Кто спорит, теперь, конечно, ЛУЧШЕ. Но в то же время… труднее.
Вдобавок эти древние мужи иной раз отсутствовали месяцами, даже годами, так что жены и семьи становились для них чем-то вроде библиотеки, конюшни или Взрывающейся Пагоды Джонсона. Главное, чтобы ты знал, где примерно они находятся. Сэм хотя бы каждый день заглядывает домой.
Ну, почти каждый. Во всяком случае, ночи он проводит дома.
Большую их часть.
То есть завтракают они вместе.
Довольно-таки часто.
Хотя бы вместе САДЯТСЯ ЗА СТОЛ.
И ей, по крайней мере, известно, что он не очень далеко — где-то там, в городе. Как всегда, пытается сделать слишком много, опередить всех и вся, а тем временем кто-то покушается на его жизнь.
В целом, решила госпожа Сибилла, ей чертовски повезло.
Размышляя, Ваймс смотрел на стоящего перед ним Моркоу.
— Итак, что мы имеем в результате? — спросил он. — Человек, о котором нам известно, что он НЕ ПОПАЛ в принца, мертв. Другой человек, который, возможно, ПОПАЛ… этот мертв тоже. Кто-то очень неуклюже пытается представить все дело так, будто Осей заплатили клатчцы. Что ж, я могу понять, зачем это кому-то могло понадобиться. Именно такие вещи Фред называет ПОЛИТИКОЙ. Настоящим исполнителем становится Склонc, он же помогает бедному дурачку Осей упасть с Барбикана, после чего Стража ДОКАЗЫВАЕТ, что Осей состоял на жалованье у клатчцев, и это становится ЕЩЕ ОДНИМ поводом для драки. Склонса после этого устраняют, предварительно вылечив от перхоти.
— И после того как он написал пару строк, — добавил Моркоу.
— А!.. Ну да.
Ваймс еще раз посмотрел на блокнот, реквизированный из комнатушки Снежного Склонса. Грубая поделка, связка обрезков разного размера — из тех, что граверы продают по дешевке. Он принюхался.
— По краям бумаги мыло, — заметил он.
— Его новый шампунь, — кивнул Моркоу. — Склонс им мылся первый раз.
— Откуда ты знаешь?
— Мы проверили все бутыльки, сэр.
— Гм-м. На корешке, там, где листки сшиты, похоже, кровь…
— Его, сэр, — уточнила Ангва.
Ваймс кивнул. В вопросах крови и ее принадлежности Ангва ориентировалась лучше кого бы то ни было.
— При этом ни на одной из страниц крови нет… — продолжил свои наблюдения Ваймс. — Что несколько странно. Обезглавить человека — это ведь очень грязная работенка. Обычно имеет место… некоторое фонтанирование. Следовательно, первая страница…
— …Вырвана, сэр! — улыбаясь во весь рот и кивая, подтвердил Моркоу. — Но не это самое интересное, сэр. Любопытно, догадаетесь вы или нет, сэр!
Сверкнув в ответ глазами, Ваймс придвинул лампу.
— Очень слабые отпечатки написанного на верхней странице… — пробормотал он. — Не разобрать…
— Мы тоже этого не поняли, сэр. Но нам известно, что он писал карандашом, сэр. Который лежал на столе.
— Слишком бледные следы, — продолжал Ваймс. — Типы вроде Склонса пишут, как будто вырубают на камне. — Он перелистал блокнот. — Кто-то вырвал… не только ту страницу, на которой он писал, но и еще несколько, которые шли следом.
— Хитро ведь, правда? Всем известно…
— …Что по отпечатку на следующей странице можно легко прочесть текст, — закончил за него Ваймс. Он бросил блокнот обратно на стол. — Гм-м. Что-то там было важное, это ясно…
— А что, если он шантажировал тех, кто за всем этим стоит? — предположила Ангва.
— Не в его стиле, — парировал Ваймс. — Нет, я имел в виду…
В дверь постучали, и вошел Фред Колон.
— Принес вам кружку кофе, — сообщил он, — и еще вас внизу ждет целая компания этих черно… клатчцев, сэр. Наверное, пришли награждать вас орденом и болтать на своем курлы-мурлы. И если вы не против поужинать, то господин Горифф приготовит баранину с рисом и заграничной подливкой.
— Пожалуй, стоит спуститься, побеседовать с ними, — решил Ваймс. — Но я ведь не успел помыться…
— Дополнительное свидетельство вашего героизма, сэр, — решительным тоном специалиста заявил Колон.
— Что ж, в таком случае я пошел.
Напряжение возникло еще на лестнице. Ваймсу до сих пор ни разу не доводилось сталкиваться с группой граждан, желающих наградить его орденом, так что в этой сфере опыт у него был весьма ограниченный, но люди, ожидающие его у стола сержанта, не больно-то походили на благодарственную делегацию.
Они в самом деле были клатчцами. Одежда явственно выдавала в них чужеземцев, и о таком загаре коренной житель Анк-Морпорка мог только мечтать. По спине Ваймса пробежал холодок; у него возникло чувство, что Клатч — это нечто гигантское, по сравнению с Клатчем равнина Сто — жалкий лоскуток. И на этом безбрежном пространстве живет очень много людей — в том числе, к примеру, и вот этот приземистый человечек в красной фаске, который так и трясется от негодования.
— Так ты и есть тот самый Ваймс? — вопросил разгневанный коротышка.
— Да, я тот самый командор Ваймс и…
— Мы требуем освобождения семьи господина Гориффа! И никакие ваши оправдания и уловки не сработают!
Ваймс сморгнул.
— Освобождения?
— Вы заключили их под стражу! И конфисковали их лавку!
Некоторое время Ваймс взирал на вопрошавшего, а потом перевел взгляд на сержанта Детрита.
— Куда ты поместил семью господина Гориффа, сержант?
Детрит отдал честь.
— В камеру, сэр!
— Ага! — закипел человечек в фаске. — Вы признались, признались!
— Прошу прощения, не мог бы ты представиться? — устало поинтересовался Ваймс.
— Я не обязан называть свое имя! И чтобы вы ни делали, вам не удастся вытащить его из меня! — ответил тот, выпячивая грудь.
— О, спасибо, что предупредил, — откликнулся Ваймс. — Терпеть не могу тратить время и силы впустую.
— О, господин Вазир, рад видеть, — поприветствовал, появляясь из-за спины Ваймса, Моркоу. — Тебе передали мою записку? Насчет той книги?
Воцарилось молчание, типичное для сцен, во время которых действующие лица срочно перепрограммируют выражения своих лиц.
— Что? — наконец нарушил долгое молчание Ваймс.
— У господина Вазира на Петлевой улице лавка, торгующая книгами, — объяснил Моркоу. — Я попросил у него почитать что-нибудь про Клатч, и он дал мне несколько книжек, среди них «Душистая Доля, или Сад Услад». Я сразу принялся читать эту книгу, сэр, ведь именно клатчцы изобрели сады, так что я подумал, это будет прекрасная возможность приобрести ценные знания о клатчской культуре. Так сказать, проникнуться клатчским мировоззрением. Только книга, э-э, она… в общем… не про садоводство… вот так… — Он залился свекольным румянцем.