Элли стремительно вскочила. В голове у нее билась единственная мысль: «Бетани!» Внезапно потеряло значение прошлое, Кейт, все, что будет дальше. Она сознавала лишь одно: ее дочь сидит в соседней комнате.
— Мне пора. — Элли устремилась к двустворчатым дверям зала суда.
Сначала ее внимание привлекли два адвоката, стоящие у судейского стола, — Леон, размахивающий руками, и дородная женщина с проседью во взбитых волосах. Над ними за столом возвышался растерянный судья.
В нескольких шагах от стола ответчика Пол беседовал с Джорджиной. Он обернулся к Элли, и в его глазах засветилась любовь. Элли сделала шаг вперед и почти столкнулась с молодой женщиной, неуверенно приближавшейся к ней.
— Это правда? — с ужасом спросила Скайлер.
«Она не желает знать меня!» — мелькнула мысль у Элли.
— Бетани… — Она снова заплакала, вытирая слезы рукавом. — А я боялась, что больше никогда не увижу тебя…
Скайлер вспыхнула:
— Я не верю этому! Ты не можешь быть моей матерью!
— Я потрясена не меньше, чем ты, поверь. Но это правда. Все совпадает.
— Нет… нет!
— Скайлер, выслушай меня. Твое настоящее имя — Бетани? Тебя украли у меня, когда тебе было всего четыре месяца. Но я по-прежнему любила тебя всей душой. Когда я поняла, что не сумею разыскать тебя, мне показалось… что наступил конец света…
— Чушь! — перебила ее Скайлер. — Ты выдумала все это, чтобы отнять у меня Элизу. Моя мать… — она растерянно поискала взглядом Кейт, — ошиблась. Она с кем-то тебя перепутала. Моя родная мать бросила меня.
Элли пошатнулась, как от удара.
— Я никогда, никогда не сделала бы ничего подобного! Ты и представить не можешь, как тяжело мне жилось все эти годы. Я непрестанно думала, где ты…
В глазах Скайлер что-то вспыхнуло — возможно, понимание.
— Я знаю только то, что мне рассказали. — Она холодно посмотрела на Кейт, которая вошла в зал.
— То, что тебе наговорили, — ложь. Если бы я знала, где искать тебя, то сделала бы все, чтобы вернуть тебя. Все!
Элли схватила Скайлер за плечи и притянула ее, упирающуюся и напряженную, в свои объятия.
Тихо вскрикнув, Скайлер опустила голову на плечо Элли. Всего на мгновение. А потом вырвалась и метнулась прочь. Элли хотелось догнать ее, но она удержалась. Скайлер пронеслась мимо Кейт и толкнула тяжелую дверь.
Ее остановил Тони. Он схватил Скайлер за руки и повернул к себе. Она прильнула к нему, всхлипывая, а Тони обнял ее так, как хотела обнять Элли — с нежностью, дарующей утешение и ничего не требующей взамен. Тони гладил Скайлер по голове, что-то шептал на ухо.
Элли поняла: этот человек любит ее дочь. Маленький подарок среди хаоса, но и за него надо благодарить судьбу.
Колени Элли дрогнули, подкосились, но в этот момент Пол обнял ее за талию. Всю жизнь Элли приходилось быть сильной, и теперь она воспринимала как величайшую роскошь в мире возможность опустить голову на плечо мужа.
«Нельзя отчаиваться», — твердила она себе. Дочь для нее почти незнакомый человек, с которым, однако, Элли страстно желала познакомиться поближе. Значит, надо набраться терпения и подождать. Когда придет время, Бетани сама разыщет ее. Да, Бетани, а не молодая женщина, которую все зовут Скайлер.
«Дождись, когда она будет готова, — убеждала себя Элли. — Просто подожди».
Скайлер льнула к Тони: он был ее единственной опорой в мире, где все вдруг перевернулось с ног на голову.
— Детка, послушай, все будет хорошо, — шептал он ей на ухо. — Я здесь… и буду рядом, пока нужен тебе.
Но слова Тони тонули в неистовом вихре мыслей Скайлер. «Они лгали мне! Мама и папа… по их вине я считала, что меня бросили. Как они могли так поступить со мной?»
Но кто она теперь? Скайлер или Бетани? О Боже…
— Скайлер, дорогая, позволь мне объяснить… — прозвучал голос матери.
Скайлер высвободилась из надежных объятий Тони и обернулась.
Кейт стояла неподалеку, опираясь на трость, и на ее лице застыло выражение, какого прежде Скайлер никогда не видела. Казалось, отчаявшаяся Кейт цепляется за соломинку. Не в силах выдержать ее обжигающий взгляд, Скайлер посмотрела на отца. Тот сидел поодаль, закрыв лицо ладонями.
Ошеломленная предательством родителей, Скайлер снова уставилась на мать. На лице Кейт не дрогнул ни один мускул; она даже не стерла слезу, медленно сползающую по щеке.
— Ты лгала мне. Все это время ты знала, что меня не бросили, — тихо, но убийственно холодно проговорила Скайлер.
— Нет, не все время. Когда мы привезли тебя домой, мы знали только то, что нам сказали. И лишь потом я прочла в газете, что твоя… твоя мать… — Кейт осеклась и глубоко, прерывисто вздохнула. — О Скай, я понимаю, нам с папой нечем оправдать то, что мы не решили все сразу, когда догадались, в чем дело… но мы… нам была невыносима мысль о том, что мы тебя потеряем. Поверь мне, я…
— С какой стати я должна верить тебе? Даже когда я попросила у тебя помощи, чтобы вернуть Элизу, ты солгала мне. Ты отказала мне, объяснив, что делаешь это из-за Элли, но умолчала о главном. Вы с папой… просто оберегали самих себя!
— Дорогая… — Голос Кейт дрогнул. — Мы оберегали тебя.
— И это вы называете стремлением оберегать меня? То, что вы обрушили на меня правду на виду у всех? Почему же вы тогда не опубликовали мою историю в «Таймс»? — Скайлер горько рассмеялась.
Кейт мертвенно побледнела.
— Прости… я не предполагала, что ты обо всем узнаешь таким образом. Я сожалею о случившемся больше, чем тебе кажется. Что бы ты ни думала обо мне, поверь: я люблю тебя. Я твоя мать.
Но матерью Скайлер была не Кейт, а Элли.
Скайлер вдруг поняла, что оказалась в ловушке. И никто не слышит ее призывы о помощи.
— Я должна уйти отсюда, — громко сказала она.
Но прежде чем Скайлер сделала несколько шагов, ее догнала Верна, крепко схватила за локоть и отвела в сторону.
— Судья дает нам отсрочку, хотя и говорит, что ничего подобного в его практике не встречалось. У нас есть время. Новое заседание назначено на утро пятницы. — Верна говорила спокойно, но при этом нервно теребила ожерелье.
— На утро пятницы, — повторила Скайлер.
Адвокат вцепилась в ее руку.
— Поезжайте домой, хорошенько выспитесь, подумайте обо всем. И я сделаю то же самое. — Верна провела ладонью по лбу и тяжело вздохнула.
К Скайлер приблизилась Микки:
— Если я тебе понадоблюсь, то буду рядом. — Подруга выглядела такой ошарашенной, что, обнимая ее, Скайлер не знала, кто кого утешает.
— Микки, все это бессмысленно, — сдавленно всхлипнула она. — Если я сейчас же не уйду отсюда, то взорвусь. Я хочу немного побыть одна, подумать…