Сергей Артамонович. Ну и сколько вы берете?
Юрий Юрьевич. Одного, если повезет. Думаете, так легко получить лицензию на отстрел? Ничего подобного! Я член международного «Сафари-клуба», плачу взносы… (Смотрит Лидию Николаевну.) Да, взносы! И немалые… Но все равно приходится стоять в очереди за лицензией.
Лидия Николаевна. Ага! А обещали, что при вашем проклятом капитализме не будет очередей!
Елена. Бабушка, ну ты сравнила: очередь за колбасой и очередь за львами.
Лидия Николаевна. Не вижу принципиальной разницы. Я вообще не понимаю такого общественного устройства. Кто-то собирает бутылки, а кто-то с львами развлекается…
Марина. Скажите, Юрий Юрьевич, а лицензия дорого стоит?
Юрий Юрьевич. Не скажу. Но это ерунда по сравнению с тем, сколько я заплатил за мой карабин «холланд-холланд».
Марина. А сколько вы заплатили за ваш карабин «холланд-холланд»?
Юрий Юрьевич. Не важно. Охота на львов — дорогое удовольствие… Это вам не грибы собирать!
Костя встрепенулся и открыл глаза.
Костя (агрессивно). А что вы, собственно, имеете против грибов?
Юрий Юрьевич. Вы меня неправильно поняли…
Костя (еще агрессивнее). Все я правильно понял!
Марина. Началось! Константин, успокойся: тебя никто не хотел обидеть!
Костя. Не успокоюсь.
Сергей Артамонович. Господа!
Лидия Николаевна. Товарищи!
Сергей Артамонович. Господа…
Лидия Николаевна. Товарищи…
Сергей Артамонович. Товарищи, ну дайте господину рассказать про львов! Значит, вы получили лицензию и что же дальше?
Юрий Юрьевич. Дальше нужно подготовить специальную засидку на дереве неподалеку от того места, где обитает львиная семья…
Костя. Прайд.
Юрий Юрьевич. Что?
Костя. Прайд. Львиная семья называется прайдом и состоит из шести — восьми особей.
Юрий Юрьевич. Пусть будет прайд. Мне все равно. Потом мы идем в поселок и покупаем у папуасов… то есть, у негроидной расы большой негрской расы мясо — целую корову.
Лидия Николаевна. И сколько стоит целая корова?
Юрий Юрьевич? А вам-то зачем?
Лидия Николаевна. Просто интересно, почем в Африке мясо?
Юрий Юрьевич. Долларов двести — триста…
Лидия Николаевна. Дороговато. При советской власти мясо было дешевле.
Марина. Да, помню, было дешевле. Только его не было.
Елена. Бабушка, мама, не мешайте! Рассказывайте, Юрий Юрьевич!
Юрий Юрьевич. Ну вот… Вешаем корову на соседнем дереве и ждем в засидке…
Сергей Артамонович. Чего ждете?
Юрий Юрьевич. Львов, естественно. Поначалу, конечно, появляются самки. У львов в… прайде… пищу добывают в основном самки…
Марина. Как это по-русски!
Юрий Юрьевич. Но самки нам не нужны.
Елена. Почему?
Юрий Юрьевич. Ну сами посудите, зачем нам шкура без гривы? У самок же нет гривы.
Костя (мстительно). Как это по-русски!
Юрий Юрьевич. В общем, мы ждали три дня. И дождались! Он появился внезапно. Огромный. Даже видавшие виды проводники остолбенели. Эти ленточки издали казались сединой в его буйной гриве. Ударом гигантской лапы он свалил коровью тушу на землю и откусил сразу половину…
Костя. Врете!
Юрий Юрьевич. Почему это я вру?
Костя. Потому что зубная формула не позволяет льву откусить сразу половину коровы. Лев — не динозавр.
Юрий Юрьевич (вскакивая). Да что ж это такое! То мне морочили голову большой негроидной расой, теперь — какой-то зубной формулой! Не буду дальше рассказывать! Не буду…
Елена. Юрий Юрьевич, не сердитесь! Я даже не знала, что вы такой обидчивый. Рассказывайте дальше, прошу вас!
Юрий Юрьевич. Я забыл, на чем остановился.
Сергей Артамонович. Лев откусил полкоровы…
Юрий Юрьевич. Откусил. Возможно, и не полкоровы, но откусил. И тут я выстрелил…
Федор Тимофеевич. Напрасно вы это сделали!
Юрий Юрьевич. Что значит напрасно! Я же заплатил за лицензию.
Лидия Николаевна. Долларами, небось?
Юрий Юрьевич. Конечно, долларами.
Лидия Николаевна. Я всегда говорила, что капитализм — злейший враг живой природы!
Сергей Артамонович. Ай, бросьте! Знаем, как ваши члены Политбюро поохотиться любили.
Елена. Ну дайте же человеку рассказать! Значит, вы попали?
Юрий Юрьевич. Конечно, попал! Другой бы лев после такого выстрела упал замертво. Но не этот… Он зарычал так, что задрожала саванна, тряхнул белой от ленточек гривой и ушел. Мы бросились за ним по кровавому следу. Проводники меня отговаривали, умоляли, что-то лопотали на своем языке… большом негроидном. Но я послал их, сами знаете куда, на нашем, великом и могучем…
Федор Тимофеевич. Зря вы их не послушали. Они знали, что говорили.
Елена. Да, зря вы преследовали раненого льва. Это же очень опасно!
Юрий Юрьевич. Еще бы! Я чуть не наступил на черную мамбу. Это страшная змея! Местные называют ее «семь шагов».
Елена. Почему «семь шагов»?
Юрий Юрьевич. Потому что после укуса человек делает семь шагов и умирает в страшных муках.
Костя. Ерунда. Ядовитость мамбы сильно преувеличена. После укуса человек спокойно может прожить еще минут пятнадцать — двадцать.
Юрий Юрьевич. Да что же это такое! Что бы я ни сказал — все не так! Может, я вам вообще не нравлюсь?
Костя. А с какой стати вы должны нам нравиться? Мне вообще не нравятся люди с деньгами. Они — жулики.
Марина. Константин, заткнись!
Елена. Папа, все-таки Юрий Юрьевич у нас в гостях…
Федор Тимофеевич. В гостях? Не припомню, чтобы его кто-нибудь приглашал. И вообще, если память мне не изменяет, — мы заложники.
Юрий Юрьевич (вскакивая). Да, вы заложники! Но не мои. Вы заложники собственной никчемности. Кто вы такие? Что вы в жизни можете? Книжки читать и бить себя в честную грудь! Сидеть на стремянке и ругать жизнь за то, что она не такая, как в книжках? Все, кто умеет зарабатывать, для вас — воры. А вы? Вы-то, на что вы способны? Бутылки собирать? Кофе за двадцать долларов продавать! Пока вы росли в тепленьких наркомовских квартирах — я боролся за жизнь…