Расплатился и вышел.
Куда?.. Искать Аннет. Он взял напрокат автомобиль и поехал в Ниццу, толком не представляя, почему именно туда.
Он увидел Аннет издали. Дело было за полночь. Она выходила из ресторана в сопровождении высокого, худощавого седого мужчины с необычно загорелым лицом.
Вместе с ними шел какой-то генерал. Они разместились в просторном, сверкающем голубым лаком «альфа-ромео». За рулем сидел негр.
Горчев в жизни не видел столь фантастической машины. Это была не серийная модель, но специальный экземпляр, изготовленный по заказу высокопоставленной персоны. Несмотря на внушительные габариты, автомобиль отличался изумительной красотой пропорций. Кузов сиял мягким эмалевым отливом, огромный капот, скрывающий могучий мотор, производил ошеломительное впечатление: конструктор, верно, задумал реализовать амбиции всех автомобильных королей и создал чудо современной техники. Воплощенная греза неслышно тронулась и поехала.
Качественные рессоры и совершенный мотор обеспечивали практически бесшумный ход.
Это напоминало решительную и вместе с тем легкую походку удалившихся от дел одиноких магнатов: так, надо полагать, они прогуливаются по упругим и толстым коврам бессонными ночами в своих старинных особняках.
Предчувствовал ли Горчев, что этот роскошный автомобиль сыграет роковую роль в судьбах многих людей и одной маленькой страны, да и определит его собственное будущее со столь грозной неотвратимостью, будто за рулем сидело само воплощенное Зло?
Вероятно, предчувствовал, ибо внимательно и долго смотрел вслед.
– Сейчас вышли два господина с дамой. Кто они? – обратился Горчев к портье, сунув пару кредиток сему церберу с иконописной бородой.
– Седой и высокий – Гюстав Лабу, полномочный министр. Дама – его дочь, а генерала зовут Огюст де Бертэн…
Горчев снова полез в карман.
– Бульвар Виктора Гюго, 72, – портье, бородой напоминающий св. Николая-угодника, взял деньги. Горчев восхищенно усмехнулся:
– Браво! Вы очень неглупый человек!
– Моя профессия требует, во-первых, ума, во-вторых, знания психологии, в-третьих, отлично ухоженной бороды. Кроме того…
Что еще требовалось для успехов портье, Горчев так и не узнал, хотя с удовольствием бы послушал. Но все его мысли занимала Аннет, и он в свойственной ему жизнеопасной манере попросту умчался прочь в направлении бульвара Виктора Гюго.
Разумней было бы остаться и побеседовать с портье: если бы Горчев предвидел события этой ночи, он, возможно, так бы и поступил. Но где и когда существовал влюбленный двадцатилетний вертопрах, проницающий время! Представьте себе общество, заполненное молодыми провидцами! Представьте астрономическое число расторгнутых обручений, разводов!..
По счастью, дар провидения редко встречается в природе, и Горчева на дороге его судьбы стимулировало простое соображение: лучше сломя голову мчаться за красивой девушкой, нежели выслушивать афоризмы бородатого портье.
Ах, какое заблуждение!
Молодой энтузиаст стоял в тени деревьев и следил за виллой. Поджидал, подслушивал. Зачем? Он и сам не знал… Подавленный, расстроенный, он проторчал там, должно быть, с полчаса, как вдруг заметил двух прохожих в свете уличного фонаря. Один – со злобной физиономией и по виду бродяга, другой – плотный, коренастый и одетый не столь неряшливо. Они остановились неподалеку от Горчева и, не рассчитывая, естественно, на чужое присутствие, заговорили:
– Я просто пойду и потолкую с этим Лабу.
– Зря. Испортишь все дело.
– К черту! Либо он меня выслушает, либо всажу ему нож под ребро.
– Тссс…
Садовая калитка отворилась, и вышел генерал. Надо полагать, он только проводил Аннет и ее отца и теперь возвращался домой. Густая листва заслонила свет фонаря.
Перед генералом вдруг возник тот, что напоминал по внешности бродягу.
– Не спешите, де Бертэн. Узнаете? Я Портниф.
– Что вам угодно?
– Господин генерал, – раздался хриплый голос второго субъекта, – извольте назвать место, где мы смогли бы побеседовать.
– Я не собираюсь с вами беседовать.
Мелькнула вооруженная рука Портнифа. Генерал отскочил, вытащил кортик, но бродяга перехватил его запястье, и очередной удар Портнифа пришелся в цель.
Но тут неожиданно вмешался Горчев. Бандиты не подозревали, что кто-то скрывается в тени, и нападение застигло их врасплох. Портниф получил прямой в подбородок и, захлебываясь кровью, рухнул на мостовую; коварный удар ногой отбросил его сообщника на ограду виллы.
– Помогите! – закричала женщина, очевидно Аннет.
– Полиция! – вторил генерал, прислонясь к стене, чтобы не упасть.
– Гадина! – прошипел коренастый и вновь замахнулся на Горчева, но тот ответил ослепительной оплеухой.
Торопливые шаги по асфальту – полицейский. Портниф с дружком моментально исчезли; в темноте они так и не успели разглядеть Горчева в лицо.
– Как вы себя чувствуете? – спросил генерала приятный мужской голос.
– Благодарю, ничего, но кровь заливает глаза. От ворот виллы протянулась длинная тень с пистолетом в руке: Лабу.
– Что случилось?
– На генерала напали, когда я здесь проходил, – пояснил Горчев.
– Моя фамилия де Бертэн, благодарю за ваше смелое вмешательство. – Генерал обменялся с подоспевшим полицейским несколькими фразами, после чего блюститель порядка заключил:
– На всякий случай провожу господина генерала домой…
Когда де Бертэн и полицейский ушли, Лабу повернулся к Горчеву:
– Великолепно! Так разделаться с двумя противниками!
– Ерунда! На площади Висунг в Шанхае мне пришлось иметь дело с двенадцатью шоферами.
– И вы ушли на своих ногах?
– А что было делать? Не осталось ни одного годного шофера. Лабу рассмеялся:
– Вы первоклассный парень. Я бы пригласил вас, но сейчас поздновато. Надеюсь иметь удовольствие…
– Завтра, если разрешите. Намерен просить руки вашей дочери. Лабу поднял брови:
– Как?.. Что вы сказали?
– Видите ли, мы прогуливались после обеда…
– Так это вы фехтовали с Лингстремом? – воскликнул отец Аннет. – Послушайте, молодой человек, сейчас вы вели себя в высшей степени похвально, и я ограничусь только одним замечанием – попрошу вас удалиться. – Однако…
– Я преподал бы вам достойный урок, за то что вы скомпрометировали мою дочь. Но вы защитили моего гостя, и признательность заставляет меня сдержаться, к сожалению.