«Довольно с меня», – сопротивлялся Живнов внутреннему голосу, уходя прочь. Он же и вернул его обратно. Почему? Что его заставило вглядеться в афишу, приблизившись к ней вплотную? Может быть, он хотел найти что-то новое, что позволило бы ему пролить свет на вещи, через которые он однажды прошел, но так и не сумел объяснить?
Он купил билет на представление и, пользуясь тем, что особой популярностью шоу у москвичей не пользовалось, занял место в первом ряду, точнее, пересел спустя четверть часа с начала представления. И оно, честно говоря, не цепляло. Наряды на высшем уровне. Жрица живая, неотразимая, с духами общалась неплохо, но обратной связи со зрительным залом не было. В первом акте французская труппа разыграла ритуал первого уровня (всего же было шесть) «Язык духа»; он позволял связаться с духами мертвых. По сценарию, колдунья владела телом умершего целиком, что облегчало ей работу, но дух находился вне тела более семи дней, что работу усложняло. Под бой барабанов и непрерывные пляски жрецов она нарисовала круг, в котором должен был состояться контакт, и изобразила символы воды, огня, земли, воздуха и эфира. А в центре… Живнов представил, как в центр встает сама чернокожая жрица, этакий негативный вариант Лилу из «Пятого элемента».
«Колоритное, но малопонятное…»
Он первым из присутствующих в зале наградил французскую труппу аплодисментами, усмехнувшись сам себе: уж он-то знал толк в ритуалах вуду. Тихо порадовался, что рядом нет Каталы. Даже обернулся – не проследил ли, сволочь?
Для фотосессии Николаев пригласил знакомого специалиста по оформлению вэб-сайтов по имени Сергей. Ему же было поручено спроектировать афишу. Съемки было решено провести в студии дизайна, расположенной на первом этаже здания, в котором располагалось несколько фирм, в том числе и небольшая фирма Сергея.
– Фон я подберу позже, любой, на ваш выбор, – обнадежил он Николаева.
Каталин, переодеваясь во фрак, спросил:
– Одежду ты можешь подобрать? – Он и Живнов, в отличие от Николаева, деловым костюмам предпочитали джинсы, тенниски, куртки.
– И это можно, – ответил Сергей. Около года назад он выполнял похожий заказ. Известный российский квартет с незамысловатым названием «Фантазия» также заказал фотографии для своего сайта. Неофициальное название ансамбля: «Квартет „Паганини“». Поскольку они были одними из лучших исполнителей квартетов Паганини, написанных им для скрипки, альта, гитары и виолончели. Удивительный состав. Удивительная музыка. Сергей долго оставался под впечатлением и часами слушал их записи.
Сейчас ему предстояло повториться, но с небольшими отличиями. Первое: он снимал не квартет, а трио. Второе – лишь один из участников имел музыкальное образование. Конечно, можно коллекционировать скрипки, но быть далеким от самой музыки. Приблизительно с таким настроением Сергей взялся за этот заказ.
Он мог сказать, что у него был опыт в съемках с подобным подтекстом. Сохранился и видеоролик с выступлением «Фантазии»; он несколько раз просмотрел его, прежде чем приступать к нынешней фотосессии. Собственно, он мог процитировать баснописца: «А вы, друзья, как ни садитесь…» Главное, чтобы дух музыки присутствовал на самих фотографиях. Не сохранить его, а сотворить – вот что требовалось от него.
Пока он готовил к съемке аппаратуру, его клиенты облачились во фраки. Ему коренным образом не понравилось то, что атлетически сложенный адвокат выбрал для себя альт, пусть даже он немного больше обычной скрипки. А Живнову, который не отличался габаритами, досталась виолончель. Впрочем, Сергей мыслил категориями, далекими от музыки.
Ему требовались «живые картинки», оркестр в движении, полет. И когда его клиенты с инструментами замерли со смычками наизготовку, Сергей, не выдержав, рассмеялся. И все же сделал пару снимков. Включив музыкальный центр, он поставил диск с квартетом «Фантазия»:
– Подстраивайтесь, господа, подстраивайтесь.
Он предложил им поиграть под фанеру. Первым освоился Живнов. «Это все равно что караоке», – сказал он.
По большому счету, Сергей снимал на паспорт. Снимки – документ, визитная карточка, дополнение к безопасному пропуску в страну, и понадобится лишь раз. И если бы существовал оригинал, то копия, над которой сейчас работал фотограф, не могла иметь ни малейших отличий.
По прошествии четверти часа он увидел, что музыканты втянулись в игру, и пусть это даже прозвучало каламбуром. Было видно, что они устали, на лицах напряжение – под стать музыке. Красиво звучала гитара, но не было гитариста.
Сессия длилась порядка двух часов с тремя короткими перерывами. Дальше следовала работа, похожая на монтаж. Сергею предстояло просмотреть сотни снимков, сделанных на цифровую камеру, и отобрать лучшие. Трудная и долгая работа. Николаев спросил его:
– Помочь?
Сергей отказался. Ему не требовалось мнение даже профессионала.
Через два дня адвокат познакомился с результатами его работы. Он мог что-то сказать Сергею, но у него не нашлось слов. Он не узнавал себя, не узнавал товарищей. Он видел сыгранный ансамбль – именно такое определение пришло ему в голову, на это и рассчитывал фотограф. Фотографии были настолько четкими, что были видны капельки пота на лицах музыкантов, была видна влага на платке, который Нико подложил под подбородок.
– Это все равно, что услышать музыку, – признал адвокат. – Невероятно. У меня нет слов. С такими пропусками нам открыты все границы.
– Будь осторожен в Камеруне. – Сергей открыл электронный документ. – Мне было интересно узнать об этой стране. Вчера я натолкнулся на записки одного парня. – Он зачитал документ вслух: – «Все живы и здоровы. Только Денис потерялся, но судя по заголовкам в местной газете: „Внимание! Юным девушкам угрожает опасность!“, все у него хорошо. Я пишу это из бизнес-зала Дуалы, куда меня посадили за красивые глаза, я уже точно улетаю отсюда, и это очень сладкое чувство…»
– Спасибо, – адвокат не сдержал сарказма, – ты такой заботливый. Кстати, ты снимал под классное исполнение. Сумеешь достать фонограмму?
– Минусовку? – улыбнулся Сергей. – Попробую. Сейчас от минусовок прилавки ломятся.
Пока что Мамбо не причиняла реального повреждения кукле – еще рано. Но часто задумывалась об этом. Особенно ночью. Лежа в кровати, закрыв глаза, она видела куклу, лежащую в круге, изображенном кровью цыпленка. И кукла вся в крови. Мамбо для этого пришлось сильно поранить свою руку и буквально обмыть куклу. Она потеряла много сил, и ее хватит максимум на восемь подобных ритуалов. И с каждым разом белая женщина будет страдать все сильнее. На ее теле появятся раны, идентичные повреждениям на кукле, и она вскоре умрет.
Поскорее бы уже наступил этот день, изнемогала от нетерпения Мамбо. Она могла начать ритуал самостоятельно, но боялась, что об этом узнает султан. Конечно, он узнает. Он увидит порезы на ее руке и догадается обо всем, и тогда пощады от него не жди. Мамбо была твердо уверена в том, что совсем скоро он даст согласие на проведение этого ритуала. Скоро, совсем скоро. Это тягучее чувство ожидания было сродни сексуальному влечению. Внизу живота Мамбо заныло так сильно и призывно, что она не могла больше терпеть. Она придвинулась ближе к спинке кровати, уперлась в нее чуть расставленными ногами и напружинила их. Ее смоченные слюной пальцы коснулись выбритого лобка и скользнули дальше, к возбужденному клитору. Он словно принадлежал не ей, а другому человеку, который доставлял ей удовольствие – и когда она вспыхивала от похоти, и когда призывала ее издалека. Сейчас ей хватило нескольких движений, чтобы взорваться изнутри, выгнуться дугой, выплеснуть изо рта стон и тут же расслабиться.