И тут я понимаю, что уже переборщила со своими выступлениями, потому что Сергей этот «букет» швыряет куда-то по направлению к метро, ни слова не говоря разворачивается и уходит куда-то по направлению к шоссе. И тут я обращаю внимание на то, что на ногах у него — вычищенные ботинки, а не обычные дурацкие кроссовки, что джинсы он явно пытался погладить, хотя и не очень получилось, и что майка — явно постирана максимум два дня назад, а не в прошлом году. Да и на голове наблюдается нечто похожее на укладку, что с его стороны — настоящие подвиг, потому что у Сергея дома валяется какой-то древнейший фен, предназначенный для сушки головы сразу целиком с помощью специальной насадки, которая давно потеряна. И чтобы уложить голову этим феном, его приходится держать двумя руками и аккуратно носить вокруг головы. Удовольствие — ниже среднего, потому что он весит как ведро с водой, да и напор у фена такой, что волосы с головы сдувает.

Короче говоря, мне стало стыдно, что я на него так наорала. Ведь он действительно готовился к мероприятию, а я просто сразу этого не разглядела. И цветочки даже купил. Конечно, паршивые и дешевые, но мужики в цветах все равно ни черта не понимают. Они считают, что если покупают нечто, что формально может называться термином «цветы», то мы уже должны прыгать от радости. Впрочем, ничего не поделаешь: их надо учить, учить, учить и учить. Такие уж они от природы.

Поэтому я побежала за Сергеем, догнала его и некоторое время молча шла рядом с ним.

— Сереж, — наконец, сказала я. — Мы заявление сегодня будем подавать или нет?

— Не знаю, — пробурчал в ответ он. — Мне сначала надо хорошенько подумать. Если ты устраиваешь скандалы по совершенно пустяковому поводу еще до подачи заявления, то интересно — в какой ад превратится моя жизнь после женитьбы.

— Ага, — говорю я. — То есть ты боишься трудностей и считаешь себя слабохарактерным червяком?

— Это еще почему? — удивляется он.

— Да потому, — объясняю я. — Подумаешь, наорали на него за этот чахлый букетик. Наорал бы сам в ответ. Мне же надо было пар выпустить по тому поводу, что я тебя ждала двадцать минут.

— Четыре минуты, — поправляет он.

— Двадцать, — говорю я. — Я пришла на пятнадцать минут раньше.

Сергей останавливается и внимательно смотрит на меня. Потом говорит:

— Значит, ты считаешь, что я опоздал на двадцать минут, потому что ты пришла на пятнадцать минут раньше срока?

— Конечно, — уверенно говорю я. — Мог бы и пораньше прийти. Сегодня же день подачи заявления, а не какой-нибудь паршивый культпоход в кино.

Сергей начинает хохотать, как безумный.

— Очень смешно, — говорю я язвительно.

Он начинает еще больше хохотать.

— Сейчас пупок развяжется, — объясняю ему я, начиная снова злиться. Чего он ржет, как крокодил?

Наконец, Сергей успокаивается.

— Нет, — говорит он, — женская логика — это что-то невероятное!

— Молчи уж, — говорю я ему. — Это вы все усложняете. И динозавра у вас встретить — одна десятимиллионная, когда на самом деле — пятьдесят процентов.

— Ой, — стонет он, — не напоминай, а то пупок точно развяжется.

— Короче, — говорю я. — Если мы идем подавать заявление — вперед и даже рысью. Если не идем, тогда до свидания, у меня еще сегодня много дел.

— Какие это у тебя дела? — подозрительно спрашивает он. — Мы же заявление собрались подавать? Что это у тебя за дела?

— Почему это у меня не может быть каких-то своих дел? — возмущаюсь я. — Заявление подать — пятнадцать минут. Ну а дальше я занимаюсь своими проблемами.

— Так вот какое у тебя наплевательское отношение к подаче заявления! — начинает возмущаться он.

— Молчи уж, — говорю я. — На свою майку дурацкую посмотри.

— У меня — только майка, — парирует он, — но никаких дел на сегодня я не назначал. — Зато у тебя — формальный подход. Оделась, конечно, как на праздник, но после мероприятия надумала смыться. Так вот кто наплевательски относится к этому события! Правду-то — не скроешь!

— Слушай, — говорю я, — мне эти ляй-ляй конференции уже надоели. Вот тебе последний шанс: или идем подавать заявление, или бай-бай.

— Сама, главное, начала, а сама же еще и недовольна, — заявляет Сергей, но разворачивается и послушно топает в сторону загса.

Не буду долго томить, заявление мы все-таки подали. И день свадьбы нам назначили. На конец августа. Причем Сергей, оказывается, даже и не представлял, как проходит процедура подачи заявления, потому что все время пытался тетке, выдающей бланки, объяснить, почему он решил жениться, какие у него планы на будущее и так далее. Я даже устала его ногой под столом пинать. Наконец, мы вышли из загса, держа в руках выданные бумажки.

— Ну чего? — спросила я Сергея. — Какие у тебя планы на сегодня?

— Планы? — задумался он. — Да мне, вообще-то, хорошо бы на работу вернуться, а то я отпрашивался всего на час.

— А чего тогда орал, что я после загса куда-то собралась? — поинтересовалась я.

— Кто орал? — в глазах Сергея — искреннее недоумение.

Я тяжело вздохнула.

— Ладно, езжай на работу, а вечерком созвонимся.

— Ну, пока, — сказал Серега, клюнул меня в щеку и помчался.

Вечером пришел с работы папулька, и я ему сообщила, что заявление подано и день свадьбы назначен.

— Поздравляю, — сказал папулька. — Теперь надо свадьбу готовить.

— Этим тоже Сергею надо заниматься? — обреченно спросила я.

— А то кому же? — удивился папулька. — Я, конечно, мероприятие в должной мере профинансирую, но все решительные шаги — на нем. Так полагается.

Я тяжело вздохнула — дожить бы до этой свадьбы. Впрочем, сама напросилась, так что кого уж в этом винить…

Разговор перед свадьбой

До свадьбы оставался всего месяц, а вокруг меня по-прежнему никто даже и не чесался. Папулька, впрочем, сразу же заявил, что он готов обеспечить необходимое материальное вспомоществование (произнося эти напыщенные слова, папулька надулся, как стратостат перед взлетом), но руководить процессом должен исключительно мой жених. Я сначала на него здорово злилась, потому что папулька — неимоверно деятельный и энергичный человек, и ему организовать какую-то свадьбу — дело пяти минут, но потом пришла к выводу, что он, в сущности, совершенно прав. Я же не за папульку замуж выхожу, а за Сергея, поэтому лучше сама все увижу еще до свадьбы, чем после нее.

А что, спросите, Сергей?.. У моего благоверного процесс подачи заявления вызвал такой упадок сил, что он уже почти два месяца ходит в утомленном состоянии и о процессе подготовки к свадьбе ничего слышать не желает. Точнее — слышать желает, но делать ничего не желает. Нет, он от меня не прячется и даже наоборот — повадился пару раз в неделю забегать к нам поужинать (еще бы, после его чипсов с пивом мамулькины шикарные ужины — это нечто фантастическое), но никаких активных действий не предпринимает.