ майор. — Аносов стоял рядом и уже засылал патрон в свою «старушку» «СВД». К стрельбе он был готов.
— Второй справа дом на той стороне. Седьмое окно пятого этажа.
— Второй... Пятый... — Олег вначале отыскал нужный объект глазами, потом посмотрел на него в оптику. — Вот сука! — Он коротко выдохнул, готовясь произвести выстрел, но Орешин неожиданно остановил его.