Ладно. Сейчас главное — удержаться в «Конторе», а там появятся и подчиненные, которых не стыдно показывать клиентам и знакомым.
Роберт встал, намереваясь пройти в бар и выпить чашечку чая. Сотрудница встрепенулась и посмотрела на него снизу вверх, словно кролик на удава. Роберт решил вдруг поиграть в сурового начальника. Полезно показать, какой он есть строгий шеф, да и приятно почувствовать в своих руках упругие нити власти.
— Что вы там печатаете? — спросил он, взирая свысока на эту труженицу.
— Я? — Она вскочила, чего-то испугавшись. — Я печатаю письмо... факс. Факс для «Великой Башни». Вы же сами мне поручили. Или я... что-то?..
— Нет-нет. — Роберт царственным жестом повелел ей сесть. — Все правильно. Я просто хотел спросить, почему вы так медленно печатаете? Вы раньше работали на компьютере?
— Я? — Замешательство ее выглядело уже комично. — Нет, но я научусь. Честное слово, научусь. Я быстро обучаюсь...
— Да ладно. Я просто так спросил. — Роберт потерял интерес к игре во власть с этой перепуганной курицей. Он махнул ей рукой, давая понять, что разговор окончен, поправил галстук и двинулся в бар.
Едва выйдя в коридор, Роберт увидел Бориса Апухтина, шагающего навстречу. Встречаться с ним нос к носу Роберту не улыбалось, он уже выработал рефлекс избегать этих встреч, но сейчас возможности разминуться уже не было. Впрочем, теперь отношения с Борисом особой роли не играли. Это раньше господин Апухтин курировал работу нового сотрудника дирекции маркетинга Мастеркова и, возможно, мог повлиять на его карьеру, но теперь... Теперь господин Мастерков — начальник отдела, а вот господин Апухтин остался хоть и привилегированным, но обычным сотрудником одного из подразделений фирмы. Остался позади.
Роберт Мастерков уверенно зашагал навстречу Апухтину. В конце концов, что такого? В конце концов, они — сотрудники одной фирмы, видиться им придется ежедневно. Что же он так боится этой встречи? Роберт поймал себя на мысли, что боится он отчего-то именно этой встречи, той, которая произойдет шагов через пять. Роберт не мог понять, почему ноги отказываются шагать по коридору. Инстинкт?
— Привет. — Борис остановился, расставив ноги. Теперь, чтобы обойти его, Роберту нужно было сделать крюк.
— Привет. — Роберт улыбнулся, хотя на душе у него заскребли кошки.
— Знаешь, что умеют делать китайцы, кроме того, что едят палочками? — спросил Борис.
— Что? — Роберт улыбнулся шире прежнего и чуть подался вперед, чтобы не прослушать ответ на загадку.
И тут Борис его ударил.
Ударил и пошел мимо, словно и не предполагал, что получит сдачи.
А удар получился сильный, и рот быстро наполнился кровью.
Роберт посмотрел вслед Борису. Тот шел не оборачиваясь. Мастерков повернулся в сторону бара. Двое сотрудников стояли у двери. То ли они ничего не видели, увлеченные разговором, то ли и впрямь пропустили любопытную сцену. В любом случае стояли они довольно далеко и вряд ли смогут утверждать, что видели именно удар, а не пощечину.
А за что, собственно, ему дали по морде? За что именно?
Настроение у Аллочки было не из лучших. Хотя было в бочке дегтя несколько ложек меда.
Вчера, к примеру, шеф осчастливил ее приглашением на уик-энд за город. Излишне комментировать, в каком качестве. Не то чтобы этот «наряд вне очереди» поверг в ужас. Приходилось мириться с тем, что она из-за своей жадности оказалась в руках патрона: в его воле было теперь выдать проворовавшуюся сотрудницу. Наводило на эти мысли то, как Дмитрий Львович начал использовать свою власть...
Так вот, о ложке меда. Сегодня патрон вдруг объявил, что поездка отменяется. Он даже не сказал «переносится». Можно было вздохнуть с облегчением. Можно было даже наивно предположить, что Дмитрий Львович удовольствовался полученными от Аллочки деньгами.
Но Аллочка избытком наивности не страдала и нимало не сомневалась, что у этой хорошей новости будет куда менее радостное продолжение.
Не находя себе места, Аллочка решила отправиться в бар и выпить, против обыкновения, чашечку кофе. Говорят, кофеин поднимает тонус. А вдруг поможет?
— Алка! — Чей-то радостный оклик настиг ее у кофеварки.
Обернувшись на знакомый голос, Аллочка быстро нашла его обладательницу, радостно махавшую ей из-за дальнего столика.
— Лолка!
Лола Камалян, собственной персоной. Когда-то они вместе учились в школе, потом вместе устроились лаборантками в институт. Почти десять лет числились лучшими подругами. Потом Лола пошла работать на рынок, видеться стали все реже... С тех пор утекло много воды.
Как же рада была Аллочка встретить старую подругу! Тем более сейчас, когда на душе скребут кошки и хочется повыть на луну...
Поболтать, посплетничать, вспомнить золотое времечко. Это ли не лучшее лекарство от хандры?!
— Алка!
— Лолка! Каким ветром?
— Попутным. Пришла на работу устраиваться.
— Сюда?!
— Сюда. А ты здесь работаешь?
— Работаю помаленьку. Слушай, здорово! А ты как пришла, на собеседование или что-то конкретное?
— Конкретнее некуда! Уже заявление написала, с правилами ознакомилась, бумажку в вашей безопасности подписала. Нет, ну тут у вас круто. Как в Центре управления полетами: охрана, своя безопасность, анкеты, пропуска, коммерческая тайна...
— Да, с этим у нас строго. Слушай, а в какой тебя отдел?
— Отдел? Знаешь, я и не спросила, как называется. Короче, там, где изучают, что, почем, где покупать, кому продавать...
— А! Это маркетинг.
— Маркетинг? Нет, по-моему. Как-то по-другому называется...
— Да бог с ним.
— Действительно. Успеем разобраться. Алка, а ты здесь одна из наших или еще кто-нибудь есть?
— Одна. Вернее, тут еще этот козел... Башов.
— Башов?
— Башов. Ну, помнишь...
— Да, я понимаю. А почему козел?
— А... Долгая история. Но козел. Не дай бог тебе убедиться.
— Боюсь, что возможность будет. Я ведь в его отдел и иду.
— В его?!
— Ну. Он меня, можно сказать, и устроил. Так что козел не козел, а придется с ним дружить.
— В его отдел? — переспросила ошарашенная Аллочка. — А на какую должность?
— Да торговой мебелью заниматься. Там он какую-то дуру собирается выставить на днях. Я у нее буду дела принимать. Да что мы все о работе-то? Расскажи лучше чего. Ты замуж-то вышла?
Аллочка не расслышала вопроса. Единственной дурой в отделе была она, Аллочка. Вера не в счет — она мебелью не занималась.
Странная метаморфоза произошла с Борисом Апухтиным: он решил надуть родную фирму. И ни угрызения совести, ни соображения профессиональной этики его при этом не тревожили. Почему? Борис и сам этого не понимал. Он то и дело застывал в нелепых позах, напоминающих выкрутасы йогов, и прислушивался к своим ощущениям, пытаясь различить в глубине собственной души хотя бы подобие возмущения. Тщетно. Ни одна клеточка его организма не противилась преступному шагу. Может, повлияло излучение от сервера?