— Выражайтесь яснее, друг мой. Сейчас вы не пират, а я не пленник и даю вам аудиенцию, так что спокойно изложите суть дела. Что у вас общего с упомянутым Томасом Ливенон?

— Упомянутый мной юный господин с девичьей внешностью, а вернее, девушка, выдающая себя за юношу, — это младший брат… точнее младшая сестра Томаса Ливена.

Брэдфорд не миг перестал барабанить по стеклу, за что Ржавый был ему благодарен. Но затем капитан вновь вернулся к прерванному занятию.

— Ах, вот оно что! Значит, этот молодой человек в действительности юная леди. Насколько я помню, — принц на мгновение задумался, — сестру незадачливого капитана звали Эдит. Каким же образом она очутилась среди пират… то есть среди военных моряков?

— Пожалуй, имеет смысл рассказать все по порядку. — И Ржавый вкратце изложил историю создания акционерного общества по спасению Томаса Ливена.

К сожалению, все старания принца сохранить серьезность пошли прахом. Когда в рассказе Ржавого один за другим возникли комические персонажи: Шеф, Фараон и, наконец, капитан Грязнуля Фред, проигравший фондовый капитал и из своеобразного понимания джентльменского долга позаимствовавший у Адмиралтейства крейсер, — принц расхохотался так неудержимо, что стул под ним угрожающе заскрипел.

Брэдфорд смотрел на него строгим, укоризненным взглядом. Да, какие бы дифирамбы ни пели принцу газеты, он всего лишь зеленый юнец! Школяр в мундире полковника. Смеяться над дурацкой, крайне безнравственной историей, которая непременно вызвала бы возмущение у любого дисциплинированного офицера… Исполненный презрения, Брэдфорд отвернулся к окну и снова принялся барабанить по стеклу — еще быстрее и раздраженнее.

В Коломбо я прочитал британские газеты, — продолжил Ржавый, — и попробовал поступить, как полицейский с преступником. Ну, когда они… как бы это сказать… заставляют подозреваемого изобразить, как все было на самом деле. К примеру, человек идет контрабандной тропой, несет, скажем, несколько коробок кубинских сигар, тут на него вроде бы нападают бандиты, и он должен вытащить нож и показать, как, обороняясь, ударил ногой одного и пырнул ножом другого… В общем, это называется…

— Реконструировать события… Ведь вы это имели в виду?

— Ей-богу, ваше высочество, в вас пропадает полицейский инспектор! Конечно, именно это я и имел в виду. Я реконструировал события. Когда речь идет о технических тонкостях, не обращайте внимания на мои ошибки. Итак, допустим Томас Ливен был прав и некий офицер заставил Элен Олдингтон лист за листом скопировать все чертежи. А для того чтобы изобретение Ливена оказалось не доведенным до конца, необходимо было изъять два самых важных чертежа. Мисс Олдингтон вручила копию изобретения другому офицеру, который выдал его за свое. Вы, ваше величество, еще слишком молоды и, полагаю, еще не слишком хорошо знаете женщин. Они вечно требуют гарантий — все боятся, как бы их не облапошили. И, осмелюсь заметить, не без основания, Словом, эта женщина, когда на изобретение уже была подана заявка, решила попридержать у себя два последних чертежа и потребовать с заинтересованного офицера крупную сумму денег, а может, еще чего, кто ее знает. Например, клятву вечной верности… А только факт, что эти самые важные чертежи она ему так и не отдала, поэтому и демонстрация изобретения не состоялась. Тем временем Томас Ливен прознал, что кто-то перебежал ему дорожку с изобретением, и тотчас помчался к дамочке. Должно быть, вид у него был страшно разъяренный. Он выложил на стол револьвер и заявил, что если в течении пяти минут не получит свои чертежи, то продырявит ее хорошенькую головку так же просто, как подгулявший отец семейства — яичную скорлупу в тире. Наверняка, по нему было видно, что он не отступится от своего намерения, и дамочка тут же выложила ему чертежи. Томас Ливен осыпал ее проклятиями и бросился к своему другу обсудить положение, тем более что прохиндейка по всей вероятности не скрыла от него имени охотника до чужих изобретений. На плане дома, помещенном в газете, отмечен задний вход со стороны сада. Так вот, по-моему, если бы Томас Ливен был убийцей, то, прихватив свой револьвер и шляпу, он должен был улизнуть через сад. Но он и не думал таиться: вышел через парадный подъезд и еще дожидался у двери такси. Так что нелепо предполагать, будто он убил дамочку. А дальше, думаю, события разворачивались так. Вскоре после ухода Ливена со стороны сада в дом проник другой офицер или его соучастник. Хотя лично я считаю, что это был похититель изобретения собственной персоной. Если покопаться в его прошлом, наверняка выясниться, что он был по уши в долгах. Словом, офицер заявился к Элен Олдингтон. Та ударилась в слезы и принялась осыпать его упреками. И тут бесчестный «изобретатель» узнал, что Томас Ливен унес с собой оба важных чертежа. Внезапно он заметил на столе шляпу и револьвер и сообразил, что Томас Ливен вышел через парадный подъезд, зато его собственный приход для всех остался незамеченный. И тут на глаза ему попался нож для разрезания бумаги… Один удар, и единственная, главная свидетельница и участница кражи изобретения, которая к тому же наверняка знала о других темным делишках этого офицера, отправилась на тот свет.

— Довольно! — решительно оборвал его принц. Лицо его побледнело и приобрело суровое выражение. — Вы несете бред…

— Нет, отчего же? — резко обернулся Брэдфорд. — Пусть говорит! Значит, офицер, который подал заявку на конструкцию, аналогичную изобретению Томаса Ливена, по-вашему, и был убийцей?

— Совершенно верно! И я это докажу…

— А знаете ли вы, кто этот офицер?

— Нет! И самое мое заветное желание — узнать это.

— Считайте, что оно исполнилось, — холодно произнес Брэдфорд. — Я и есть тот самый офицер.

3

— Мне было в высшей степени неприятно слушать всю эту галиматью, и, разумеется, я не поверил ни одному умозаключению этого парня. Не принимайте близко к сердцу, Брэдфорд! У этого Рыжего или Ржавого чересчур бурная фантазия.

— По-моему, он агент-провокатор, скорее всего Германии, — ответил Брэдфорд, — спит и видит впутать генеральный штаб Британии в грязную историю.

В каюту вошел Горбун в сопровождении четверки вооруженных моряков.

— Покорнейше прошу господ офицеров выйти на палубу для прогулки, поскольку в Сингапуре вам нельзя будет покинут каюту.

Пленники молча повиновались.

Прогуливаясь по палубе, принц Сюдэссекский исподволь приглядывался к самозваной команде крейсера: опрятные, подтянутые военные моряки. Чувствовалось, что службу они знают досконально. Корабль сверкал чистотой, капитан, весь увешанный знаками отличия, со своей снежно-белой бородой вполне мог сойти за адмирала на флагманском корабле. Выстроив экипаж, он проводил по всем правилам осмотр, как и положено военным морякам перед заходом в порт.

Заметив Ржавого в компании юного Ливена, принц сделал им знак подойти. Между тем прогуливающиеся пленники приблизились к строю моряков, к Доктор при виде принца громогласно скомандовал «смирно» и «равнение на…». Брэдфорд наверняка осудил бы принца, узнай он, что тому нравится поведение кучки бандитов, объединившихся в какое-то дурацкое акционерное общество.