Обрадованный Вильсон получил наконец возможность доложить окончательный устав Лиги Наций на пленарном заседании конференции 28 апреля. Леон Буржуа предложил создать военный орган при Лиге Наций. Бельгийский делегат Гиманс начал было выражать сожаления по поводу того, что Брюссель не избран местом заседаний Лиги Наций. Вдруг Клемансо оборвал прения: он заявил, что предложение президента США ввиду отсутствия возражений принимается единогласно. Клемансо говорил по-французски, говорил он быстро, переводчики молчали. Большинство присутствующих его не поняли, а многие и не расслышали. Только после того как Клемансо перешел к следующему пункту повестки дня, конференция с недоумением узнала, что «приняла единогласно» устав Лиги Наций.
Спорный вопрос о доктрине Монро, так тревоживший Вильсона, был сформулирован следующим образом: «Статья 21. Международные обязательства, такие, как договоры о третейском разбирательстве, и ограниченные пределами извечных районов соглашения, как доктрина Монро, которые обеспечивают сохранение мира, не рассматриваются как несовместимые с каким-либо из постановлений настоящего статута».
По статуту Лиги Наций учредителями ее являлись государства, участвовавшие в войне против Германии, а также вновь образовавшиеся государства (Геджас, Польша, Чехословакия).
Вторую группу государств составляли страны, приглашенные к немедленному вступлению в Лигу Наций: Аргентина, Венесуэла, Дания, Испания, Колумбия, Нидерланды, Норвегия, Парагвай, Персия, Сальвадор, Чили, Швейцария, Швеция. В ноябре-декабре 1920 г. все они вступили в Лигу Наций.
Швейцария при вступлении сделала оговорку о сохранении ею постоянного нейтралитета, ввиду чего Советом Лиги Наций было признано ее «исключительное положение» и указано, что в военных выступлениях Лиги Швейцария участвует лишь экономической помощью.
К третьей категории относились все остальные государства мира. Для принятия их в состав членов Лиги Наций необходимо было согласие двух третей голосов Собрания Лиги Наций и единогласное постановление Совета.
Основными органами Лиги Наций являлись Собрание всех представителей членов Лиги и Совет, при которых состоял постоянный Секретариат. Каждый член Лиги имел в общем собрании Лиги один голос: таким образом, Британская империя имела с доминионами 6 голосов, а с 1923 г. – вместе с Ирландией – 7 голосов. Совет Лиги Наций по первоначальному статуту состоял из 9 членов: 5 постоянных (Великобритания, Италия, США, Франция, Япония) и 4 временных, сменяющихся ежегодно. В первом составе временных членов Совета Лиги Наций были Греция, Испания, Бельгия, Бразилия. Так как США не вступили в Лигу Наций, ибо сенат не утвердил Версальского мирного договора, в Совете было фактически 8 членов.
Лига Наций признавала, что всякая война «интересует Лигу в целом», и последняя должна принять все меры для сохранения мира. По требованию любого члена Лиги немедленно созывается Совет. В случае возникновения конфликта между членами Лиги Наций они подвергают его разбирательству либо третейского суда, либо Совета и не прибегают к войне до истечения трехмесячного срока после решения суда или доклада Совета.
Если член Лиги прибегает к войне вопреки принятым на себя обязательствам, то остальные члены обязуются немедленно порвать с ним всякие торговые и финансовые отношения, а Совет должен предложить различным заинтересованным правительствам выставить тот или другой контингент войск, «предназначенных для поддержания уважения к обязательствам Лиги». Впрочем, обязательства Лиги Наций по обузданию агрессоров были очерчены так неопределенно, что, по существу, сводились к нулю.
С такой же неопределенностью была сформулирована и статья о разоружении. Лига Наций признала необходимым «ограничение национальных вооружений до минимума, совместимого с национальной безопасностью и с выполнением международных обязательств, налагаемых общим действием». Совету предлагалось, учитывая «географическое положение и особые условия каждого государства», подготовить планы ограничения вооружений и внести их на рассмотрение заинтересованных правительств. И только. Заинтересованные правительства могли и не считаться с такой рекомендацией.
Что касается мандатов, то они делились на три категории. В первую входили те турецкие области, которые «достигли такой степени развития, что их существование в качестве независимых наций может быть временно признано». Державы, получившие мандат над этой категорией областей, будут управлять ими до того момента, когда подмандатные страны окажутся способными сами руководить собой. Разумеется, срок и условия наступления такого момента не были определены.
Во вторую категорию входили области Центральной Африки, которые управлялись обладателями мандатов на условиях запрещения торговли рабами, оружием, алкоголем, сохранения свободы совести и религии подвластного населения.
В третью категорию отнесены были колонии в Юго-Западной Африке и некоторые острова южной части Тихого океана, которые управлялись по законам государства, обладающего мандатом как составная часть его территории.
Само распределение мандатов не было предусмотрено уставом Лиги Наций; этим должна была заняться мирная конференция.
Наконец, при Лиге Наций было организовано Международное бюро труда. Страны, не приглашенные в Лигу Наций, могли входить в бюро труда, которое, таким образом, превращалось в своего рода испытательную комиссию для желающих быть принятыми в Лигу.
Итак, соглашение было достигнуто. Устав Лиги Наций был принят. Осталось закончить обсуждение условий мирного договора. Все 58 комиссий Парижской конференции спешно заканчивали работу. Снова не раз вспыхивали споры по тому или иному вопросу. Так, англичане и американцы требовали уничтожения подводных лодок. «Их следует объявить вне закона», – говорил Вильсон. Но французы настаивали на разделе германских подводных лодок между союзниками. В заключение Германия подписала передачу своих подводных лодок победителям.
Такие же разногласия вызвал вопрос о запрещении применять отравляющие газы. Германия обязывалась сообщить союзникам способ изготовления газов. Но требование организовать надзор над химической промышленностью Германии было снято под тем предлогом, что производство газов тесно связано со всей химической промышленностью, следовательно, раскрытие военных тайн немыслимо без оглашения коммерческих и технических тайн. Таким образом, остановившись перед неприкосновенностью частной собственности германских владельцев химической промышленности, в которой были заинтересованы и некоторые американцы, мирная конференция оставила в руках немцев сильнейшее и опаснейшее оружие войны.
С грехом пополам урегулировали основные вопросы. Можно было уже пригласить немцев, чтобы познакомить их с предварительными условиями договора. Но тут плохо сколоченное здание мирной конференции снова зашаталось: итальянский премьер Орландо резко выступил против приглашения Германии. Он все ждал, когда займутся притязаниями Италии. Он поддерживал великие державы по принципу do ut des – «даю, чтобы ты дал». Но про Италию забыли. Теперь Орландо настаивал не только на выполнении обещаний, данных секретным Лондонским договором в апреле 1915 г., но и пошел дальше – он потребовал город Фиуме, который никогда не предназначался Италии. Остальные великие державы и слышать не хотели о выполнении Лондонского договора. Фиуме же намечалось передать Югославии.