– Крэш, господин Достабль.
– …Тогда, может быть, научишься играть музыку Рока. Потому что музыка Рока, Падла…
– Крэш.
– …Это не только музыка, – сказал Достабль, доставая из ушей ватные затычки. – Это еще много чего. Но не спрашивай меня, чего именно.
Достабль закурил сигару. Пламя спички дрожало от грохота.
– Уже скоро, – сказал он. – В любую минуту. Сам увидишь.
В костре горели старые башмаки и комки ила. Серый силуэт обежал костер, тщательно принюхиваясь.
– Гони, гони, гони!
– Господину Достаблю это совсем не понравится, – простонал Асфальт.
– Что ж, не повезло господину Достаблю, – сказал Золто, забрасывая Бадди на телегу. – А теперь я хочу увидеть искры, сыплющиеся из-под копыт, понимаешь меня?
– Гони в Щеботан, – пробормотал Бадди, когда телега загрохотала по мостовой.
Он сам не знал, почему именно в Щеботан. Просто этот город показался ему правильным местом назначения.
– По-моему, не слишком удачная мысль, – сказал Золто. – Там, наверное, еще не забыли ту телегу, которую я утопил в бассейне.
– Гони в Щеботан!
– Господину Достаблю это определенно не понравится, – сказал Асфальт, когда телега вылетела на тракт.
– В… любую… минуту, – повторил Достабль.
– Я тоже так думаю, – согласился Крэш. – Потому что уже слышен топот ног.
Сквозь аплодисменты явно прорывался звук глухих, тяжелых ударов.
– Погоди, – сказал Достабль. – Они все рассчитали точно. Никаких проблем. Аргх!
– Сигару полагается вставлять в рот другим концом, господин Достабль, – подсказал Крэш.
Восковая луна освещала Щеботанский тракт.
– Как вы узнали, что я приготовил телегу? – спросил Золто, когда все немного отдышались.
– Я не знал, – признался Бадди.
– Но ты же первый бежал!
– Да!
– Почему?
– Просто… было… пора.
– А зачем тебе вдруг понадобилось в Щеботан? – поинтересовался Утес.
– Я… я ведь смогу купить там плавучий дом? – спросил Бадди. – Да, я давно хотел плавучий дом.
Золто бросил взгляд на гитару. Что-то было не так. Не может все так просто закончиться… Не могли они так просто уйти…
Он покачал головой. Они уже далеко от города, что может случиться?
– Господину Достаблю это совсем не понравится, – снова заныл Асфальт.
– Заткнись, а? – рявкнул Золто. – Ну что, что ему, по-твоему, не понравится?
– Во-первых… – протянул Асфальт. – И, наверное, в самых главных… Больше всего ему не понравится… что мы забрали все деньги…
Утес пошарил под сиденьем. Раздался глухой звон – так звенит золото, которого много и которое очень удобно устроилось.
Сцена содрогалась от топота тысяч и тысяч ног. Уже были слышны недовольные крики.
Достабль повернулся к Крэшу и ужасно осклабился.
– Слушай, мне пришла в голову превосходная мысль, – сказал он.
Крошечный силуэт бежал по улице, ведущей от реки. Впереди, в сумерках, мерцали огни сцены.
Аркканцлер толкнул локтем Думминга и взмахнул посохом.
– А теперь, – сказал он, – если в реальности возникнет внезапная прореха и из нее полезут ужасные вопящие Твари, мы обязаны будем… – Он почесал затылок. – Как там выражается декан? Надраить им уши?
– Гм, аркканцлер, декан выражается несколько покруче. Обычно он говорит о заднице, – поправил его Думминг.
Чудакулли уставился на пустую сцену.
– Кстати о задницах, – вспомнил он.
Четверо членов «Рок-Группы» смотрели на залитую лунным светом долину Сто. Первым заговорил Утес:
– Сколько?
– Чуть меньше пяти тысяч долларов…
– ПЯТИ ТЫСЯЧ ДОЛ…
Утес быстро зажал Золто рот огромной ладонью.
– И как так случилось? – спросил Утес, с трудом удерживая извивающегося гнома.
– ММФ ММФММФ М МФММФ!
– Я немного растерялся. И все перепутал, – развел руками Асфальт. – Извините.
– Пожалуй, убежать нам не удастся, – сказал Утес. – С такими деньгами нам даже в другой жизни не скрыться.
– Я честно пытался все рассказать, – простонал Асфальт. – А может… у нас получится их вернуть?
– ММФ ММФ ММФ?
– Каким образом?
– ММФ ММФ ММФ?
– Золто, – промолвил Утес как можно более рассудительным тоном. – Сейчас я уберу ладонь. И ты не будешь кричать. Понял?
– Ммф.
– Договорились.
– ВЕРНУТЬ? ПЯТЬ ТЫСЯЧ ДОЛ… ммфмм-фммф.
– Полагаю, часть денег по праву принадлежит нам, – пожал плечами Утес и сжал гнома еще сильнее.
– Ммф!
– Лично я ни разу не получал зарплату, – припомнил Асфальт.
– Поехали в Щеботан, – настойчиво заявил Бадди. – Там возьмем то, что… наше, а остальное пошлем Достаблю.
Утес задумчиво почесал подбородок свободной рукой.
– Часть денег принадлежит Хризопразу, – сообщил Асфальт. – Господин Достабль занял у него деньги на организацию Фестиваля.
– Вот от кого нам точно не скрыться, – покачал головой Утес. – Разве что мы доберемся до самого Края и бросимся оттуда вниз. Хотя и это вряд ли поможет…
– Но мы ведь можем… все объяснить, верно? – предположил Асфальт.
У них перед глазами возникла блестящая мраморная голова Хризопраза.
– Ммф.
– Нет.
– Тогда в Щеботан, – подвел итог Бадди.
Алмазные зубы Утеса ярко блестели в лунном свете.
– Мне показалось… – сказал тролль. – Показалось, будто я что-то услышал… Словно сбруя зазвенела…
Нищие-невидимки потянулись прочь из парка. Запах Старикашки Рона ненадолго задержался, так как очень любил музыку. А господин Скребок по-прежнему стоял неподвижно.
– У нас почти двадцать сосисок, – сообщил Арнольд Косой.
Генри-Гроб закашлялся так, словно у кашля был собственный скелет.
– Разрази их гром! – воскликнул Старикашка Рон. – Придумали шпионить за мной лучами?!
Что-то пронеслось по натоптанной тропинке к господину Скребку, взлетело по его балахону и схватилось обеими лапками за капюшон.
Раздался глухой стук от удара двух черепов.