— Мы что, в Париже? — Я повернулась к Рэндаллу. На его лице застыла довольная ухмылка.
— Сюрприз! Я решил, что мы с тобой слишком заработались, и было бы совсем неплохо романтично провести выходные. А где это можно сделать лучше, если не в Париже?
— Рэндалл! Даже не верится! Вот это действительно сюрприз!
Я, Клэр Труман, вот так запросто прилетела на уик-энд в Париж?! Я была потрясена. У меня не было слов. Рэндалл не только понял, как нам необходимо побыть вдвоем, он еще и задумал невероятное, и сумел это исполнить.
— Я взял твой паспорт, а Светлана упаковала вещи, — гордо объяснил он. — Мы остановимся в самом великолепном номере отеля в «Ритц». У нас не так уж много времени, поэтому все должно быть на высшем уровне. Все, что от тебя требуется, — отдыхать и наслаждаться.
— Так я и сделаю, — пробормотала я в ответ. У меня голова шла кругом от волнения. Париж. Город, который вдохновлял Генри Джеймса, Эрнеста Хемингуэя, Гертруду Стайн, Фрэнсиса Скотта Фицджеральда. Самый романтичный город в мире. И я здесь — с Рэндаллом. Уже одно это было просто замечательно.
* * *
— Так тебе понравился массаж? Я рад, дорогая. — Рэндалл улыбнулся и сделал глоток кофе с молоком. Мы сидели за ланчем в знаменитом кафе «Де Магот», где когда-то Жан-Поль Сартр имел обыкновение жевать круассаны, когда прерывал свое экзистенциалистское философствование. Кафе было немного суетливо и дороговато, но туристам здесь нравилось.
— Это был лучший сеанс массажа в моей жизни, — призналась я, все еще смакуя воспоминания. Утром меня осторожно разбудила горничная, отвела вниз, в процедурный зал, где мною занялись две массажистки. Никогда прежде мне не удавалось так расслабиться.
— Представить себе не могу, что может быть лучше такого начала дня. — Я потянулась через стол и сжала его руку. — Впрочем, нет, я точно знаю нечто лучшее… но…
Рэндалл усмехнулся. После своего декадентского массажа я оторвала его от ноутбука и затащила обратно в постель.
— Думаю, после ланча мы могли бы немного пройтись по магазинам по Сент-Оноре, — предложил он. — Это всего в нескольких шагах от отеля. Лучшие в мире магазины — «Гермес», «Кристиан Лакруа», «Ив-Сен Лоран». А на вечер у нас особенные планы. Великолепный повод, чтобы ты надела свое новое платье.
Платье от Шанель! Теперь все стало понятно. Рэндалл действительно продумал все до мелочей, даже соответствующий Парижу наряд.
День пролетел незаметно. Я могла бы прожить всю жизнь в Париже и не насытиться им в полной мере. Мы прекрасно прогулялись по Сент-Оноре (казалось, даже сама прогулка по этой улице была дорогим удовольствием) и ненадолго заглянули в музей дивных скульптурных композиций Родена, прежде чем пришло время возвращаться в «Ритц» и готовиться к ужину.
Вернувшись в номер, мы с Рэндаллом начали собираться. Но почему-то делали это молча. Совсем не о чем говорить? Он тщательно побрился и напомадил волосы, я чуть подкрасилась и собрала волосы в свободный узел. Стоя перед зеркалом в комбинации, я сама заметила как похудела за время работы в «Грант Букс». Мама была права, я исхудала до предела. Худющие руки, плоский живот, ключицы, выпирающие, как у подростка. Бесконечные диеты типа: «перекусить на ходу», «кусок от волнения в горло не лезет», «нет времени на еду» загнали меня в угол, я напоминала дистрофика. Как я не замечала этого раньше?
— Надевай платье, любимая, — вывел меня из задумчивости Рэндалл.
Я скользнула в платье, и Рэндалл застегнул молнию на моей спине. Высокая худая девушка из штата Айова вряд ли напоминала миниатюрную Одри Хепберн, но платье обладало какими-то волшебными свойствами. Я перестала быть собой. Я стала… я стала той, за кем мог ухаживать наследник богатого семейства Коксов.
— Тебе очень идет, Клэр, — прошептал Рэндалл, глядя на меня в зеркало. Затем он вытащил что-то из кармана. Ну, конечно, та самая нить жемчуга, которую мы видели в витрине магазина «Микимото» на прошлой неделе.
— Рэндалл! Я же просила тебя…
— Просто скажи «спасибо». — Он поцеловал меня в ухо. — Пойдем, столик у Ален Дюкас забронирован на девять часов. Мы не должны опаздывать, любимая!
Ужин оказался еще одним звеном в череде «все по высшему разряду»: удивительно удобные кабинеты в стиле рококо, драпированные металлической органзой, старинные часы, символически остановленные, а из окна — великолепный вид во внутренний дворик. И блюда были неописуемо восхитительны. Я заказала биске омар и цыпленка Брессе с белыми трюфелями, и на сей раз соблазнился даже Рэндалл.
— С чужим уставом… — хмыкнул он, просматривая меню. — Придется мне завтра пробежать несколько дополнительных миль.
Когда мы закончили, Рэндалл громко откашлялся. Потом еще раз. Он то сворачивал, то разворачивал свою салфетку, потом провел рукой по волосам. «Никогда не видела, чтобы он так сильно волновался», — подумала я, и тут меня осенило…
Еще до того как он опустился на одно колено прямо передо мной и спросил меня с жалобным, каким-то трогательным выражением лица, не окажу ли я ему честь стать его женой…
«Его женой?!»
Поскольку он знал, что мы будем счастливы вместе. Он, оказывается, вчера летал в Айову, чтобы попросить у моей мамы моей руки, и она дала ему свое благословение. Он любил меня. Выйду ли я за него замуж?
«Выйду ли я за него замуж?!»
Половина ресторана обратила на нас свои взоры. Великолепный молодой человек, «так хорошо одетый, как могут одеваться только европейцы», с кольцом, которое блеснуло на его ладони — это было видно даже издалека, делал предложение своей спутнице.
«Выйду ли я за него замуж?!»
Вопрос повис в воздухе. Я чуть не задохнулась. Предложение? Я не ожидала ничего подобного так скоро… как гром среди ясного неба. Слишком поспешно…
— Клэр, — прошептал Рэндалл, — пожалуйста, скажи «да».
Я заглянула в его глаза. Я любила Рэндалла. Конечно, я же всегда любила его. Любила с тех пор, когда мне было всего восемнадцать.
— Да, — ответила я и очнулась лишь тогда, когда гигантское кольцо было уже на моем пальце.
— Черный понедельник, — сказал Дэвид, входя в мою каморку и пряча под пиджаком экземпляр «Нью-Йорк пост». — Вивиан вышла на тропу войны. Еще нет и девяти, а она уже уволила помощника и успела довести до слез двух агентов по рекламе. Ты это видела?
От изумления я открыла рот. На первой полосе газеты красовался Стэнли Призбеки, в ужасном наряде и с ярко-красной помадой на губах под кричащим заголовком «ЗНАТНЫЙ ПРИКИД ДЛЯ ВИЦЕ-МЭРА!». Господи, да это же та самая фотография, на которую я наткнулась в картотеке Вивиан!
— Очевидно, они расстались где-то на прошлой неделе, — объяснил Дэвид. — Жена Призбеки узнала про его связь с Вивиан, и он отказался от нашей шефини, чтобы спасти свой брак. Как тебе эта фотка? Газеты наперебой твердят, что это полный крах его дальнейшей карьере. Он превратился в посмешище. Даже мэр не сможет ничего для него сделать, потому что, если он поддержит Стэнли, это будет для него равносильно политическому самоубийству.