– Может, Анк-Морпорк тоже не знает, что в Анк-Морпорке она есть? – предположил Детрит.
– Верно. Ты прав. Это место очень древнее. Мы находимся в кишечнике земли.
– В Анк-Морпорке даже у дерьма есть своя улица! – восхитился Детрит. – Вот уж действительно, город неограниченных возможностей.
– Здесь тоже что-то написано. – Дуббинс счистил слизь. – «Цирон IV уделал меня», – прочел он вслух. – Цирон – это ведь один из древних королей, верно? Эй… а знаешь, что это значит?
– Это значит, что со вчерашнего дня здесь никого не было, – сказал Детрит.
– Нет! Этому месту… этому месту более двух тысяч лет. Возможно, мы первые люди, оказавшиеся здесь с…
– Со вчерашнего дня, – закончил за него Детрит.
– Со вчерашнего дня? Да что ты заладил?! При чем здесь вчерашний день?
– Следы еще свежие, – сказал Детрит.
И ткнул пальцем вниз.
По грязи шли чьи-то следы.
– Ты уже сколько времени в Анк-Морпорке? – спросил Дуббинс, которому вдруг стало как-то очень неуютно в тоннеле.
– Девять лет. Это количество лет, которые я здесь прожил. Девять, – с гордостью повторил Детрит. – И это только одно из многих чисел, до которых я теперь могу досчитать.
– А ты когда-нибудь слышал о тоннелях под городом?
– Нет.
– Но кто-то о них все-таки знает.
– Да.
– Что будем делать?
Ответ был очевидным. Они последовали за таинственным человеком в склад фьючерсной свинины и едва не погибли. Потом оказались в эпицентре маленькой войны и едва не погибли. А теперь они находились в таинственном тоннеле, где обнаружили свежие следы. Если капрал Моркоу или сержант Колон спросят потом: «И что же вы сделали?» – что им ответить? «Мы повернулись и пошли своей дорогой?» Никогда!
– Следы ведут туда, – Дуббинс ткнул пальцем, – а потом возвращаются. Но обратный след не такой глубокий, как след, э-э, тудашний. И обратный след идет сверху. Значит, тот, кто оставил следы, был тяжелее, когда уходил, и легче, когда возвращался, так?
– Так, – согласился Детрит, наконец разобравшись в хитросплетениях логики.
– А это значит…
– Он похудел?
– Он что-то нес и оставил это что-то… где-то там.
Они всмотрелись в темноту.
– И мы сейчас пойдем и найдем это что-то? – спросил Детрит.
– Думаю, да. Ты как себя чувствуешь?
– Нормально.
Несмотря на то что они были представителями разных видов, в их воображении возникла одна и та же картина: вспышка и свинцовая пробка, свистящая сквозь подземную тьму.
– Он вернулся, – сказал Дуббинс.
– Да, – кивнул Детрит.
Они снова всмотрелись в темноту.
– Ну и денек выдался, – покачал головой Дуббинс.
– Верно.
– Слушай, мне все хотелось спросить… на случай… ну, вдруг мы… а я так и не узнаю… что там случилось, на складе свинины? Ты проделал такие сложные вычисления! Зачем?
– Я… не знаю. Просто… я вдруг взял и увидел.
– Увидел что?
– Все. Все до конца. Все числа в мире. И я мог их сосчитать.
– И чему они равнялись?
– Числа не могут равняться… Нам сержант объяснял. Равняются стражники, солдаты… Как числа могут равняться? Какой ты все-таки глупый гном!
Последнее замечание Дуббинс решил пропустить мимо ушей. Он махнул троллю рукой, и они двинулись по тоннелю вперед – навстречу неизведанному будущему.
Следы привели их к более узкому и низкому тоннелю, в котором тролль едва мог выпрямиться. Но вскоре они дошли до тупика. Упавший с потолка камень перегородил путь, у завала громоздились горы всевозможных отходов. Дальше идти было некуда, но это не имело значения, потому что они нашли то, что искали, хотя, если разобраться, именно это они совсем не искали.
– Вот те на, – буркнул Детрит.
– Определенно, – согласился Дуббинс и осмотрелся по сторонам. – Знаешь, – сказал он, – мне кажется, обычно эти тоннели заполнены водой.
Они находились значительно ниже уровня реки.
Потом он снова посмотрел на находку. Находка совсем не радовала.
– По-моему, нас ждут большие неприятности, – нахмурился он.
– Это его значок, – покачал головой Моркоу. – Ничего себе. Он так сжал кулак, что значок разрезал ему всю руку.
* * *
Официально Анк-Морпорк построен на суглинках, а на самом деле он построен в основном на Анк-Морпорке. Его строили, сжигали, заливали водой и перестраивали столько раз, что фундаментами становились старые подвалы и засыпанные дороги – ископаемые кости и мусор предыдущих Анк-Морпорков.
А под всем этим в кромешной темноте сидели тролль и гном.
– Что теперь?
– Оставим его здесь и позовем капрала Моркоу. Он наверняка знает, что делать.
Детрит оглянулся на то, что лежало сзади.
– Не нравится мне это, – сказал он. – Неправильно оставлять его здесь.
– Верно. Ты прав. Но ты – тролль, а я – гном, по-твоему, что будет, если люди увидят, как мы тащим такое по улицам?
– Будет большая беда.
– Правильно. Пошли, посмотрим, куда ведут следы, уходящие отсюда.
– А что, если мы вернемся, а его уже не будет? – спросил Детрит, поднимаясь на ноги.
– С чего бы? Мы идем по следам, так что, если тот, кто его сюда положил, вернется… В общем, мы с ним никак не разминемся.
– Хорошо. Я рад, что ты это сказал.
Ваймс сидел на краю кровати, и Ангва перевязывала ему руку.
– Капитан Квирк? – спросил Моркоу. – Неудачный выбор.
– Майонез Квирк, – встрял Колон. – Полный идиот.
– Он что, толстый, жирный и масляный? – поинтересовалась Ангва.
– И от него пахнет яйцами, – кивнул Моркоу.
– Перья на шлеме, – сказал Колон, – и нагрудник, в который можно смотреться.
– Ну, у Моркоу такой же, – заметил Шнобби.
– Да, но разница в том, что Моркоу начищает свой нагрудник потому, что… ему нравятся красивые чистые доспехи, – объяснил Колон, защищая товарища. – А Квирк начищает свой потому, что полный идиот.
– Он закрыл дело, – сообщил Шнобби. – Я слышал об этом, когда ходил за кофе. Арестовал тролля Углеморда. Знаешь его, капитан? Чистильщик сортиров. Кто-то видел его рядом с Заиндевелой улицей незадолго до того, как убили гнома.
– Углеморд – здоровенный тролль, – возразил Моркоу. – Он ни за что бы не протиснулся в ту дверь.