Она молча смотрела на Михаила и с каждым проглоченным им пельменем убеждалась, что с Санькой все будет в порядке. Она улыбнулась «беркуту»:
— Еще сварить?
— Да нет, — отказался гость, — спасибо. Николая дождусь. А вы давно тут... эта, — он окинул взглядом кухню, — хозяйничаете? Я ведь ничего не знаю. Может, вас поздравить надо? А я без подарка!
— Рано пока поздравлять, — слегка смутилась женщина. На ее лицо снова набежала тень беспокойства.
Гость заметил перемену в ее настроении.
— Что-то серьезное случилось?
Она кивнула. Глаза ее непроизвольно наполнились слезами.
— Ничего, — успокоил Зенин, — это бывает. Разберемся.
Директор новоградской обувной фабрики «Сапожок» принимал Аксенова у себя в кабинете. Юрий Логинов около года назад подписал очень выгодный контракт с итальянской фирмой «Эпин-Дизайн», и фабрика под своей торговой маркой стала выпускать довольно качественную обувь. А раньше... Раньше про обувь новоградского «Сапожка» можно было сказать следующее: «Папе сделали ботинки. Папа ходит по избе, бьет мамашу. Папе сде... лали ботинки...» И все сначала. А сейчас Логинову не стыдно было закинуть ногу на ногу, показывая пару изящных полуботинок собственного производства.
Он тепло приветствовал гостя, долго не отпуская его руку.
— Ты впервые у меня на фабрике? — Логинов тронул спинку кресла. — Садись сюда, Дима. — А сам прошел за свой стол. Гордясь новым компьютерным оборудованием и обращая на него внимание гостя, директор нацелился на клавишу «Enter» и лихо нажал на нее. Тут же перевел взгляд на экран монитора.
— Я к тебе по делу, Юра.
— Конечно, — ответил Логинов, оторвав взгляд от экрана. — Бездельничать мы будем в субботу. Не забыл?
— Как можно! — горячо откликнулся Аксенов. — Только вот все забываю, сколько твоей Надежде исполнится... Помню только — юбилей. Двадцать пять? Тридцать?
— Это ты ей скажешь, — довольно рассмеялся Логинов. Одет он был с иголочки, белоснежные манжеты рубашки были видны настолько, чтобы можно было заметить элегантные запонки. Ногти аккуратно подстрижены, но не под корень, а опять-таки выставляя на обозрение белесые каемки, что намекало о чистоте и породистости директора.
Аксенов был не без глаз и все это заметил, однако подумал про себя, что еще год назад те же ногти были грубо обкусаны, манжеты рубашки застегивались на обычные пуговицы, подошвы сугубо отечественных ботинок оставляли вмятины на линолеуме, а сейчас совершенно бесшумно новая продукция пронесла директора по паркету. И порадовался за мужика: встал на ноги благодаря обуви.
Следователь окинул взглядом богатую коллекцию элегантной обуви на стеллажах, протянувшихся вдоль одной из стен кабинета, и возобновил разговор.
— Юра, тема разговора весьма необычна. Не все, что ты услышишь, должно остаться в тайне от твоих подчиненных, кое-что придется рассказать им.
— Интересно, — протянул Логинов. — Давай, давай, слушаю.
— Одним словом, Юра, мне нужна твоя помощь.
— Давай уточним: тебе лично или следствию? — Логинов устремил на свояка проницательный взгляд.
— А тебе самому как удобнее?
Директор пожал плечами.
— Мы мало общаемся, Дима, как говорится, не роднимся. У тебя свои дела, у меня свои. Одним словом, дела. Работать стало интересно — это факт, но личной жизни поубавилось. Мне удобнее помочь тебе лично.
«Сказал, как ботинки примерил, — подумал Аксенов. — Ни одной искренней ноты».
— Хорошо. Просьба необычная, сразу скажу. Можешь на время устроить к себе на работу одного человека?
Логинов слегка помрачнел. Если честно, то такой просьбы от свояка он не ожидал. Он вообще не любил все, что связано со словами «мохнатая лапа» или «волосатый кулак». Особенно сейчас, когда сам проявил инициативу, поднял на ноги свою «кирзовую» фабрику. Тяжелая работа, бессонные ночи, вечные переживания за производство и прочие сопутствующие штуки. «Сейчас самому надо бороться за жизнь, неужели Дима этого не понимает?» — подумал Логинов.
Видя изменившееся настроение свояка, Аксенов поспешил его успокоить.
— Это ненадолго, Юра, максимум на неделю.
— Да?.. А в чем смысл твоей просьбы?
— Смысл в том, чтобы ты устроил этого человека на руководящую должность. Скажем, подойдет пост твоего зама.
От неожиданности директор свистнул.
— Не свисти, денег не будет, — предупредил его следователь. — Причем оформить его нужно задним числом, примерно месяц-два назад. Теперь о том, что я сказал в начале нашего разговора. Естественно, в курсе будут твой заведующий кадрами, бухгалтер, еще пара-тройка человек, Хотя нет, вру, придется вводить в курс дела весь твой руководящий аппарат.
— Погоди, Дима, — перебил его Логинов. — Я что-то ничего не пойму. Ты можешь конкретно объяснить, зачем тебе это понадобилось?
— Человек, о котором я говорю, должен иметь руководящую, а именно прибыльную или денежную работу, если хочешь. Он должен выглядеть вполне состоятельным человеком, способным расстаться с энной суммой денег.
— А-а, — до Логинова стал доходить смысл «необычной» просьбы. Он покивал головой в такт своим мыслям. — Тогда поговорим обо мне — о твоем человеке потом. Что мне за это будет? Если я правильно понял, ты хочешь посадить в кресло моего зама своего человека, иначе говоря, подсадную утку. Потом сюда придет бритоголовая братва, наедет на него, он сделает вид, что испугался, отдаст деньги, ты — уже со своей братией — возьмешь вымогателей. А что дальше? Ждать потом наезда со стороны бандитов?
— Не забывай, где и кем я работаю, — напомнил Аксенов.
На это замечание Логинов махнул рукой.
— А многим ты помог?
— А многие обратились ко мне? — парировал следователь. — Если бы у людей хватало ума вовремя обращаться в милицию, всего этого безобразия в стране не было бы.
— Вам просто не верят.
— Не верят в наши силы, — поправил его Аксенов. — А почему?
— Черт его знает.
— Вот именно. Это большой вопрос, Юра. Но я не за тем сейчас здесь, чтобы вступать с тобой в полемику по наболевшим вопросам. Речь идет о конкретном случае, особом. Я прошу за Кольку Кавлиса. У него неприятности.
— У Николая? — удивился Логинов. — Неприятности? Да ведь он силовик!
— Несчастье может свалиться на голову любому. Кстати, вы же с ним не знакомы?
Директор невесело ухмыльнулся.
— Да как-то все понаслышке.
— Заодно и познакомитесь. Надежда твоя давно уже мечтает пожать Николаю руку.