Уже в 1953–1955 гг. в СССР были реабилитированы десятки тысяч человек, главным образом партийных и советских работников. О возвращении им полных гражданских прав просили достаточно влиятельные люди. Молотов не торопился способствовать восстановлению справедливости. На его имя поступало множество просьб о реабилитации, но он не желал помогать. С подобной просьбой к нему обратился и бывший работник МИДа Е. А. Гнедин, который получил быстрый и решительный отказ. В своих воспоминаниях он так описывал этот момент: «…отказ в реабилитации, мотивированный с бесстыдством худших сталинских времен, был ответом на заявление, адресованное мною Молотову. В письме прокуратуры имелось на это точное указание. Адвокат, с которым советовалась моя жена, сказал, что было ошибкой обращаться к Молотову, хотя мы одновременно обратились в различные инстанции. К Молотову не следовало обращаться, потому что в 1953 г. именно он был еще способен предложить генеральному прокурору отказать мне в реабилитации. Молотов, казалось, не был исполнителем чужой воли. Разве что тень диктатора благословила Молотова и Руденко на новые беззакония».
Так или иначе, но Вячеслав Молотов, на мой взгляд, был по-настоящему предан кровавому тирану. Даже опала в последние годы жизни Сталина не изменила его подобострастной угодливости. После XX съезда КПСС в прессе велось широкое обсуждение доклада Хрущева «О культе личности и его последствиях». За примером «последствий» далеко ходить было не нужно. Молотов и другие его единомышленники всячески противились попытке «очернить» светлый образ «великого и мудрого вождя и учителя».
Д. Т. Шепилов, бывший в то время главным редактором «Правды», вспоминал о неожиданном звонке, прозвучавшем в его кабинете:
«— Товарищ Шепилов?
— Да, это я.
В голосе говорившего со мной слышалось едва сдерживаемое раздражение, он слегка заикался:
— Прекратите ругать в “Правде” Сталина.
Я сразу понял: это был В. М. Молотов.
— Я Сталина не ругаю. Я выполняю решения XX съезда.
— Я еще раз прошу вас: прекратите ругать Сталина.
— Товарищ Молотов, — отвечаю ему. — Я могу только повторить, что сказал: я выполняю решения XX съезда. Вы недовольны? Тогда выносите вопрос на Президиум ЦК».
Разногласия во взглядах между Молотовым и Хрущевым проявились довольно скоро. Конечно, Вячеслав Молотов не мог смириться с тем, что место Сталина занял один из самых недостойных его учеников, тот, кто осмелился посягнуть на светлый образ «учителя». Положение Хрущева всегда оставалось шатким. Его не любили по разным причинам. В Грузии, на родине «вождя», нелюбовь к Хрущеву достигла наивысшего накала. В марте 1956 г. в Тбилиси состоялись массовые манифестации. Участники антиправительственных демонстраций выходили на площадь с лозунгами: «Долой Хрущева!», «Долой Булганина!», «Молотов — в премьер-министры!», «Молотова — во главе КПСС!»… Результаты этой массовой акции известны: безоружных людей разогнали с применением военной силы, а Молотов фактически перестал выполнять большинство своих обязанностей в Министерстве иностранных дел. В апреле его не включили в состав правительственной делегации, которая посетила Англию, а в середине 1956 г. он и вовсе был освобожден от обязанностей министра иностранных дел.
Но над страной еще довлела сталинская тоталитарная диктатура, которая проявлялась, прежде всего, в умонастроениях верхнего эшелона власти. Хрущев даже со своими извращенными демократическими принципами явно не вписывался в компанию партийной и советской элиты того времени. В январе 1957 г. в Москве стали распространяться слухи о возможной отставке Хрущева и возвышении Молотова. Наряду с этим ходили разговоры и об отставке Молотова.
Этот период был весьма важным в карьере Вячеслава Молотова. Понимая это, он предпринимал различные шаги, чтобы усилить свои позиции, одолеть главного противника и самому занять его место. Молотов продолжал играть заметную роль в партии и оставался неоспоримым лидером в глазах соотечественников. Вскоре вокруг него образовался круг недовольных реформаторской политикой Хрущева членов ЦК, многие из которых входили и в Президиум ЦК КПСС. Кадровые и административные изменения влекли за собой возмущение тех ответственных работников министерств, которые должны были покидать столицу, чтобы возглавить созданные Хрущевым совнархозы и их управления. К тому же был выдвинут лозунг об увеличении производства мяса в СССР в три раза в течение всего трех-четырех лет. Все эти промашки лидера Советского государства были тотчас приняты на вооружение его недоброжелателями.
Вячеслав Молотов пошел в решительное наступление. 22 апреля 1957 г., в день рождения вождя — родоначальника большевизма в России, в «Правде» была опубликована его большая статья под названием «О Ленине». Автор не преминул напомнить, что именно он — единственный из членов Президиума ЦК, который работал непосредственно под руководством Ленина и встречался с ним еще с апреля 1917 г. Попутно он сделал попытку вернуть прежнюю славу и величие верному последователю вождя мирового пролетариата Сталину.
Оправдывая его коварство, он писал: «Мы знаем, что отдельные ошибки, и иногда тяжелые ошибки, неизбежны при решении столь больших и сложных исторических задач. Нет и не может быть гарантий на этот счет ни у кого».
Тем временем в условиях строгой конспирации продолжались встречи и беседы участников антихрущевской оппозиции. На пост секретаря ЦК они предлагали избрать Молотова, а Хрущева, если он добровольно сложит с себя полномочия главы партии и государства, намеревались назначить министром сельского хозяйства или на какой-нибудь другой пост. В случае отказа не исключался даже арест Хрущева. Как показало время, события приняли совершенно иной оборот.
Решающее столкновение между Молотовым и Хрущевым произошло в июне 1957 г., на заседании Президиума ЦК КПСС. Молотов был в большинстве: его поддержали даже такие видные деятели, как Булганин, Первухин, Сабуров, Шепилов, Karaнович, Маленков, Ворошилов и многие другие. Но Молотов не вполне объективно оценил свои возможности, позабыв о мудром предостережении «учителя» о «головокружении от успехов». Он не сумел заручиться поддержкой большинства на Пленуме ЦК, созванном по требованию сторонников Хрущева. Он также не пользовался достаточным авторитетом у силовиков — у Серова, стоявшего во главе КГБ, и у Жукова, возглавлявшего армию. Многие из членов главного партийного органа опасались, что с приходом Молотова снова начнутся массовые репрессии. Его поражение на июньском Пленуме ЦК КПСС было настолько сокрушительным, что далее его сторонники проголосовали за принятие постановления, осудившего его деятельность. Пленум вывел Молотова, Кагановича, Маленкова и Шепилова из состава Президиума и исключил их из ЦК КПСС. Таким образом, политическая карьера бывшего премьер-министра Советского Союза на этом фактически закончилась.
Хрущев старался быть последовательным в своих «демократических» принципах и не настаивал на исключении «фракционеров» из партии, не говоря уже о применении более серьезных мер по отношению к ним. Молотов был назначен сначала послом СССР в Монголии, а затем председателем Международного агентства по атомной энергии при ООН, штаб-квартира которого располагалась в Вене. Он оставался на этих ответственных постах вплоть до трагического в его судьбе 1962 г., когда бюро Свердловского райкома партии Москвы исключило его из рядов КПСС за антипартийную фракционную деятельность и активное участие в массовых репрессиях в сталинские времена.