– Она не…
– Хорошо, потерпевшую?
– Олёна, – тихо признался я.
– Олёнушка, стало быть… – Полуприкрыв глаза, Яга вдохновенно ударилась в воспоминания: – Много их в свое время бегало по лесам да по долам за Иванами всякими. И ведь без разбору бегало – что за царевичами, что за дураками… Всякие попадались, только я их по доброте душевной да сродственности женской не ела никогда. Ни дур, ни умниц, ни красавиц… А ведь кое-кого стоило бы! Вот, на памяти моей, была одна… вроде девчушечка совсем, мачеха ее за огнем прислала. Я огня дала, жалко, что ль… Так эта мерзавка мелкая мне кота со двора сманила, ворота маслом облила, всю пряжу поперезапутала да еще и гребень волшебный с полотенцем стырила! Вот тебе и молодежь! Так что Олёнушки, они тоже… разные бывают…
Митю привели под вечер… Именно привели. Шестеро стрельцов из царской охраны, с пищалями на изготовку и зажженными фитилями. Старшой сдал мне его с рук на руки во дворе отделения и честно предупредил:
– Ты уж, сыскной воевода, посматривай… Не след энтому петуху в чужом курятнике хвост распускать. Государь сегодня занят дюже, но ежели завтра милашки его прежние порасскажут, чего и где им твой парень обеими руками понаобещал… У баб язык длинный, а расправа у царя короткая. Уж ты не взыщи, а нам вмешаться пришлось…
– Вообще-то наш сотрудник выполнял мое личное, секретное распоряжение, работая по данным уголовного розыска, – пояснил я, поддерживая честь мундира.
– Все одно, не одобрит государь, чтоб твой олух ко всем девкам дворовым под сарафан лез, да еще по твоему секретному распоряжению.
– Ко всем?! – не сразу уловил я, беспомощно ища взглядом Митьку, но он вовремя скрылся в комнатке у бабки.
– Как есть ко всем! – клятвенно заверил стрелец. – Даже нас поначалу зависть взяла… Ну, пощупал бы, и ладно, дело молодое, шаловливое… Но он же, охальник, по одной на сеновал в конюшню волочил, а зачем?! Тоже небось по данным уголовного розыска?..
Кончилось тем, что я принес извинения от лица всего отделения милиции. Потом пошел ловить Митьку. Он успел доложить Яге о выполненном задании, широким жестом отказаться от ужина и уже почти удрал спать, но я перехватил его в сенях. Долго мы с ним беседовать не собирались, но конкретные данные по делу хотелось получить сегодня же. Еремеев должен зайти после девяти вечера, я и Митьку планировал с собой взять, если, конечно, он не расскажет чего-то такого, что придется прятать его в порубе от законного царского гнева.
– Сначала доклад. Почему тебя привели стрельцы, расскажешь позже.
– Как прикажете, батюшка сыскной воевода… Ну, значит, сначала-то я на базар побег, гостинцев для девиц царских прикупить. И вот что я вам, дорогие сотрудники, доложу… Давненько мы там с ревизией не были! Орехи недокаленые, семечки сплошь пережаренные, петушки на палочке до того малы, что честному человеку и пары раз не лизнуть, а уж что тетка Матрена с капустой делае-е-ет…
– Ближе к делу, – вежливо напомнил я.
Митька обиделся, засопел, но сумел-таки овладеть собой, переходя к самому главному:
– На подворье царском девок да молодух разных много шастает. Я там у парней поспрошал, которые красавицы к царю поближе будут. Оказалось, что и окромя Ксюши дворниковой таковых прелестниц ажно пять штук обретается. Есть даже две, каковые уж второй год подле спальни государевой трутся. Я так думаю, сие есть разврат и блудодейство! Так что пора их брать за энто дело…
– И думать забудь, – вставила свое слово Баба Яга, – вот женится царь наш батюшка, все вертихвостки, ровно вши, отпадут! А нам и без них хлопот хватает, дальше давай…
– Дальше-то? А… вот живут они меж собой дружно, волосья по бабьему делу дерут редко. И что касаемо связей с заморскими посольствами, так замечены не были.
– Негусто… – поморщился я. Версия о причастности иностранных гостей тоже пока успешно проваливалась. – Слушай, ведь гражданка Сухарева на данный момент фаворитка у Гороха, как к этому относятся ее подруги?
– Дык… никак, – пожал плечами Митяй. – Они-то все и не подруги ей вовсе. Марьяна – дьякова дочь, Танюха рыжая – стрелецкая, Варька – поварская, Танька черная – вообще внебрачная, боярская, а уж Любка – та государева сокольничего будет. Им с дворниковой дочкой общаться – срам один, да и… дурочка она…
– Совсем плохо, Никитушка, – в тон моим печальным мыслям вздохнула Яга, – завязли мы в этом деле, куда ни кинь, а подозреваемых нет.
– Ладно, можешь идти… – я было отпустил Митьку, но спохватился: – Эй, эй! Минуточку, ну-ка поясни теперь, за что к тебе стрельцы привязались?
– А-а… от скуки небось, воевода-батюшка! – недоуменно развел руками он, делая такие честные глаза, ну как у великомучеников на иконах. – Им-то, видать, при дворе совсем заняться нечем… Кричали, будто бы я девок энтих, уголовно подозрительных, силком на сеновал за конюшней волок. Брехня! Неправда бесстыжая! Рази ж я кого силой поволоку? Они сами с радостью шли…
– А вот срубит тебе Горох башку твою дремучую за таковую радость – будешь знать! – погрозила пальчиком моя домохозяйка. – Предупреждали ведь… За каким лешим ты на сеновал с девками поперся?!
– Да поговорить же! Вот те крест, бабуленька, только разговору ради! На подворье-то люди кругом, стрельцы, слуги, гости разные, народу – не протолкнись! Где ж мне было еще втайне, да с глазу на глаз подробный допрос вести?
– Все последствия твоих допросов будут ясны уже завтра, а сейчас отдыхай – ночью идем на задание.
Митька просиял, забыл про сон и резко захотел отужинать. Со двора доносились голоса сменной стрелецкой стражи – видимо, Еремеев уже пришел. Надо поторапливаться…
– Ох, Никитушка, да надо ли тебе на ночь-то глядя по притонам разбойничьим шарить? Нешто Фома там один шороху не наведет? Или вон возьмите всю сотню разом да и накройте гнездо злодейское!
– Не получится, – вздохнул я, между делом пытаясь решить, брать с собой царскую саблю или не брать. – У них вполне законный бизнес, налоги в казну отчисляют регулярно, законопослушный имидж поддерживают, их и ухватить-то не за что. Нельзя прикрывать коммерческое заведение на основании одних только слухов и подозрений. Вот сегодня наши стрельцы прочешут весь трактир, если что-то серьезное найдут – тогда да! Если же нет, я очень вежливо побеседую с хозяином, попытаюсь склонить к работе внештатным информатором.
– А ежели он, супостат, откажется?
– Замучаю финансовыми проверками… – В некоторых случаях мы позволяли себе расширять милицейские права до полномочий налоговой инспекции и полиции нравов.
Баба Яга подумала и согласилась:
– Митьку с собой возьми, чую я, этой ноченькой он тебе понадобится.
– Возьму, непременно, только вы меня не ждите, ложитесь спать. Раньше полуночи мы все равно не освободимся…
Выезжали верхами. Фома Еремеев взял с собой шестерых проверенных бородачей да плюс еще мы двое – отряд получился вполне солидный. Саблю я, кстати, так и не захватил… Скакали легкой рысью, больше молча. Я пытался выстроить в уме логическую схему преступления, но все разваливалось на пустом месте. В деле кражи чертежей мы не сдвинулись ни на шаг, в деле убийства Николая Сухарева – тоже. Вообще-то именно такие, простенькие на первый взгляд дела и оказываются обычно самыми неразрешимыми. Никаких особых событий, никаких свидетелей, никаких подозреваемых, никаких улик, ни-че-го… Тихая, будничная рутина, засасывающая не хуже болота. Единственный положительный момент – это знакомство с Олёной. Очень приятная девушка, практически без изъянов… и кольцо тоже, кстати, потеряла. Потеряла или украли – сейчас без разницы… Главное, что доблестный младший лейтенант уже готов очертя голову броситься в самый бандитский притон, перевернуть там все вверх дном и вернуть племяннице владельца кожевенной лавки золотое колечко ее мамы! Вот такой я герой… В лепешку расшибусь ради интересов следствия! И надо же было Гороху так не вовремя влезть со своими похищенными чертежами?!