– А как же автомобиль? – заинтересовалась Аннет.
– Транспортировать золото в таком количестве крайне сложно – отсюда в Африку, а там за кордон, в Ифирис. Мы решили использовать золото в конструкции автомобиля.
С этой задачей справился военный инженер капитан Гулен с помощью двух офицеров.
– Все шло прекрасно, – добавил де Бертэн, – пока не объявился этот Лингстрем.
– Прямо-таки дьявол его подослал! – воскликнул Лабу и опрокинул еще рюмку коньяка. – Его отец написал это распроклятое письмо, и в один прекрасный день парень пожаловал ко мне. Я принял его за порядочного человека. Сказать ему правду я, разумеется, не мог, а скандал сейчас нам очень некстати. Пришлось пообещать ему долю из «украденных» ценностей да еще выложить задаток из собственного кармана…
– А заодно и проболтаться, – ядовито заметил де Бертэн. Лабу вспыхнул до корней волос.
– Пойми, это невыносимо, когда тебя считают вором! – И теперь ты отдал автомобиль, – почти прошептала Аннет, – …ради меня.
Воцарилось молчание.
– Ну, что же, – заговорил наконец Лабу. – Одной дружественной негритянской страной будет меньше. С помощью золотого автомобиля Абе Падан смог бы вооружить верные ему племена. Опять наступила пауза. Аннет робко спросила:
– А что будет с Горчевым?
Де Бертэн впервые взглянул на Лабу:
– Я связался с одним капитаном, неким Пьером Бусье, референтом военного министерства. Он проверил списки и установил, что Горчев зачислен в легион и вчера отплыл в Оран.
Лабу молчал, упорно изучая ковер. Ему нечего было возразить де Бертэну: сам он вручил две тысячи франков инструктору Довилю, который вместе с Гектором Потиу отправился в Оран, чтобы тот время от времени сообщал ему о судьбе Горчева.
– Бог мой, – вздохнула Аннет, – теперь еще и этот автомобиль на моей совести. Де Бертэн с напускной веселостью ответил:
– Полагаю, высокая дипломатия изыщет возможность разделаться с Дизаром. Знаете что? Давайте пройдемся, а то мы что-то совсем раскисли.
Аннет тряхнула головой.
– Никуда я не пойду. Ведь Горчеву тоже не до развлечений.
– Вздор, Аннет! Положись на меня. Бусье обещал по прибытии в Африку присмотреть за Горчевым, а Бусье как военный референт частенько бывает в тех местах. Через две недели он будет в Оране. Я сказал ему, что Горчев меня особенно заботит. Если пойдешь с нами в бар «Негреско», то я даже пошлю ему записку.
– Хорошо, я согласна.
Лабу по-прежнему молчал. Трагическая опрометчивость Горчева тяготила его совесть.
– Эй, Андре! – генерал хлопнул в ладоши. – Пошли, друзья мои, не стоит так убиваться!
Появился Андре. Колоритная опухоль над глазом оживилась оттенком ляпис-лазури, а глаз сократился до ширины перьевого штриха. Лабу привычно распорядился:
– Подготовить машину… – И тут же запнулся. – Машина! Где теперь машина… – он вздохнул.
– Вызовем такси по телефону, – предложил генерал.
– Слушаюсь. – Андре обернулся на пороге: – Паркеру ввести машину в гараж?
– Поймите же, наконец, Андре, – повысил голос Лабу, – я продал «альфа-ромео».
Машина у другого владельца.
– Месье, господин Горчев по рассеянности или из человеколюбия не совсем лишил меня зрения. Почтительно докладываю: автомобиль здесь, у ворот. Я его сам видел, правда, одним глазом.
Они выбежали из дома.
Генерал первым достиг ворот и в изумлении попятился. Аннет вскрикнула. Лабу протер глаза. Автомобиль преспокойно стоял возле тротуара, лишь радиатор был слегка помят и к нему приклеилось несколько окровавленных перьев – незадачливая утка не успела перебежать дорогу.
На резиновом коврике валялся черный ободок от монокля, в одном месте целлулоид треснул.
– Господин Ванек, – воскликнул Горчев и отложил газету, где сообщалось о похищении Аннет Лабу, – теперь вы как секретарь должны стоять на высоте положения!
– Разве до сих пор я не занимал этой вершины? – холодно осведомился господин Ванек.
– Я не совсем правильно выразился. До сих пор вы были на уровне облачных высот.
Теперь у вас есть возможность воспарить, так сказать, в стратосферу.
– Очень охотно. Дайте только точный адрес, потому что я плохо знаю Марсель. Вы имеете в виду универмаг около вокзала?
– Угадали.
– Что необходимо достать?
– Ничего. Я все сделаю сам. Я знаю решение криминальной загадки, о которой сообщается в газете, знаю, где находится Аннет Лабу.
– В телефонной книге ее нет. Единственная киноактриса – небезызвестная Цвиллингер. Может быть, вы все-таки имели интригу с ней, и дама больше не хочет вас знать?
– Вполне вероятно, – Горчев решил не вступать в дискуссию со своим секретарем. – Я хочу воспользоваться вашим пропуском и уйти отсюда, а вы меня подождите. Меня здесь кроме мясника ни одна душа не знает. Мясник? Так я же с ним знаком! Его зовут Кромпах?
– Нет. Загаросский.
Наш герой знал, как надо обходиться с господином Ванеком.
– Вы получите 400 франков, если замените меня сегодня до часу ночи. Главное, не пропустить перекличку. А перед отправлением я уже буду здесь и подменю вас.
– Согласен. Ведь на штатское лицо не налагают взыскание. Но у меня нет при себе никаких вещей.
– Ничего страшного. На моей койке вы найдете все необходимое для здешней жизни.
– Ну что ж! На такой короткий срок надо только немного терпения.
Если бы господин Ванек предвидел будущее, он бы этого не сказал. Но, как отмечалось в другом месте романа, человек в его же собственных интересах лишен сего рокового дара. Десять минут спустя Горчев покинул форт Сен-Жан в штатском платье, где вполне поместилось бы еще несколько персон.
В костюме господина секретаря, разумеется.
Переодетый господин Ванек красовался в военных штанах, коротких, как у школьника, фуражка гнездилась где-то на темени, рукава мундира едва доходили до локтей, все пуговицы отлетели. Первым делом он остановил какого-то полковника и вежливо приподнял фуражку:
– Добрый день, меня зовут Петрович. Не подскажете ли, господин обер-лейтенант, где здесь мужская спальня?
Полковник в первый момент подумал, что гарнизон восстал и сейчас начнут резать всех офицеров.
– Видите ли, – Ванек добродушно повертел двумя пальцами орден на груди полковника, – видите ли, я плохо здесь ориентируюсь. Ах, простите! – Господин Ванек нечаянно сорвал орден Орла первой степени.
– Кто вы? – полковник все еще не мог опомниться.