Профессиональному планировщику хватило нескольких секунд, чтобы разработать план предстоящей операции. Что касается квартиры Пугала – она была типична для домов сталинской застройки. Арабу не понадобилось даже закрыть глаза, чтобы представить вначале короткую и узкую прихожую, совмещенный санузел. Прихожая заканчивалась стеной большой комнаты, или зала, и начинался коридор, ведущий на кухню; слева – арка комнаты. В квартире Николая была еще и спальня, но она интересовала Араба меньше всего: ночевать у Пугала он не собирался.
Чуть стемнело, и Радзянский, сидевший на скамейке у соседнего дома, увидел в свете фонаря у подъезда живописную пару. Провожая глазами Пугало и бультерьера, Лев насмешливо прикинул, кто из них страшнее.
Араб был одет в черные джинсы и клетчатую рубашку с длинными рукавами. Явился он налегке, в полиэтиленовом пакете находился донельзя урезанный джентльменский набор: ершик для чистки примусов, грязная, пропотевшая майка и видавший виды немецкий пистолет «вальтер Р-38». При помощи этих предметов он намеревался проникнуть в квартиру, усмирить пса и запугать Пугало.
Когда бультерьер приблизился к ближайшему гаражу и, свирепо сосредоточившись, поднял на него кривую ногу, Араб снялся с места и не спеша направился к подъезду.
На первом этаже между дверями квартир 22 и 23 находился общий выключатель. Радзянский выключил свет в подъезде и легко взбежал по ступенькам на второй этаж. Сумеречного света, боязливо струившегося сквозь пыльное окно, было достаточно, чтобы быстро открыть вначале нижний замок с защелкой, на время оставляя в нем универсальный ключ, так как он закрывался на два с половиной оборота, затем верхний замок, реечный; ершик мягко и бесшумно сдвинул рейку, пропуская Араба в квартиру.
Лев закрыл за собой дверь, несколько раз, взявшись за шишечку замка, подвигал рейкой, освобождая оставшиеся в замке капроновые волоски от ершика. Затем прошел к окну, отыскивая глазами хозяина квартиры и его четвероногого друга.
Как и в дневную прогулку, они не уходили со двора. «Видимо, у него натура такая», – решил Радзянский, примечая знакомое уже поведение парня: тот озирался на подъезд так же, как не выпускал из виду свою машину, поджидая Араба у ресторана.
Лев вынул из пакета грязную майку, снова открыл входную дверь и протер майкой косяк, чтобы собака загодя почуяла в доме чужого. Потом он провез майку по полу и, открыв дверь в санузел, бросил ее за порог.
На лице Араба не промелькнуло и тени удовлетворения, когда он, скрываясь в кромешной тьме за открытой дверью туалета, услышал злобное рычание пса и скрежет его когтей о входную дверь: бультерьер уже знал, что в квартире находится чужой, чего нельзя было сказать о хозяине, который громким голосом осаживал пса.
Кто-то из жильцов уже давно включил свет в подъезде, и, когда Пугало открыл дверь, в прихожую, разрастаясь на глазах, проник желтоватый лоскут света. Вырывая из рук хозяина поводок, склонив морду к полу, первым ворвался в квартиру бультерьер и – мгновенно ориентируясь по въедливому запаху пота – рванул в ванную. Он был не настолько глупым псом, чтобы долго и бесполезно терзать тряпье, но попался на обман. Араб, стоя за дверью и выжидая удобный момент, не дал собаке прийти в себя и выскочить наружу. Он толкнул дверь и навалился на нее плечом, защемляя поводок, один конец которого держал в руках хозяин квартиры.
Николай не успел испугаться, он оторопело смотрел в черное отверстие направленного на него пистолета.
Свободной рукой Радзянский потянулся к выключателю.
– Закрой дверь! – тихо, но грозно приказал он хозяину. – На счет «три». Раз, два... – Он невольно поморщился от злобного лая бультерьера; тот буквально бился головой в дверь. – Три.
Разом вспыхнул свет в прихожей и закрылась входная дверь, через которую шмыгнул обратно желтушный свет лампы на лестничной клетке.
Николай еще ничего не понял, он выполнил команду автоматически и не узнал человека, с которым в его собственном магазине завел поначалу полушутливый разговор и которого ждал битый час, проклиная и его, и Руслана Хачирова. Он не узнал Араба не потому, что на нем по-прежнему был парик, а верхняя губа насмешливо кривилась тонкой полоской смоляных усов, – ему бы и в голову не пришло, что их встреча может состояться подобным образом. Сейчас он видел перед собой незнакомого вооруженного человека, который своим ледяным взглядом наводил на него ужас.
– Лицом к стене! – приказал Радзянский. – Руки за голову, ноги расставить!
Его голос звучал по-прежнему тихо и зловеще. Коридор был узок, поэтому, чтобы провести свободной рукой по ногам, груди и спине хозяина, Арабу не пришлось отступить от двери туалета.
Обыск носил чисто показательный характер, прозвучали очередные команды, а Николай непроизвольно начал дрожать всем телом.
Араб развернул его к себе за плечо и кивнул назад, на дверь ванной.
– Скажи своему динго, чтобы заткнулся. Иначе я набью морды вам обоим.
Севшим голосом Николай неуверенно подал голос:
– Нельзя, Сэр! – И более нерешительно: – Свои!
Бультерьер успокоился и лег, сопливо потягивая воздух из-под двери.
– Пошли в комнату. – Радзянский прикрыл дверь в прихожую, зафиксировал ее стулом и сел.
В нерешительности Николай остановился посреди комнаты. Араба он еще не узнал, хотя его голос показался знакомым. «Что происходит? – думал он. – Последнее время вроде бы ни во что не вляпался...»
Его гадания прервал голос незнакомца с пистолетом:
– Так зачем ты меня хотел видеть, щенок? Ты думал, что я побегу на «стрелку» на четырех, как твой динго? Видно, кроме собак, ты ни с кем больше не общаешься.
В комнате было темно, Радзянский сидел за аркой, свет падал на него сзади, из прихожей, через рифленое стекло двери. После слов гостя Николаю незачем было всматриваться в его лицо: он узнал Араба, чье прозвище вызывало трепет даже у сослуживцев. А он шел к нему в магазин по заданию Руслана Хачирова, испытывая лишь легкое недомогание. Поначалу вроде бы все было легко: уютный магазинчик с рыбками и попугайчиками, благоговейная тишина, нарушаемая лишь голосами птиц и тихим плеском воды в аквариумах. Просто не верилось, что среди этой красоты, сдобренной неповторимым запахом «малой» природы, притаился, как зверь, как чудище из другого мира, Араб, планировщик, наемный убийца. И он поверил, что отделается легко, согласившись на встречу у «Багратиона». Хотя, покинув мирок живой природы, чей воздух наполнен первозданной святостью, Николай, как свежайшего кислорода, с облегчением хватанул изрядную порцию выхлопных газов от проезжавшей мимо машины.
Радзянский продолжал давить на хозяина:
– Ты не молчи. Я не люблю, когда меня тревожат незнакомые люди. Обычно они остаются неузнанными. Ты о себе говорил? Это тебе жизнь надоела?
– Не мне, – наконец разлепил рот Николай, – одному человеку.
– Говори, кто он. Потом я спрошу, откуда ты, гаденыш, узнал мой адрес.