– Эту ночь мы проведем вне лагеря, поэтому съешьте половину хлеба сейчас, если хотите, а вторую оставьте на завтрак. Мы будем продвигаться вперед как можно тише, стараясь не привлекать к себе внимания. Наша задача – подобраться на расстояние ста шагов к стенам одной из крепостей и ничем не выдать своего присутствия. Если останемся незамеченными, то по возвращении в лагерь вам позволят присоединиться к хамианской когорте, когда они будут практиковаться в стрельбе. Для многих из вас это будет прекрасная возможность проверить, не утратили ли вы свои навыки в этом искусстве. Ешьте хлеб и отдыхайте. Как только солнце опустится за горизонт, мы снова двинемся в путь.
Солдаты терпеливо ждали: кто-то коротал время за игрой в чет и нечет, другие негромко переговаривались. Те, кто постарше и поопытнее, улеглись спать, подложив под голову скатанные плащи. Дубн спросил у Марка, не хочет ли тот отдохнуть, и, получив отрицательный ответ, тоже решил вздремнуть.
Арминий растянулся на траве рядом с Марком и Кадиром, под сенью огромного сучковатого дуба, и молча лежал, прислушиваясь к их негромкой беседе. Когда возникла долгая пауза, он вдруг заговорил, чем несказанно удивил их обоих, поскольку они уже привыкли к его молчанию.
– Могу я спросить тебя, опцион, как ты со своими людьми оказался в этой провинции? Мне кажется, вы тут совсем не на своем месте.
Кадир пожал плечами.
– Тут нет никакого секрета, хотя и рассказывать особо нечего. Мы поступили на службу в своем родном городе Хаме, что на нашем языке означает «крепость», где в то время стояли войска Третьего галльского легиона. Для одних это был выбор между имперской службой или ужасной нищетой, а другие просто хотели посмотреть мир за пределами нашего городка.
Германец понимающе кивнул.
– А для тебя?
Рослый хамианец внимательно посмотрел на него.
– Я совершил преступление, которое карается в Хаме смертной казнью. Поступление на воинскую службу было единственным шансом спастись от преследователей.
Он помолчал, уставившись в землю, прежде чем продолжить рассказ. Марк и Арминий тактично молчали.
– Так вот, я не сомневаюсь, вы оба в курсе, что хамианцы – прекрасные лучники. С тех пор как мы живем под властью других народов, мы отправляем своих сынов в их армии. Многие из нас и раньше были прекрасными стрелками, но в легионе нас заставляли с расстояния ста шагов попадать в мишень размером не больше человеческой груди. Мы выстреливали сотни стрел за день, и так продолжалось много дней подряд, пока мы все не научились поражать стрелой цель независимо от того, первый это выстрел или сто первый. Мы тренировали плечевые мускулы до тех пор, пока они не развились достаточно, чтобы сгибать лук по несколько сот раз за день. Наши спины и животы затвердели от вздувшихся мускулов. Наконец нас посчитали готовыми к имперской службе, и мы отправились пешком через много-много стран на северную границу, в Германию, где в ту пору шла война с племенами местных варваров. По крайней мере, так нам сказали. Однако к тому моменту, когда мы туда пришли, война с твоим народом уже закончилась, и нас решено было использовать, чтобы охотиться на диких зверей, которые шли в солдатский котел, а не убивать других людей.
Он снова замолчал, чуть заметно улыбаясь.
– Густые зеленые леса и широкие реки Германии совсем не похожи на нашу родину, но охотиться нам нравилось. Нам было позволено свободно перемещаться по всей округе в поисках оленей или диких кабанов. Впрочем, эти счастливые дни не могли тянуться без конца. На какой-нибудь границе империи всегда идет война, которая требует все новых и новых человеческих жизней. И поэтому мы снова двинулись на север, переходя от крепости к крепости, пока не оказались на берегах Германского моря, где нас погрузили на корабль, направляющийся в Британию со свежим пополнением для тамошних легионов. Так мы добрались до казарм порта под названием Арабский городок, куда местные центурионы приходили за новобранцами для пехотных когорт. С тех пор наша жизнь полностью изменилась. Мы должны стать пехотинцами или умереть, что мне кажется наиболее вероятным.
Арминий кивнул в знак благодарности за рассказ. Мрачный фатализм хамианца не произвел на него ни малейшего впечатления.
– Тебе повезло гораздо больше, чем ты думаешь, опцион Кадир. Одной долгой и жестокой войны ты уже избежал. Народы, которые живут к северу от реки Дунай – среди них и мое племя, квады, – гордятся своим умением владеть мечом и топором. Им хватило сил, чтобы заставить наших покорителей, римлян, целый год после начала войны только и делать, что обороняться. Десять лет тому назад мы в огромном количестве перешли реку и разгромили римскую армию, которая стояла между нами и их поселениями в предгорьях Альп. Римляне послали еще одну армию, чтобы подавить восстание и освободить свою главную крепость, которую мы осаждали, но мы разбили и их, а потом захватили и крепость тоже. На какое-то время мы поверили в свою непобедимость, но наша радость была недолгой. На следующий год мощная армия, собранная со всей Европы, заставила нас отступить и вынудила нас к перемирию. Это дало римлянам время собраться с силами и, в свою очередь, перейти реку. Очень скоро они перенесли войну на наши земли, нападая на разобщенные племена и взымая с них кровавую дань за свои прежние поражения.
Он замолчал и отхлебнул воды из кожаной фляги.
– Римляне расторгли перемирие и напали на наши земли под предлогом, что мы помогаем соседям маркоманам в их борьбе против империи. Мы не сомневались, что это будет битва не на жизнь, а на смерть и что пощады не будет никому. Так оно и вышло. Однажды в жаркий летний день мы заманили их Двенадцатый молниеносный легион в удобное место и захлопнули ловушку, заперев их в узком горном проходе. Они оказались в отчаянном положении: солнце час от часу палило все сильнее, а у них не было воды. Вы улыбаетесь, вам кажется, что нехватка воды – это ерунда, но солнце еще только поднималось, а их уже мучила жажда. Они шли все утро, но так и не добрались до ручья, рядом с которым мы устроили ловушку. Мы три раза атаковали их ряды, и с каждым разом убитых и раненых у них становилось все больше, а силы тех, кто еще держался на ногах, истощались. После третьей атаки наши вожди решили, что победа неизбежно будет нашей и надо только подождать, пока римляне прекратят сопротивление, не выдержав мучений жажды. Наши воины прохаживались на расстоянии десяти шагов от их рядов, пили воду, принесенную от ручья, и поливали ею головы, чтобы постоянно напоминать им о нехватке воды.
Пока мы ждали, что они сдадутся, над нашими головами стало твориться что-то необычное. Небо заволокло тучами, послышались раскаты грома, и всего за несколько минут яркий день сменили мрачные сумерки. Вместо того чтобы пролиться дождем, тучи все росли и темнели, принимая странный цвет – сине-зеленый, словно огромный синяк. Казалось, солнце опустилось за горизонт, в наступившей темноте мы едва-едва могли разглядеть римлян, которые ждали следующей атаки. Внезапно молния ударила в огромное дерево, расположенное в пятидесяти шагах от наших рядов, и в одно мгновение превратила его в столб пламени. В ту же секунду раздался раскат грома, который был так силен, что многие оглохли. Я сам почувствовал, что звуки доносятся до меня будто сквозь толстый слой ваты, обернутой вокруг головы.