Мера наказания, вынесенная военнослужащим: два года каждому с отбыванием в дисциплинарном батальоне без поражения в правах.
ПРИКАЗЫВАЮ:
Приговор объявить рядовому и сержантскому составу войсковых частей и военно-учебных заведений.
Командующий войсками округа
генерал-полковник БОЛДЫРЕВ
Начальник штаба округа
генерал-лейтенант ТОПОРИН
«Ну и что?» — пожал плечами Родкевич.
«А что, разве не ясно?» — полковник выразительно округлил глаза. Он забрал у лейтенанта копию приказа, сложил по сгибам и легонько потряс перед лицом.
— Неважно, кто переслал сержанту Данилову копию приказа — скорее всего земляк, работающий в штабе части, — важно другое: он сохранил его. Вопрос: для чего? Для того чтобы вклеить его в дембельский альбом? Чтобы козырять и сейчас и потом? Ведь что выходит: он не просто получил срок, но и заимел справку, которая официально подтверждает, что он прогремел на весь военный округ. Это покруче, чем «Я, Манька Облигация...». Важно, не от чего ты уходишь — прошлое я имею в виду, — а к чему ты идешь. Он еще сопливый, не понимает, что с такой ксивой его не примут даже в самую занюханную преступную группировку. Верю — он выбросит ее, порвет в клочья, когда что-то поймет, что-то сдвинется, как говорил один мой знакомый — кстати, тоже сержант, — в его уродских мозгах. Вот по этой причине сержант Данилов сейчас здесь, а не в другом месте.
Полковник Артемов говорил нарочито резким и громким голосом. Каждое слово, пролетая по коридору, заворачивало в ту камеру, где находился Данилов.
Артемов встал и, отодвигая плечом Родкевича, вышел из купе. Когда поравнялся с зарешеченной дверью, увидел сержанта Данилова. Он сидел с низко опущенной головой, и на его колени капали слезы...
«Бывает, бывает...»
Кто-то треплет Гадкого Утенка по плечу. Кто-то называет его молодцом. Кто-то то ли подкалывает, то ли ругает:
«Ты же облевал их насмерть!»
Кто-то спрашивает какую-то глупость:
«Как это тебе пришло в голову притвориться мертвым?»
Утенок силится ответить:
«Я не притворялся».
Но кто-то отвечает за него:
«Вообще-то я хотел ответить на звонок: мол, алло, кто это, перезвоните попозже, я сейчас занят».
И в голосе слышится смущение. Наверное, от чрезмерного внимания товарищей.
Кто-то сует в рот что-то скользкое и холодное:
«На, глотни еще».
Выходит, он глотал до этого. Какую-то жгучую жидкость.
"Не хмеля ради... По глоточку, пацаны, за сплочение".
А-а... Вот оно что. Водка...
Кто-то подтверждает его догадку:
«Раньше в продпайке было пять основных продуктов, да. Два из которых — водка и пиво. Царь испытывал ее на себе в течение месяца».
«Какой царь?»
«Петр Первый. Мы ж вместе с ним норму утверждали...»
И тут Утенок совершил третий подвиг. Глубоко выдохнув и сморщившись от водки, он четким голосом спросил:
— Что, уже гуляем?
Штаб по руководству спецоперацией
17.00
Хронологию заключительной фазы операции по освобождению заложников на Дубровке генерал Кудряшов мог воспроизвести спросонья скороговоркой. Те события глубоко врезались в память. Особо досталось ответственному за операцию от СМИ. В их хронологии время осталось неизменным, однако трактовка событий генерала не устраивала.
5.35 26.10. 2002. Раздается выстрел из гранатомета и вслед за ним оглушительный звон бьющегося стекла, послышались выстрелы со стороны пятиэтажки, стоящей напротив главного входа.
5.45 — очереди со стороны железобетонного завода, расположенного напротив служебных входов ДК, за ними заработал «РПК» (пулемет Калашникова).
6.05 — представители оперативного штаба по руководству спецоперацией вышли с заявлением: получен звонок от заложника, который сообщил, что терпение террористов кончилось, они начинают расстреливать людей, вся стрельба — это дело рук террористов. По версии СМИ — начался штурм, причем по инициативе штаба.
До 6.30 идет перегруппировка спецназа. На площадку перед главным входом подъезжает джип синего цвета с погашенными огнями.
6.30 — на мосту слева от здания выставляются 4 бойца отряда внутренних войск «Витязь».
6.35 — через площадь к зданию бегут до восьми бойцов внутренних войск. Подбегают к главному входу и начинают ногами и прикладами крушить стекла. Бойцы врываются внутрь. Через минуту подъезжает БТР, стоявший на углу 1-й Дубровской и Мельникова, и останавливается метрах в 120 от входа в ДК. На два взрыва внутри здания грохнул «КПВТ» с БТРа. Спецназовцы с главного входа выводят женщину. Изнутри здание освещает мощная вспышка света, раздаются автоматные очереди. Два десятка спецназовцев залегли на траве справа и слева от здания. Еще два взрыва внутри здания. Группы, рассредоточенные по стоянке, бегут к главному входу через площадь.
6.40 — три взрыва подряд, ответные автоматные очереди.
6.45 — небольшой отряд спецназовцев с фонарем направляется по холлу первого этажа в сторону библиотеки.
6.47 — изнутри начинают в трех местах бить стекла и прорезать плакат с огромной надписью «Норд-Ост».
6.50 — из главного входа кого-то выволокли. Стрельба продолжается в тыльной стороне ДК. Повсюду бьют стекла — на случай, если террористы начнут взрывать себя, — чтобы избежать ранений.
7.30 — выстрелы продолжаются. «Альфовец» выносит девушку...
11.00 — погибших продолжают выносить [21] .
То есть, по версии журналистов, два часа кряду велась беспорядочная стрельба, спецы били стекла и резали плакаты, залегали и снова вставали, ничего похожего на штурм не происходило. Цифры 23.10 (захват заложников) — 26.10 (завершение операции) — удручающие. Но — признано (факт уже исторический), что операция была проведена на высоком профессиональном уровне: спецподразделения ФСБ ликвидировали 50 бандитов. Плюсы и минусы спецоперации будут аукаться не один день.
Кудряшов получил из Кремля четкие указания: провести операцию в предельно сжатые сроки; сделать все возможное, чтобы избежать многочисленных жертв со стороны заложников. «Жестокую необходимость применения силы никто не отменял», — услышал он напоследок.