Тони Блэр во время своего первого визита в Вашингтон для встречи с новым президентом предоставил г-ну Бушу (что тот впоследствии подтвердил) целый ряд заверений, касающихся новой военной структуры. В частности, было обещано, что планирование операций [европейских сил быстрого реагирования] будет осуществляться в рамках НАТО» и даже что будет создано «объединенное командование» [297] . Аналогичным образом Джефф Хун, министр обороны Великобритании, обещал, что «ЕС не будет отнимать ресурсы у НАТО, дублировать его мероприятия, создавать отдельные военные структуры или осуществлять планирование операцию» [298] .
Я не понимаю, как подобные заверения можно согласовать с тем, что говорится в тексте соглашения, принятого в Ницце. Не вижу я и способа совместить их с целями французских и других сторонников проекта. Генерал Жан-Пьер Кельш, начальник штаба вооруженных сил Франции, заявил, что «[у НАТО] нет права первого выбора. Если ЕС будет действовать должным образом, он сможет заняться урегулированием кризиса на очень ранней стадии, еще до того как ситуация осложнится. НАТО не имеет к этому никакого отношения. На определенном этапе европейцы могут принять решение о проведении военной операции. Независимо от того, будут в ней участвовать американцы или нет» [299] . По мнению Юбера Ведрина, министра иностранных дел Франции, вооруженные силы ЕС должны сами осуществлять «основные функции планирования операций» а генерал Густав Хагглунд, председатель постоянного Военного комитета ЕС от Финляндии, считает, что европейские силы быстрого реагирования должны быть «независимыми», а не «придатком НАТО» [300] .
Французы и те, кто разделяет их точку зрения, так настойчиво добиваются военной самостоятельности Европы именно потому, что видят в ней жизненно важный атрибут новой европейской сверхдержавы, способной соперничать с Соединенными Штатами. Каким образом г-н Блэр собирается в этих условиях выполнять обещания, данные президенту Бушу, я совершенно не представляю. Если ему не удастся сделать этого, всего лишь одна неумная и легкомысленная инициатива может принести трансатлантическим взаимоотношениям больше вреда, чем что-либо другое после Суэцкого кризиса 1956 года.
Что же до президента Буша, то, я думаю, он поступил совершенно правильно на той первой встрече, приняв высказывания г-на Блэра за чистую монету. Он очень точно подобрал слова, когда высказался «поддержку точки зрения [г-на Блэра]» на основании полученных от него конкретных заверений. На месте премьер-министра я бы обратила не меньшее внимание и на другое высказывание г-на Буша на той же самой вашингтонской пресс-конференции — в отношении Китая, в намерениях которого у американцев были все основания сомневаться: «Я полагаю, доверять надо до тех пор, пока не будет доказано обратное». Ключевые слова здесь — «до тех пор пока».
Кто прав, выяснится очень скоро. Если европейцы действительно хотят расширить свое участие в НАТО, они могут продемонстрировать это очень просто: все, что нужно, — увеличить военные расходы. Они могут также быстро осуществить переход на профессиональную армию, как это сделала Великобритания. Они могут приобрести передовые военные технологии. В конце концов, если этого не сделать в ближайшее время, разрыв между военными потенциалами европейцев и США станет таким, что они просто не смогут сражаться вместе.
К сожалению, на мой взгляд, европейские оборонные планы на деле нацелены не на поддержку наших американских друзей на поле боя, а на оспаривание их глобального главенства. Великобритания никогда не должна принимать в этом участия.
Итак, совершенно очевидны следующие моменты:
Основной мотив создания независимых европейских вооруженных сил имеет политическое, а не оборонное происхождение.
Этот мотив, первопричиной которого являются устремления французов, толкает к соперничеству, а не сотрудничеству с НАТО во главе с Америкой.
Возможности Великобритании трансформировать инициативу в нечто иное в настоящее время незначительны, хотя мы должны все же попробовать добиться этого.
Любая европейская армия (как бы она ни называлась) всегда будет иметь ограниченные возможности и существенно зависеть от США.
Европейский военный проект вполне способен подорвать сплоченность альянса, о чем предупреждают ключевые фигуры администрации США.
Если не будет уверенности в том, что мы сможем предотвратить это, Великобритания должна отказаться от участия в порочных европейских военных проектах.
Введение единой валюты, способной соперничать с долларом, небольшие, но быстрые шаги в направлении создания собственных вооруженных сил, заменяющих НАТО, стремление сформировать общее судебное пространство, бесцеремонно вторгающееся в сферу действия национальных правовых систем, и нынешний проект разработки европейской конституции, в центре которого находится выборное правительство, есть не что иное, как атрибуты одного из самых грандиозных проектов нашего времени. Его авторы прекрасно знают об этом. Претензия на аналогию с созданием Соединенных Штатов Америки совершенно очевидна. Не случайно в разговорах евро-энтузиастов нет-нет да проскочит выражение «Соединенные Штаты Европы» [301] .
Претензия эта глубоко порочна и одновременно символична. Порочна потому, что Соединенные Штаты опирались с самого начала на общий язык, культуру и ценности, Европа же не может похвастаться ни тем, ни другим, ни третьим. Порочна она и потому, что Соединенные Штаты складывались в ХVIII веке и превращались в подлинно федеральную структуру в ХX — под воздействием событий, прежде всего связанных с войной. В отличие от этого Европа)) — результат планов. По своей сути она — классическая утопия, монумент тщеславию интеллектуалов, программа, обреченная на провал, — неясны лишь масштабы конечного урона.