Моркоу нагнулся к пострадавшему.
— Стало быть, на тебя напал голем?
— Именно! Чокнутый голем! Как выскочит из тумана, как бросится! В общем, типичный голем!
Моркоу ободряюще улыбнулся. Потом его взгляд скользнул на мостовую и уткнулся в большой молот, валяющийся рядом с пострадавшим. Вокруг, как на поле битвы, были разбросаны и другие инструменты ближнего боя. Лопаты со сломанными ручками… Длинный лом, скрученный в кольцо…
— Какое счастье, что все вы были хорошо вооружены, — промолвил Моркоу.
— Он как повернется, а потом как бросится, — снова заныл человек. — Мы даже глазом не успели моргнуть. Он был далеко, и вдруг… — Он попытался щелкнуть пальцами. — Аргх!
— Похоже, ты поранил пальцы…
— Ага!
— Но я немного запутался. То ты говоришь, что он выскочил из тумана, то он повернулся, прежде чем на вас наброситься, — покачал головой Моркоу.
— Все знают, големы не могут дать сдачи!
— Понятно… Сдачи, говоришь? — повторил Моркоу.
— Нельзя ж, чтоб они вот так запросто разгуливали по улицам, — пробормотал человек, пряча глаза.
Сзади послышался шум, и к стражникам подбежала пара человек в окровавленных фартуках.
— Он ушел вон туда! — завопил один. — Вы еще сможете его догнать, если поторопитесь!
— Шевелите же ногами! — крикнул второй. — Мы что, зря налоги платим?
— Он обходит загоны и выпускает на волю всех животных. Всех! На Свином холме все улицы свиньями забиты.
— ГОЛЕМ выпускает скот? — изумился Ваймс. — Зачем?
— Откуда я знаю? Сначала он выпустил йудского козла с бойни Крюка, и теперь половина этих проклятых животных бегают за ним кругами! А потом этот истукан засунул старого Фосдайка в колбасную машину…
— Что?
— Все нормально, машину он не включил. Но набил Фосдадку рот петрушкой, насыпал лука в штаны, вывалял в овсянке и сунул вниз головой в воронку!
У Ангвы затряслись плечи. Даже Ваймс улыбнулся.
— А затем отправился на птицефабрику, схватил господина Тервилли и… — Человек резко прервался, увидев, что рядом стоит дама, хоть она и приглушенно фыркала, пытаясь сдержать смех, и продолжил шепотом: — Использовал немного шалфея и лука. Если понимаете, о чем я…
— То есть он… — начал было Ваймс.
— Да!
Второй мясник кивнул.
— Думаю, бедный Тервилли до конца дней своих не сможет видеть ни шалфей, ни лук.
— Наверное, они ему поперек… кое-чего встали, — ухмыльнулся Ваймс.
Ангве пришлось отвернуться.
— А расскажи, расскажи, что этот истукан сотворил с владельцем свинобойни, — сказал первый мясник.
— Наверное, не стоит, — ответил Ваймс. — Я, в принципе, могу догадаться.
— Вот-вот! А бедный юный Сид? Он ведь еще подмастерье! Его-то за что?
— О боги, — озабоченно покачал головой Моркоу. — Э-э… У меня есть одна мазь, она помогает от…
— От яблок?
— Он напихал ему в рот яблок?
— Не совсем в рот!
— Ой-ей, — поморщился Ваймс.
— Что же теперь делать, а? — воскликнул мясник, наседая на Ваймса.
— Ну, если взяться покрепче за черенок яблока…
— Я серьезно! Что вы собираетесь сделать? Я примерный налогоплательщик и знаю свои права!
Он ткнул пальцем в нагрудник Ваймса. Лицо командора сразу окаменело. Он посмотрел на палец, потом на большой красный нос наседавшего.
— В таком случае, — медленно проговорил Ваймс, — могу порекомендовать взять еще яблоко и…
— Э, прошу прощения, — быстренько вмешался Моркоу. — Господин Максилотт, если не ошибаюсь? У тебя еще магазин в квартале скотобоен.
— Да, правильно. И что с того?
— Просто я что-то не могу припомнить твою фамилию в списке налогоплательщиков, что очень странно, ведь ты только что заявил, будто являешься примерным налогоплательщиком, но, конечно, вряд ли ты бы стал врать на сей счет, и в любом случае, когда ты платишь налог, тебе обязательно дают квитанцию, и ты наверняка найдешь ее, если хорошенько поищешь…
Мясник сразу опустил палец.
— Э… да?
— Я даже могу сходить с тобой и помочь ее найти, — предложил Моркоу.
Мясник бросил на Ваймса взгляд, в котором сквозило отчаяние.
— Он действительно читает всякие такие книжки, — пожал плечами Ваймс. — Ради удовольствия. Моркоу, почему бы тебе… О боги, это еще что такое?
До них донеслось мычание, больше похожее на рев.
Что-то большое и грязное приближалось к ним на угрожающей скорости. В сумерках существо смутно напоминало очень жирного кентавра, получеловека, полу… Когда чудовище подбежало ближе, выяснилось, что фактически это был полу-Колон, полубык.
Сержант Колон потерял свой шлем, и весь вид его говорил о том, что сегодня сержант стал намного ближе к земле.
— Я боюсь с него спрыгнуть! — бешено закатывая глаза, заорал Колон, когда массивная бычья туша прогалопировала мимо Ваймса и отряда стражников. — Боюсь спрыгнуть!
— А как ты на него ЗАБРАЛСЯ? — крикнул Ваймс.
— Это было несложно, сэр! Просто схватился за рога, сэр, и в следующую секунду оказался у него на спине!
— Хорошо, держись!
— Так точно, сэр! Я и держусь, сэр!
Быки Роджеры отличались своей сердитостью и крайне вздорным нравом (впрочем, все взрослые быки отличаются тем же самым) [16] .
Но у данных быков была и другая причина сердиться. Дело в том, что у крупного рогатого скота есть своя религия. Они глубоко религиозны и верят, что, умирая, послушный бык (ну, или корова) уходит через волшебные ворота в мир лучший. Что случается дальше, они точно не знают, но слышали, что это как-то связано с обильными пастбищами и почему-то с хреном.
Роджеры с нетерпением ожидали наступления этого дня. В последнее время они стали тяжелы на подъем — или это коровы начали бегать быстрее, чем прежде? В общем, быки уже готовились вкусить заветного небесного хрена…
Но вместо этого их загнали в какой-то переполненный скотом загон, продержали там целый день, а потом ворота вдруг распахнулись, вокруг принялись носиться всякие животные… В общем, это было мало похоже на пажити небесные.