На том конце провода тяжело вздохнули.

– Понял я уже все про тебя, понял… Короче, раз ты упертый такой, делаем так. У тебя билет с открытой датой?

– Ну, как бы да…

– Рейс когда ближайший есть?

– Завтра… вроде…

– Деньги остались?

– Мало-мало.

– Тогда сиди в номере до завтра. Лучше не отсвечивай, тебя с Микичем могли видеть не только случайные люди. Впрочем, раз твой телефон накрылся, значит, номер, трубку и владельца в случае чего не проследят. Выйди в город, купи себе с рук новую трубу, там их полно и дешевые. Позвонишь, дашь номер. Потом я тебя буду искать. Годится?

– Дальше.

– Грозный какой… Дальше. Завтра садишься на борт, дуешь обратно тем же путем до Вены, оттуда – до Варшавы. Хватит ресурсов?

– Поднапрягусь.

– Хорошо. В Варшаве не ищи больше Рафала, его от тебя уже колотит, боится заикой стать. Селись в том же отеле, если получится. Нет – в другом, дашь потом знать. Я появлюсь к тому времени, может, что-то прояснится. И ради Бога, Витя, хоть раз сделай точно так, как я тебя прошу!

Хижняк очень хотел возразить Логинову, сделать что-то вопреки его дурацким приказам. Но именно сейчас не находил для этого повода. Хантер снова исчез, проследить его своими силами не представляется возможным, и Виктору, как ни верти, придется выполнять инструкции.

…Логинов объявился не через два, а через три дня. Позвонил, подняв Хижняка с постели, и в этот раз был совершенно не красноречив.

– Хантер в Чечне.

– Где? – Виктор переспросил не потому, что ослышался, – просто не мог уложить эту новость в своей голове.

– Чечня.

– Чего его туда занесло?

– Сам у него и спросишь при случае. Если захочешь, конечно. Учти, именно теперь никто уже ни на чем не настаивает. Можешь хоть сегодня вылететь в Киев, вечером будешь дома.

– Короче.

– Ну, как знаешь… Что и как там у него получилось, фиг поймешь. Только его захватили там как офицера российской армии. В заложники, для выкупа.

Хижняк окончательно перестал что-либо понимать.

– Почему офицер?

– На нем форма была. Хрен его знает, зачем он напялил на себя нашу ментовскую форму. Назвался каким-то именем, те его сфотографировали, прислали фото в штаб – выкупайте, дескать, ваш человек. Снимок сразу нам. Как подсуетились, извини, не твое дело.

Хижняк потер подбородок.

– Что теперь?

– Ничего теперь! Выкуп надо быстро платить, пока никто не пронюхал, что это Хантер. Вот так все просто, Витя. Глупо и просто. Или – просто и глупо.

«Да», – мысленно согласился Виктор.

Что-то не слишком везет в последнее время Антону Хантеру.

Чечня, значит. Ну-ну…

Часть пятая. Кавказский пленник. Чечня, Шатойский район, апрель

По камням струится Терек,

Плещет мутный вал;

Злой чечен ползет на берег,

Точит свой кинжал;

Но отец твой старый воин,

Закален в бою:

Спи, малютка, будь спокоен,

Баюшки-баю.

Михаил Лермонтов

1

– А я слыхал, у вас тут спокойно вроде сейчас…

– А где сейчас спокойно? – ответил Повар в тон Виктору.

Еще один новый знакомый, с которым его ничего не свяжет в будущем, – их что-то слишком много появлялось у Хижняка в последнее время.

Никогда не считая себя нелюдимым отшельником или одним из тех закрытых угрюмых типов, больших любителей уеди нения, Виктор тем не менее с подозрением относился к контактам, на которые его целенаправленно выводили. Он старался по возможности ограничить свое общение с такими людьми. В крайнем случае общаться только по делу, стараясь при этом проверять полученную от них или с их помощью информацию.

Одним из важных критериев отбора в спецподразделение, где и проходила основная служба Виктора до тех пор, пока сама система не отторгла его, как и прочий отработанный человеческий материал, было умение общаться, заводить нужные для выполнения очередного задания связи. Даже играть определенные роли, необходимые для глубокого внедрения в чуждую среду. Навыки у Хижняка имелись. Он развивал их без особых проблем. Но чем больше опыта набирался, тем яснее понимал: любая связь в его деле, любое сделанное открытие, любой вывод, к которому приходишь, анализируя некий набор фактов, должны быть только личными . Если не хватало каких-то фрагментов мозаики, их можно получить по подсказке, однако они должны четко уложиться в уже готовую картину, нарисованную без посторонней помощи.

Проще говоря, основной вывод тебе придется сделать самому, а дополнительные детали лишь должны подтвердить его. Задачку нельзя подгонять под ответ, наоборот, ответ обязан соответствовать условиям задачи, даже если он на первый взгляд кажется невероятным и нелогичным. И хотя этот новый, грозненский знакомый, назвавшийся Юрием Поваром, вел себя вполне естественно для той ситуации, которую Хижняку нужно было разрулить, Виктора беспокоил один очень важный для него момент.

Сам человек с забавной фамилией Повар и его информация возникли вроде как ниоткуда.

…Из Москвы в Грозный он ехал поездом, дорога забрала почти двое суток, до того Хижняк еще сутки парился в российской столице, перед тем – двое суток бесцельно бродил по историческому центру Варшавы. Все лучше, чем сидеть в дешевом гостиничном номере, раздражаться от тупой боли во рту – осколок выбитого Борой зуба не давал о себе забыть – и удовлетворяться тремя англоязычными телеканалами, все остальное шло на польском. Так что времени подумать у него оказалось более чем достаточно. Хорошо еще, что Логинов обеспечил ему до Грозного целое купе, никто не мешал, не пил водку, пытаясь затащить попутчика в компанию, не курил рядом, дразня еще и сигаретным дымом, в общем, если комфорт относительный, то покой – полный. Обратного билета Виктор не получил: кто ж повезет такого, как Антон Хантер, обычным пассажирским поездом! Как только все решится, их встретят, примут пленника с рук на руки, как говорится, по описи – и все, миссия окончена.

Логинов не приехал в Варшаву, как обещал. Наоборот, промурыжил там Хижняка дольше, чем тот рассчитывал, потом дал знать, что ему на рецепции отеля оставят авиабилет до Москвы, а там встретят и все объяснят. Действительно, встречал его Логинов сам, хотя на лице не было особой радости от этой встречи. Он сразу перешел к делу. Информация о Хантере оказалась такой же скупой, как и при телефонном разговоре. Единственное, что волновало Логинова, – это как можно быстрее, пока никто ничего не понял, выкупить у боевиков того, кого они считают офицером российской милиции, капитаном Ямщиковым.