Book.

– Ну что ж, префект Скавр, я надеялся, у меня будет возможность перемолвиться с тобой парой слов. Похоже, твои тунгрийцы постоянно находят неприятности на свою задницу, но, надо отдать им должное, умеют из них выпутываться. Молодцы!

Приподняв стакан, он отхлебнул вина и посмотрел на Скавра.

– Что-то случилось, юноша?

Скавр положил перед Лицинием запечатанную табличку с посланием от губернатора. Полированный футляр с чуть слышным стуком лег на исцарапанный деревянный стол.

– Еще не знаю, трибун. Здесь указания от…

– …губернатора. Я узнаю его печать. – Ногтем большого пальца Лициний разломил восковую печать и с непроницаемым лицом прочел содержание таблички. – Старый козел не церемонится, когда хочет сделать грязную работу. Ты знаешь, что в этом послании?

Скавр пожал плечами.

– Я догадываюсь, кого это касается, но точное содержание мне неизвестно.

Лициний перегнулся через стол и протянул ему руку.

– Что ж, полагаю, тебя можно поздравить. Губернатор временно присвоил тебе звание трибуна и поручил командование Первой и Второй тунгрийскими когортами. Я, конечно, не могу давать обещания от имени Марцелла Ульпия, но мы оба знаем, что если уж дали звание, то обратно, как правило, не отбирают. Поздравляю, молодой человек.

Скавр смотрел на него недоверчиво.

– Но…

– Здесь не сказано ни о каких «но». Губернатор приказывает тебе немедленно принять командование Второй когортой.

– А Фурий?

Лициний хмыкнул и потянулся за шлемом.

– Префект Фурий освобожден от должности и при первой же возможности будет возвращен в Рим. Похоже, губернатор составил о нем такое же впечатление, как и я. Он продемонстрировал полное отсутствие тактических навыков и чутья. Вдобавок он отъявленный трус. Лучше отослать его, пока не поздно. Так что в твоем распоряжении будет двойная когорта. – Он встал из-за стола и двинулся к двери, но, сделав несколько шагов, обернулся. – Подумай, кстати, может быть, стоит передать оставшихся в живых лучников хамианской когорте? А то стараниями твоего энергичного молодого центуриона половина из них погибла меньше чем за месяц. Думаю, те, кто выжил, заслужили передышку, как ты считаешь?

В госпитале царила дисциплинированная суета. Фелиция с полудюжиной помощников старались в первую очередь класть на стол тех, чьи раны не терпели отлагательства. Марк и Руфий застали Дубна забывшимся беспокойным сном посреди шума и беготни санитаров. Его лицо было бледно от потери крови.

– Он выглядит ужасно. Почему им до сих пор не занялись?

Руфий в ответ обвел рукой вокруг.

– Да ты посмотри, что тут творится. Многие в гораздо худшем состоянии.

В это время санитары вынесли на носилках солдата, правая нога которого ниже колена была замотана повязкой, а остальная часть конечности отсутствовала.

– Бедняга лишился ноги. А Дубн легко отделался.

– Легко отделался… Тебя бы на его место, тогда бы ты заговорил по-другому.

Дубн приоткрыл глаза, но в следующее мгновение снова их закрыл. Усилие явно его утомило.

– Я чувствую себя так, словно меня били молотом.

Руфий поднес к его губам флягу с водой.

– На, попей. Скоро тебя отнесут в операционную. Рану почистят и зашьют, станешь как новенький. Ты помнишь, как это случилось?

Центурион фыркнул и сморщился от боли.

– Конечно, помню. Меня ранило в живот, а не в голову. Здоровый ублюдок с топором в мгновение ока убил трех солдат из моей передней шеренги, и я, дурак, не выдержал и полез с ним разбираться… – Он обхватил флягу и сделал еще глоток. – Варвар рубанул топором по моему щиту… Лезвие застряло в деревяшке, и, пока он пытался его вытащить, я воткнул меч ему в живот.

– Но при этом, конечно, не забывал смотреть, что творится справа и слева?

– А как же иначе, умник, – вздохнул Дубн. – Но я никак не ожидал, что копье прилетит из-за спин их первой шеренги. Этот ублюдок, должно быть, кинул копье с разбегу: наконечник пропорол кольчугу и проткнул меня, как кусок печенки. Я повалился, будто мешок с дерьмом. Враги взвыли, желая поскорее заполучить мою голову, но задние ряды сумели вытащить меня из боя, а старина Циклоп встал на мое место и отогнал вениконов. Напомните мне купить этому паразиту пива, когда мы с ним в следующий раз встретимся.

Руфий понимающе кивнул.

– Думаю, одного пива будет мало. Дай-ка я посмотрю на твою рану.

Он поднял край туники, обнажив живот. Рана оказалась разрезом длиной в ладонь, с краями, покрытыми засохшей коркой крови.

– Ну, все не так уж плохо. Думаю, будущая жена твоего приятеля первым делом ее откроет, чтобы убедиться, что там все чисто. Кстати, может, она позволит нам остаться и посмотреть?

Лициний нашел Фурия в выделенном ему на время помещении. Префект коротал время за глиняной флягой вина. Увидев старшего офицера, он поднялся и приветственно приподнял стакан.

– Добро пожаловать, трибун Лициний. Выпей со мной в честь нашего вчерашнего спасения от неминуемой смерти…

Улыбка сошла с его лица, когда он увидел, что трибун не собирается заходить дальше порога, а стоит с официальным выражением на лице и держит в руках какую-то табличку.

– Префект когорты Грацил Фурий, губернатор Ульпий Марцелл уполномочил меня сообщить, что с настоящего момента ты освобождаешься от командования когортой. Предлагаю тебе проследовать со мной в резиденцию командующего. Ты сможешь там переночевать, чтобы избежать неловкости.

У Фурия вдруг онемели пальцы. Фляга выпала из рук и с треском стукнулась об пол. Вино полилось на деревянный настил.

– Это, должно быть, какая-то оши…

– Никакой ошибки нет. – Лициний держался невозмутимо, понимая, какой огромный удар обрушился на его собеседника. – Могу тебя заверить, что я получил от губернатора четкие указания.

– Такого не может быть. Если кого-то и стоит освобождать от командования, так это выскочку Скавра, а не меня…

Фурий заметил мрачное выражение на лице трибуна и осекся.

– Гражданин Фурий, если честно, ты худший командир из всех, кого я видел за долгие годы службы в этой провинции. Ты не раз доказал, что ты трус. Более того, ты продемонстрировал полную неспособность командовать людьми в условиях боевых действий. Если ты немедленно, без шума и истерик, выйдешь со мной сейчас, то по крайней мере сможешь избежать бесчестья и спокойно уехать домой. Губернатор отправит тебя в Рим с донесениями. Объяснишь друзьям, что ты принимал участие в сражении со страшным племенем варваров с дальнего севера, а потом – в знак особой признательности – губернатор отослал тебя в столицу, чтобы ты рассказал об этой великой победе. А если поднимешь шум, история о том, как все было на самом деле, достигнет Рима раньше тебя. Ты ведь этого не хочешь? И твой отец тоже? Пусть семья тобой гордится. Не позорь старика больше. Идем. Я пришлю людей, они упакуют твои пожитки и доставят их тебе.