— Видишь что-то на радаре, Пятый?
— Да, да, вижу быстро движущуюся вверх по склону отметку. Около сотни ярдов, лезет по камням. Двенадцать часов от вас, [291] удаляется.
— Что-нибудь ещё стоящее?
— Других целей нет, повторяю, других целей нет. Только этот шустряк. Толково двигается для старика.
— Дай азимут.
— Ноль градусов. Просто иди вперёд, малыш, он чётко на линии, ведущей к верхушке. И деться ему некуда, если только он лестницу в небо не найдёт.
— Это наша работа — ответил кто-то, и радиосвязь прервалась.
Синий лидер встал, указал на направление к вершине другим трём бойцам наземной группы, которые сразу же поднялись, поскольку слышали переговоры и жестом, покрутив рукой над головой, отдал им долгожданный приказ: догнать и убить.
Суэггер лез вверх. Господи боже, он уже слишком стар для подобного: подъём сражался с ним так же, как и окружавшие деревья, скользящие под ногами сосновые иглы и опавшие листья, валуны и его собственное бедро вкупе с возрастом и гравитацией.
Б…дь… он поскользнулся и от души грянулся об землю, треснувшись коленом о подвернувшийся камень, отчего вспышка боли пронзила его насквозь.
«Староват я для этого» — подумалось ему.
Пот тёк сквозь брови, застилая глаза и жаля их, размывая окружающий мир и заставляя промаргиваться. Возникла режущая боль сбоку живота, донося весть о том, что в горячке нескольких последних недель он изрядно подрастерял кондицию. Сквозь руки пробиралась дрожь, зрение туманилось, приходилось хвататься за всё, чтобы ни помогало двигаться дальше. То тут, то там попадались места, где его «Нью бэланс» находили хорошую опору, позволяя ускориться и выиграть пару секунд, однако Боб знал, что четверо молодых атлетов в блестящем состоянии, идеально вооружённые и ведомые с вертолёта, висящего над покровом деревьев, всё ближе к нему.
Бедро. Боб пытался сконцентрироваться на нём, чтобы хоть как-то приспособиться к изматывающей боли. В своё время его тазобедренный сустав был разнесён вдребезги пулей, после чего заменён стальным шаром, впоследствии по этому же бедру со всей силы рубанул клинок легендарной отточенности, а совсем недавно во всё это месиво прилетела пуля, пусть и под острым углом — однако, ранение толком не зажило.
Так что бедро жгло, пульсировало и сочилось болью, разрушающей остаток способности Боба координировать свои старые ноги наравне с его волей и выносливостью, заставляя его хватать сухой воздух и утирать взмокший лоб. Он пытался не обращать внимания на царапины и ссадины, которыми его награждали заросли кустов, иглы, валуны и молодая поросль деревьев, сквозь которые приходилось продираться. Как близко были преследователи? Метнуться ли вправо или влево? Не села ли ему на спину красная точка, вслед за чем прилетит пуля, после чего ему останется лишь попросить добить его?
Внезапно подъём прекратился и Боб выбрался на солнечный свет, добравшись до вершины.
Ветер здесь мешал деревьям расти, но вместо них на акре* [292] макушки холма располагались валуны, отдельные кусты и проплешины голой земли. Лишь несколько маленьких, чахлых деревьев ухитрялись вопреки всему вцепиться в землю.
Вокруг него вплоть до горизонта расстилался зелёный штат Коннектикут, тут и там являвший несколько чёрных крыш среди зарослей, обозначавших город. Синие горы заслоняли край земли в нескольких милях вдали.
Боб рухнул на землю, и в этот момент свистнула пуля, к его удаче разминувшаяся с ним лишь в нескольких дюймах — достаточно близко, чтобы Суэггер ощутил удар воздуха, пронзённого пулей. Он пополз, распластавшись по земле.
Слишком стар для этого дерьма.
— Достал его, Третий?
— Нет, будь он проклят, он сел как только я выстрелил. Но я его чётко видел в прицеле, сукину сыну крепко повезло.
— Видишь его, Пятый?
Вертолёт, круживший в четырёх сотнях футов над холмом, зашёл с нескольких сторон.
— Вижу его, Синий лидер. Ползёт между валунами, порядка сотни футов от вас. Не знаю, куда он думает деться: тут некуда. Я бы сам выстрелил, имей оружие. Но он тут застрял.
— Ладно, что с активностью полиции?
— Ничего. Ни докладов, ни направлений диспетчера. Тут всё чисто, приём.
— Хорошо. Теперь лети в точку один. Не надо, чтоб ты тут висел, привлекая внимание.
— Понял, приступаю.
Вертолёт с креном отвернул, направляясь к назначенному месту в миле отсюда.
— Синяя группа, слушайте, бойцы. Вы с флангов — двигайтесь, охватывая его. Расположитесь каждый под прямым углом от нынешнего курса и сядьте. Я хочу зайти к нему с четырёх сторон. Никакого шанса уйти от нас и выбраться с холма живым мы ему не дадим, понятно?
Пришли подтверждения.
— Можете стрелять, если уверены. Но думаю, что будем стрелять, затем перебегать и так до самого верха, пока не пришлёпнем эту крысу.
— Понятно, Синий лидер.
Трое быстрых исполнителей бросились к своим местам. Синий лидер пригнулся, проверяя снаряжение, затем сел и закурил. Всегда должно находиться время, чтобы присесть. Он имел дело с высотами уже лет двадцать как: приходилось и брать их, и удерживать. Одно и то же. У старого бойца было немало войн за спиной, а сколько ещё впереди?
Он ждал, наслаждаясь сигаретой («Английский овал») — толстой и тупой, в отличие от тоненьких дрянных трубочек с фильтром, которые курят янки. Докурив, он поступил так, как было вбито в него годами военного и офицерского опыта: аккуратно раскрутил остаток бумажки, растёр несгоревший табак и пепел между пальцами, а бумажку смял и спрятал в карман.
— Синий лидер, это Синий Второй. Я на востоке, готов.
— Третий?
— К западу, расположился.
— Видите его?
— Ничего кроме скал и кустов. Движения нет. Видимо, залёг как следует.
— То же самое.
— У меня тоже.
— Ладно, дайте-ка мне попробовать… — Синий лидер встал. Суэггер, дружище, — заорал он, — облегчи всем жизнь, выходи с честью. Нет смысла визжать, как свинья, валяясь в кустах, корчась от боли и истекая кровью, когда мы тебя дюжину раз прострелим. Ты уже старый ублюдок, сам тысячу раз подобное видел и должен знать, что настанет и твой день. Достоинство, братуха. Покурим, посмеёмся вместе, из фляжки хлебнём — у меня даже чёртов старый скотч с собой есть, а кончится всё быстро и без боли.
Никто, естественно, не ответил. Суэггер так и не выдал местоположения, продолжая играть в недотрогу.
— Ладно, — сказал Синий лидер своей группе в ларингофон. — Первый, Третий, двигайтесь. Второй и я прикрываем. Пошли.