– Президент Путин завтра с нами! – подхватила госпожа Аникина, и становилось понятно, что именно каждый из нас, русских, имеет в душе.
* * *
После корейской презентации, идя по коридору, я увидел трехкратную олимпийскую чемпионку по фигурному катанию Ирину Роднину и министра транспорта Игоря Левитина.
– Вы видели молдавского мальчика? – возмущенно спросила госпожа Роднина. – А ведь он наверняка родился еще в СССР! Ведь он не такой уж и мальчик!
– Кто скажет, что это девочка, пусть первым бросит в меня камень, – поправил ее Игорь Левитин.
Тут мимо пошли участники корейской презентации.
– О, вот же молдавский мальчик идет! Живой! Мальчик, иди-ка сюда! – воскликнула Ирина Роднина.
Я увидел, как юноша лет восемнадцати-двадцати (видимо, и в самом деле родился в СССР парнишка), заметив нашу компанию, испуганно прижался к стенке коридора и начал сочиться к выходу.
* * *
Сергей Кожегутович Шойгу выступил перед доверенными лицами блока и журналистами. Он сразу сказал то, что потом повторит еще 40 раз. Самолет арендован у МЧС, Шойгу в отпуске, приехал не как министр и даже не как Герой Российской Федерации, предвыборная кампания вообще не нужна, выборы должны проходить через неделю после того, как человека зарегистрировали кандидатом, а лучше на следующий день, надо отменить выборы по партийным спискам, потому что никто не знает пятого номера «Яблока» и четвертого номера КПРФ, а для того, чтобы никто не таскал женщин за волосы в Думе, вторым номером в списке «Единства» идет Александр Карелин.
* * *
– Вы фитнесом занимаетесь? – спросил я у Елены Лукаш, министра кабинета министров Украины.
– Кто занимается политикой, знает, что весь этот фитнес – это такой тихоход! – засмеялась она. – Ни один прыжок с тарзанки не выделит столько адреналина, сколько один день в политическом процессе!
* * *
– Ну что, вроде все решили? – торопятся генерал с главой администрации. – Вперед!
– Вперед? – переспрашиваю я.
– Не надо нас путать! – говорят они. – Назад!
* * *
Альберт Макашов закричал на фотокорреспондента «Ъ»:
– Смотрите все: в меня целится фотокорреспондент, уже две минуты! И не нажимает! Я так не могу! Опустите аппарат или нажимайте на спуск! Ну давай… Нажимай!
* * *
Виктор Анпилов в своем выступлении сравнил революцию и контрреволюцию. Революция, по его словам, – это ученик ПТУ Юра Гагарин, освобожденные женщины Востока, Северный морской путь и Феликс Дзержинский с его сердцем, открытым каждому маленькому человеку. А контрреволюция – это, собственно говоря, все остальное.
* * *
Когда я посочувствовал Ахмаду Кадырову, сказав, что хозяйство осталось без присмотра и «как бы без вас не развалилось», господин Кадыров уверенно ответил: «То, что разрушено, не развалится».
К половине двенадцатого вечера, когда я в «Темпл-баре», в десяти шагах от ограды Александровского сада диктовал статью о горящем Манеже, он уже выгорел практически полностью. Бар был полон дыма. Но непонятно, от сигарет или от пожара. Играла живая музыка. Бар был почти полон. Люди не могли наговориться друг с другом. Рекой лилось пиво.
Нет, этот народ и правда победить нельзя.
В зал Российской академии художеств зашли два священника.
– Эмаль, плавится при 840 градусах… Красота! Надо ему сказать, пусть он грузинскую церковь отберет у этих… каких-то техников. Ты знаешь эту церковь, тут, по соседству? Он ведь грузин, пусть и отберет.
– А если не получится?
– Получится! Если уж он ФАПСИ отсюда выгнал, то этих техников и подавно выгонит. Легко!
Тут в зале вдруг погас свет. Как будто кто-то сверху, тот, кто принимает решения, кинул беглый взгляд на все это дело, поморщился и выкрутил пробки.
* * *
Президент бывшего СССР Михаил Горбачев обрадовался, увидев Владимира Жириновского:
– Володя, я тебе хочу пожелать, чтобы нигде тебе не пришлось мочить сапоги, кроме как под дождем!
– Для начала промочим горло, – пробормотал в ответ господин Жириновский.
* * *
На вопрос, по-прежнему ли Израиль готов отдать часть территорий палестинцам, премьер Ариэль Шарон рассказал поучительную быль.
– Мне вспоминается, как один российский посол… он уже уехал… в общем, это был Бовин. Он приехал ко мне на обед, и я рассказывал ему о визите президента Ельцина в Японию. Он просил у японцев кредит в $1 млрд. Японцы сказали ему, что готовы заплатить ему $3 млрд, если он вернет Японии два маленьких южных Курильских острова. В ответ Ельцин сказал, что не сможет объяснить народу, на каком основании он торгует русской землей. Я рассказал это Бовину. Он в это время сидел, держа в руках баранью ногу. Вы знаете Бовина? Так она была размером почти с него. В другой руке он держал стакан водки. Он выпил водку, закусил бараниной и сказал: «Да, у нас такая позиция. И знаете что? Вот поэтому у нас большая страна, а у вас маленькая».
Директор Российского авиакосмического агентства Юрий Коптев подарил президенту Путину набор космического питания, состоящий, в числе прочего, из настойки «Рябиновой» и водки «Столичной»:
– Это вам, Владимир Владимирович, на память, – сказал Юрий Коптев.
– На память? – недоуменно переспросил Владимир Путин, покрутив в руках вакуумный пластиковый флакон.
– Нет, можно, конечно, и выпить, – смешался Юрий Коптев.
* * *
Виктор Иванович Киселев, начальник поисково-спасательной станции «Академическая» в Тимирязевском районе столицы, разъяснял:
– С уверенностью могу сказать: какая-то ерунда в мозгах наступает, когда, выпив, заходишь в воду. Грести не хочется. И все. И никакое это не опьянение. Я что, опьянения не знаю?
* * *
– Во-первых, пьяные люди моря боятся. Это очень серьезная причина. Море бескрайнее, глубокое. Человек, даже пьяный, его боится, хотя никогда в этом не сознается, если спросить. И потом, он же понимает, что идет ко дну под свою ответственность. Это его дисциплинирует, – убежден директор пляжа в Дагомысе Игорь Анатольевич Комаров.
* * *
Владимир Путин предложил выпить за здоровье представителей средств массовой информации.
Оно ему еще пригодится.
* * *
– А что пьет новый генеральный секретарь НАТО? – задал вопрос помощнику господина Схеффера по работе с прессой Роберту Пшчелу глава бюро телекомпании Al Jazeera Акрам Хузам. – Мы должны знать обо всех его привычках.
– Он бегает в основном, – ответил поляк. – Пять километров каждый день. А пью я.