– Я никогда не испытывала ничего подобного, Гита. У него были сотни лет, чтобы отточить свое мастерство. Ты заметила, сколько развелось сорок? Он использует их как свои глаза. Кроме того, он очень умен. Этого типа бутербродом с чесноком не возьмешь. Я это сразу поняла. Вампиры стали учиться. Раньше все было иначе. Я не смогла проникнуть в их разумы. Они стали более сильными, могущественными, быстро соображают… Могу сказать лишь одно: мериться с ним, чей разум сильнее, так же бесполезно, как плевать против урагана.
– И что ты собираешься делать?
– Ничего! Я ничего не могу сделать! Неужели ты так и не поняла ничего из того, что я тебе говорила? Неужели до тебя не доходит, что я весь день, лежа здесь, пыталась что-нибудь придумать? Они знают о чарах буквально все, а Заимствование – их вторая натура, а нас они считают скотом, который когда-то давным-давно научился говорить… Гита, я ожидала всего, чего угодно, но не такого. Я постоянно думаю о том, что произошло, и не могу найти выхода.
– Выход есть всегда, – сказала нянюшка.
– Но я его не вижу. Все, Гита. С таким же успехом я могу лежать тут, пока капли воды не превратят меня в камень, как ту ведьму у входа.
– Ты найдешь выход, – возразила нянюшка. – Еще никому не удавалось победить Ветровоска. Победа у вас в крови, как я всегда говорила.
– Я уже побеждена, Гита. Даже не успев начать схватку. Может быть, кто-нибудь другой найдет выход, только не я. Я столкнулась с разумом, который намного превосходит мой. И могу только прятаться, я не способна нанести ответный удар!
Мурашки пробежали по спине у нянюшки, когда та поняла, что матушка Ветровоск говорит серьезно.
– Вот уж не думала, что услышу от тебя такое, – пробормотала она.
– Уходи. Девочка замерзнет и простудится.
– А что ты собираешься делать?
– Может, пойду дальше. А может, останусь здесь.
– Ты не можешь остаться здесь навечно, Эсме.
– Взгляни на ту, что сидит у входа.
На этом разговор закончился. Нянюшка вернулась в туннель, где с чересчур невинным видом поджидали ее Маграт и Агнесса, и повела их к выходу.
– Стало быть, нашла свою трубку? – спросила Маграт.
– Да, спасибо.
– Что она собирается делать? – поинтересовалась Агнесса.
– Не заставляй меня попусту повторять, – огрызнулась нянюшка. – Все равно вы всё слышали. А если вы не подслушивали, значит, вы и не ведьмы вовсе.
– Но что можем мы, чего не может она? Если она побеждена, значит, побеждены и мы.
– И что имела в виду матушка под ранним «могу» и поздним «не могу»? – уточнила Маграт.
– Ну, день начинается утром, когда ты можешь видеть, а заканчивается вечером, когда ты уже видеть не можешь, – пояснила нянюшка.
– Она действительно так плохо себя чувствует?
На мгновение нянюшка остановилась у каменной ведьмы. У нее потухла трубка, и она чиркнула спичкой по крючковатому носу.
– Нас трое, – сказала она. – Нужное число. Итак, начнем с того, что закатим самый настоящий шабаш…
– Но как ты можешь быть так спокойна? – спросила Агнесса. – Сама матушка… отступила…
– Значит, наша очередь идти вперед, – сказала нянюшка.
Чтобы все было по-настоящему, нянюшка установила прямо по центру комнаты котел, но шабаш в помещении – это по меньшей мере странно, а шабаш без матушки Ветровоск – это совсем скверно.
Пердита заявила, что они больше похожи на избалованных, играющих в ведьм девчонок. Огонь горел только в огромной черной кухонной плите самой последней модели, недавно установленной любящими сыновьями нянюшки Ягг. На плите закипал чайник.
– Я заварю чай, хорошо? – предложила Маграт, поднимаясь со стула.
– Сядь обратно, – велела нянюшка. – Заваривать чай – обязанность Агнессы. Ты – мать. Твоя обязанность – разливать чай.
– А какова твоя обязанность, нянюшка? – спросила Агнесса.
– Пить его, – без малейшего промедления ответила нянюшка. – Итак. Мы должны попробовать побольше узнать о них, пока они достаточно дружелюбно настроены. Агнесса, ты с Маграт и ребенком вернешься в замок. Ей все равно понадобится помощь.
– А что это нам даст?
– Ты сама говорила, – сказала нянюшка, – что вампиры на тебя не действуют. Как только они пытаются влезть в разум Агнессы, он исчезает, и появляется, будто на качелях, разум Пердиты. Пока они разглядывают Пердиту, возвращается Агнесса. И похоже, юный Влад положил на тебя глаз?
– Надеюсь, что нет!
– А я думаю, что да, – фыркнула нянюшка. – Мужчины всегда западают на женщин, в которых присутствует некая загадочность. Им нравится вызов, понятно? Так вот, пока он будет смотреть на тебя, ты будешь смотреть одним глазом на Маграт, а другим – на него, понятно? У каждого есть свои слабости. Судя по всему, всякие намеки типа «Не слишком ли здесь темно?» и случайные раздвигания занавесок не помогут отделаться от этих вампиров, но мы обязательно найдем способ.
– А если нет?
– Выйдешь за него замуж, – отрезала нянюшка.
Маграт ахнула. Чашка зазвенела в ее руке.
– Какой ужас! – воскликнула она.
– Я лучше покончу жизнь самоубийством, – ответила Агнесса.
«Утром», – тут же добавила язвительная Пердита.
– Замужество не обязательно должно быть долгим, – сказала нянюшка. – Засунь за подвязку острый кол, и, пока будем резать свадебный торт, наш жених уже остынет.
– Нянюшка!
– А может, ты положительно повлияешь на него и он изменит свой образ жизни, – продолжала нянюшка. – Ты удивишься, на что способна жена, точно знающая, чего хочет. А в твоем случае вас целых двое. Взять, к примеру, короля Веренса Первого. До женитьбы он постоянно бросал кости за спину, но жена научила его складывать их на краю тарелки. Я всего месяц была замужем за первым господином Яггом, а он уже научился вылезать из ванны, когда нужно было помочиться. Муж – такая штука, он легко поддается усовершенствованию. Вдруг тебе все-таки удастся переключить его на кровяную колбасу, черный пудинг и недожаренные бифштексы?
– Нянюшка, ты должна быть абсолютно бессовестным человеком, чтобы предлагать мне такое, – буркнула Агнесса.
– А я бессовестный человек, – просто ответила нянюшка. – Во всяком случае, когда речь идет о Ланкре. Будь мы мужчинами, то говорили бы сейчас о том, как бы половчее положить жизни за родину. Но мы женщины, поэтому можем говорить лишь о том, как лечь самим.
– Нет, я больше не желаю это слушать! – воскликнула Маграт.
– Я не прошу ее сделать то, что не готова сделать сама, – возразила нянюшка.
– Правда? Тогда почему бы…