– Благодарю вас, сэр. Но я не честолюбив. Каждый из нас уже чемпион от рождения, если учитывать, что из стартовавших нескольких десятков миллионов сперматозоидов лишь один финиширует в женской яйцеклетке. Согласитесь, по сравнению с такой победой и таким призом даже Олимпийские игры выглядят заурядным местечковым турнирчиком, жалким фиглярством.
«Клетчатый» поглядел на русского с едва заметным раздражением, но кивнул:
– В какой-то мере вы правы. Я тоже за здоровый цинизм. Но жизнь сама по себе так прекрасна. Особенно когда есть деньги. Если вы примите моё предложение, то станете жить на берегу океана в Майами. Осуждения не бойтесь. У нас в Америке про таких, как вы, говорят: «Он выбрал свободу». Мы сумеем обеспечить безопасность вашей семьи. Наши агенты вывезут ваших близких из Советского Союза на Запад. Всё, что от вас требуется, это дать откровенное интервью американским журналистам.
Разведчик протянул Нефёдову цветную фотографию шикарного дома с застеклёнными террасами и голубым бассейном. Его руки непрерывно ободряюще жестикулировали, предлагая всё новые и новые доказательства ожидающей собеседника шикарной жизни.
– Стоит ли хранить верность стране, любой гражданин которой имеет немного шансов пережить этот год. Только у вас в СССР честных, преданных людей сотнями тысяч уничтожают без суда по надуманным обвинениям. Сейчас вы воюете за преступный сталинский режим. Так не честнее ли повернуть оружие против тирании?
– То есть предать? – уточнил Борис и рыгнул консервированным тунцом в сторону доктора. От такого хамства аккуратный толстяк перекосился лицом. Он нервно одёрнул на себе китель и снял очки, захлопал детскими невинными ресницами, сразу став похожим на перепуганного интеллигента, у которого в тёмном переулке уголовного вида неизвестный просит прикурить.
– Тогда хотя бы не участвовать, – дружески подсказал решение разведчик. – Ведь против вас в Корее сражается почти весь цивилизованный мир в лице стран – участниц ООН.
– М-да, заманчиво! – наконец согласился Нефёдов и озадаченно почесал затылок. Один из помощников «клетчатого» тут же услужливо подставил ему початую пачку сигарет с верблюдом на упаковке, щёлкнул зажигалкой. Борис задумчиво разглядывал фотографию своей будущей резиденции.
– Бассейн, конечно, шикарный… Сюда бы девочек в пёстрых купальниках.
– Будут, будут девочки! – обрадованно заверил «клетчатый». Склонившись к Нефёдову, он торопился развить свой успех: – Каких вы предпочитаете: брюнеток, блондинок, с пышными формами или спортивных худышек, а может быть, образованных студенток? – И тут же: – Хотите ещё выпить?
– Ладно, наливай свою таракановку, – милостиво согласился русский, – только вместо своих напёрстков дай мне настоящую стопку. Я рюмок не признаю.
Разведчик наполнил стакан до краёв и азартно протянул пленному, предчувствуя успех. Но неожиданно клиент заартачился.
– Не-е, господа хорошие, так дело не пойдёт, – обиженно насупился и гневно тряхнул он тяжёлой от хмельного зелья головой, – я один не пью! Что я, алкоголик какой! Наливайте себе тоже! Эх, воблы бы сейчас вместо этой собачьей закуски…
Ни с того ни с сего заностальгировавший мужик перешёл на родной язык, сделав вид, что больше не понимает английскую речь. Очевидно, желая, чтобы каждое его слово звучало более солидно, через толмача. Хан перевёл его пожелание своим спутникам. Нечего делать, американцам пришлось выполнить условие пленного и присоединиться к пьянке.
После второй рюмки разведчик заметно порозовел и оживился. Почти по-приятельски обсуждая условия соглашения, они пили снова и снова. Оказалось, что в джипе припасен НЗ из двух бутылок водки. Видимо, в предвкушении большой удачи в ход был пущен резерв. У Нефёдова возникло ощущение силы и безнаказанности. Оставалось увлечь американцев в старую добрую игру: кто кого перепьёт. Опытный выпивоха беззаботно провозглашал многообещающие тосты «за сотрудничество», «за деловой подход» и опрокидывал в себя очередной стакан, почти не закусывая. Немного разочаровывало, что другие американцы ведут себя очень сдержанно, лишь пригубливая свои стаканы. При этом они изумлённо переглядывались, когда русский дикарь залпом, не закусывая, опрокидывал в себя очередную стопку.
В какой-то момент, встретившись взглядом с Максом Ханом, Борис развязно ухмыльнулся и подмигнул бывшему инструктору: смотри, мол, как я сейчас уделаю твоего приятеля!
Впрочем, пока «без пяти минут завербованный агент» с удовольствием принялся разглогольствовать на тему высокой стоимости своих услуг:
– Я ведь не каждому по карману. Ко мне инд… – он запнулся, споткнувшись о незнакомое слово, но всё-таки после продолжительной пробуксовки осилил его, – индидд… индивидуальный подход необходим. Но тебе, Вилли (оказывается, таково было настоящее имя «клетчатого»), всё что угодно!
– Ты сделал правильный выбор, – ворочая ставшим не слишком послушным языком, похлопал Бориса по плечу американец. – Мне приходилось бывать в твоей стране. Я видел, в каких жалких бараках ютятся ваши офицеры. Но у нас тебя оценят по достоинству.
Нефёдов скосил глаза на возбуждённо дышащего ему в ухо соблазнителя, расправил плечи. Медленно свернув фотографию шикарного особняка в кулёк, он принялся стряхивать в неё пепел.
Разведчик некоторое время разочарованным взглядом следил за движением сигареты в руке Нефёдова. Глаза «клетчатого» потухли. Он стоял обессиленный и бледный. Потом устало махнул рукой. Отвернулся от обманувшего его русского. Пошатываясь, поплёлся прочь. И тут начался главный спектакль. Допрос дался разведчику слишком тяжело. Принятый в оперативных целях алкоголь превзошёл его возможности. Ноги «клетчатого» заплетались. Он затеял бесконечный философский монолог с морем и небом. Вскоре Вилли безвольно повис на руках вовремя подоспевших, крепких сержантов, которые бережно уложили шефа на расстеленное на песочке одеяло. Над ним тут же захлопотал доктор.
Вернувшись, сержанты подхватили Нефёдова и поволокли обратно в землянку. На этот раз они тащили его грубо, так что забинтованные ноги раненого волочились по песку. Напоследок солдаты с размаху швырнули пленного на его лёжку. У Бориса аж в глазах потемнело от боли…
Через несколько часов к нему в землянку заглянул Макс Хан. К этому моменту спиртное уже выветрилось из организма Нефёдова. Про его же собутыльника визитёр язвительно сообщил, что он ещё проспит часов двенадцать, не меньше.
– А ты, я вижу, всё не угомонишься? – уважительно усмехнулся Хан, глядя на забинтованные ноги старого знакомого.
– Ты, я вижу, тоже.
Хан пожал плечами:
– Я здесь как гражданское лицо. Завербовался пилотом в авиакомпанию TWA. Про Говарда Хьюза слыхал? Эксцентричный мультимиллионер и кинопродюссер, к тому же хорошо разбирается в самолётах. Хью сумел создать превосходный авиационный бизнес. Так что зарплатой и всем остальным я доволен. По контракту с военными раз в неделю перебрасываем на арендованном Пентагоном Boeing 307 Stratoliner грузы из Штатов и Европы, обратно забираем отпускников и иногда легкораненых солдат. Непыльная работка для бывшего истребителя… Вот по дружбе попросили перевести твой разговор с этим штатовцем. Представляешь, в их корейском офисе не нашлось человека, который бы сносно говорил по-русски! И они ещё считают себя лучшей армией в мире!