– Какой романтики? Их взгляды пересеклись в многолюдной толпе? – уточнил Золто. – Нет, такого во мне нет…
Бадди наклонился и похлопал их по плечам.
– Заткнитесь, – сказал он низким, без всякого намека на юмор голосом.
– Да мы просто шутим.
– Не надо.
Асфальт, почувствовав явный недостаток дружелюбия, сосредоточился на дороге.
– Думаю, вам не терпится выступить на Фестивале, а? – спросил он какое-то время спустя.
Никто ничего не ответил.
– Думаю, огромная будет толпа, – сказал он.
Тишину нарушали только цокот копыт и громыхание телеги. Они уже углубились в горы, дорога шла по краю пропасти, по дну которой текла река – правда, только в самое дождливое время года. Местность была мрачной. И Асфальт почувствовал, что с каждой минутой она становится еще более мрачной.
– Думаю, вы хорошо повеселитесь, – сказал он.
– Асфальт? – окликнул Золто.
– Да?
– Следи за дорогой.
Аркканцлер на ходу полировал свой посох. Посох был хорошим, все шесть волшебных футов длиной. Впрочем, к волшебству аркканцлер прибегал редко. Он из личного опыта знал, что любое существо, с которым не удалось разделаться ударами шестифутовой дубовой палки, скорее всего окажется невосприимчивым и к магии тоже.
– Э-э, аркканцлер, тебе не кажется, что старшие волшебники обидятся? Может, их все-таки стоило позвать? – спросил Думминг, едва за ним поспевая.
– Боюсь, как раз из-за них, учитывая их нынешнее состояние, то, что может произойти… – Он попытался подыскать нужное выражение, но вынужден был остановиться на следующем: – …Произойдет только хуже. Я настоял на том, чтобы они остались в Университете.
– А как насчет Дронго и прочих? – не сдавался Думминг.
– А они нам помогут, если вдруг случится разрыв чудотворного пространства в особо больших пропорциях? – в ответ спросил Чудакулли. – Я сейчас вспоминаю бедного господина Хонга. Он стоял и раскладывал на блюде двойную порцию трески с бобовым пюре, как вдруг…
– Ба-бах? – догадался Думминг.
– Ба-бах? – переспросил Чудакулли, с трудом пробираясь сквозь толпу. – Скорее «А-а-а-а-э-э-ой-ой-ой-хрусь-хрусь-хрусь-хрясь». А потом нам на головы посыпалась сушеная еда. Вот скажи, Чокнутый Адриан и его друзья помогут, если с неба вдруг посыплются чипсы?
– Гм, вероятно, нет, аркканцлер.
– Правильно. Люди сразу начинают вопить и бегать кругами, а это еще никогда никому не помогало. Полный карман заклинаний и хорошо заряженный посох выручают в девяти случаях из десяти.
– В девяти из десяти?
– Именно, – подтвердил Чудакулли.
– И много раз ты прибегал к их помощи?
– Так… Был господин Хонг… Потом эта штука в шкафу казначея… Дракон, его ты помнишь… – Чудакулли шевелил губами и загибал пальцы. – Пока девять раз.
– И всегда помогало?
– Абсолютно! Никаких причин для беспокойства нет. Дорогу! Волшебники идут!
Городские ворота были открыты. Телега, нырнув в арку, загрохотала по городским улицам.
– Нужно заехать в одно место, – наклонившись к Асфальту, прошептал Золто.
– Но мы опаздываем, – возразил Асфальт.
– Много времени это не займет. Езжай на улицу Искусных Умельцев.
– Но она же на другом берегу реки!
– Это очень важно. Надо кое-что забрать.
На улицах было многолюдно. В этом не было ничего необычного, за исключением того, что сейчас все люди шли в одном направлении.
– А ты спрячься где-нибудь сзади, – повернулся Золто к Бадди. – Нам совсем не нужно, чтобы девушки принялись рвать с тебя одежду. Эй, Бадди!
Бадди снова уснул.
– Лично я… – начал было Утес.
– На тебе только набедренная повязка, – перебил его Золто.
– Но ее ведь тоже можно сорвать!
Телега катилась по узким улочкам, пока не выехала на улицу Искусных Умельцев.
Это была улица маленьких лавочек. На этой улице можно было сделать, отремонтировать, изготовить, скопировать или подделать абсолютно все. За каждой дверью пылала печь, в каждом дворе дымили плавильни. Рядом с оружейниками трудились мастера по изготовлению замысловатых яиц с часовым механизмом. Плотники работали бок о бок с резчиками слоновой кости, которые вырезали фигурки настолько тонкие, что в качестве пилок приходилось использовать покрытые бронзой кузнечьи ножки. По крайней мере один мастер из четырех изготавливал инструменты, которыми пользовались трое других. Мастерские не просто примыкали друг к другу, они налезали одна на другую. Если столяр получал заказ на изготовление большого стола, он искренне надеялся на доброе отношение и понимание соседей. Он работал на одном конце стола, а другой в качестве верстака использовали два ювелира и гончар. Были мастерские, в которых утром вы делаете заказ и снимаете мерки, а в полдень уже получаете готовый кольчужный костюм плюс дополнительные штаны в придачу.
Телега остановилась у ничем не примечательной лавочки, Золто спрыгнул с телеги и скрылся внутри.
Асфальт услышал следующий разговор:
– Ты все сделал?
– Конечно, господин. Как и обещал.
– А играть она будет? Я же говорил, надо две недели сидеть в шкуре вола под водопадом, прежде чем хотя бы прикоснуться к инструменту.
– Послушай, господин. Тех денег, что ты мне платишь, хватит только на то, чтобы провести пять минут под душем, положив на голову кусок замши. И только попробуй сказать, что она не годится для народной музыки.
Раздался приятный звук, который, казалось, на некоторое время повис в воздухе, прежде чем уличный шум поглотил его.
– Мы говорили о двадцати долларах, верно?
– Нет, это вы говорили о двадцати долларах, а я говорил о двадцати пяти.
– Погоди минутку.
Золто вышел на улицу и кивнул Утесу.
– Давай, выплевывай.
Утес заворчал, однако все же сунул пальцы в рот.
– Это еще что такое? – донесся из мастерской возглас искусного умельца.
– Коренной зуб, стоит не меньше…
– Сгодится.
Наконец появился Золто с мешком, который положил под сиденье.
– Все отлично, – сказал он. – Поехали в парк.
Они въехали в одни из задних ворот. Вернее, попытались въехать, потому что дорогу им тут же преградили двое троллей, покрытых благородной мраморной патиной, по которой можно было сразу узнать головорезов Хризопраза. Бригадиров у троллей не было. Большинство троллей недостаточно умны, чтобы руководить кем-то еще.